Загнав в церковь более четырехсот пятидесяти женщин и детей, немцы подожгли мощные заряды, испускавшие ядовитые клубы черного дыма. Несчастные люди стали задыхаться. Затем солдаты начали швырять в окна гранаты. Когда отгремели взрывы, эсэсовцы открыли двери и стали поливать охваченное пожаром помещение пулеметным огнем. Пламя поглотило тех, кого еще не успели сразить пули, осколки гранат и обломки рухнувших стен.

Двести мужчин, запертых в сарае, были расстреляны из пулеметов.

Дикман в сопровождении двух представителей местной полиции начал выбивать показания из подозреваемых в сотрудничестве с партизанами, требуя, чтобы они указали ему, где спрятано золото.

Эсэсовец на месте расстреливал тех, кто отказывался отвечать.

Жану Дарту, раненному в обе ноги, чудом удалось остаться в живых. Спаслись еще четверо, в том числе женщина, которая, получив несколько ранений, все же выпрыгнула из окна церкви, расположенного над алтарем. Она спряталась в огороде, где ее, чуть живую, и нашли на следующий день.

Отголоски трагедии

Дикман был вне себя от бешенства: расправа началась раньше, чем он успел основательно допросить жителей об исчезнувшем золоте. Остаток дня эсэсовец пьянствовал в одном из уцелевших домов на окраине Орадура.

Вечером, когда огонь еще продолжал гулять по руинам, горе-вояка, едва держась на ногах, явился к генералу Ламмердингу и доложил, что ему не удалось разыскать пропажу.

Сегодня Орадур — мертвое селение в развалинах, не тронутых с того злополучного дня.

В маленьком музее, который стал местом поклонения праху безвинных жертв, выставлены сломанные очки, любовные письма, бутылки с недопитым вином — нехитрые, но щемящие детали простой сельской жизни, оборванной пулеметными очередями.

Многие тела так сильно обгорели, что опознать их было невозможно, и их похоронили в братских могилах там, где они приняли смерть.

Шестьсот сорок два человека погибли из-за награбленного золота, о котором они ничего не знали.

Английский бизнесмен Робин Макнесс утверждает, что ему известна дальнейшая судьба пропавшего золота. Он написал книгу "Орадур: бойня и ее последствия".

Многие ведущие историки, и среди них специалист по французскому Сопротивлению во время второй мировой войны доктор Фут, считают, что эта книга содержит достоверный рассказ о событиях в Орадуре.

Макнесс столкнулся с орадурской историей случайно, через много лет после войны.

В 1982 году англичанин встретился с тем самым Раулем, который, по его словам, когда-то зарыл золото на месте засады. Теперь бывший партизан занимался контрабандным вывозом золота из Франции в Швейцарию. Француз рассказал Макнессу свою историю, изложив подробности засады на дороге и объяснив, почему немцы выбрали Орадур своей жертвой. Он утверждал, что историки ошибались, предполагая, что оккупанты сожгли деревню в отместку за помощь ее жителей партизанам.

Рауль также сообщил, что он забрал спрятанное золото и потратил часть его, чтобы начать собственное дело. Теперь француз собирался переправить оставшуюся часть своих сокровищ в один из швейцарских банков.

По словам Макнесса, он согласился помочь Раулю, но сделка сорвалась, так как англичанина задержали на французской таможне. В его машине нашли контрабандный груз на сумму двадцать тысяч фунтов стерлингов.

Макнесс был приговорен к двадцати одному месяцу тюрьмы и принять участие в операции, затеянной Раулем, не смог.

После освобождения из тюрьмы Макнесс несколько лет изучал подробности истории, рассказанной Раулем: "Я не знаю точно, о чем говорили генерал Ламмердинг и майор Дикман в субботу 10 июня 1944 года, — заключил он, — но если версия Рауля достоверна, а ничто не убеждает меня в обратном, то мы с ним являемся единственными живыми свидетелями, посвященными в тайну событий того ужасного дня.

Видимо, Ламмердинг сообщил Дикману во время их встречи, что ему стало известно о засаде от солдата, бежавшего с места стычки с партизанами.

Солдатам спецподразделений было строго приказано докладывать о каких- либо происшествиях только офицерам, имеющим непосредственное отношение к проводимой операции, то есть майорам Дикману и Кампфе или генералу Ламмердингу".

Главные действующие лица этой драмы мертвы и при жизни никому не открыли свою тайну.

Но из рассказанного Макнессом можно сделать определенный вывод, что жители Орадура пали безвинными жертвами алчного нацистского генерала и его приспешников.

Впрочем, история с золотом до сих пор остается версией, которую приходится принимать на веру без каких-либо доказательств. Больше никто не смог ни подтвердить ее, ни опровергнуть.

Сожженный и расстрелянный Орадур навсегда остался памятником жертвам фашизма. И сегодня он напоминает людям об опасности коричневой чумы, едва не поглотившей человечество.

В середине 60-х годов Соединенные Штаты направили необученных новобранцев сражаться во вьетнамских джунглях. Их методы усмирения не раз принимали форму безумия. Одной из жертв стала деревня Сонгми.

Америка вступила в войну с Вьетнамом в разгар идеологической борьбы между двумя системами — капитализмом и коммунизмом. Тысячи молодых американцев были посланы навстречу гибели в дремучие джунгли, кишащие змеями. Они проливали свою кровь в местах с непроизносимыми названиями от рук людей с невыговариваемыми именами. Но, как утверждали их командиры, доблестные солдаты армии США выполняли свой долг, достойный памяти великих предков — благородных воинов Паттона, Макартура и Эйзенхауэра. Они не устраивали ям-ловушек, утыканных заостренными бамбуковыми кольями, не мучили военнопленных, заставляя их под пытками сознаваться в своих "военных преступлениях", — судьба многих американцев, попавших в плен. Но все утверждения о благородной миссии американских войск во Вьетнаме были похоронены 16 марта 1968 года в крошечной деревушке Сонгми, расположенной на восточном побережье Южно-Китайского моря.

В этот день рота "Чарли" из состава 11 — й пехотной бригады ворвалась в беззащитную деревню на прибрежной равнине и хладнокровно уничтожила около пятисот ее жителей — мужчин, женщин и детей. В холодной отрешенности, перемежавшейся с приступами слепой ярости, каратели в форме американской армии учинили кровавую расправу над мирным населением вьетнамской деревни. Эту смертельную оргию можно сравнить по жестокости с варварскими акциями СС в СССР и Польше во время второй мировой войны. Стариков сбрасывали во рвы и закалывали штыками, беременным женщинам вспарывали животы, а тех, кто пытался выбраться из этого ада, швыряли обратно на кучи мертвых тел…

Коллективное безумие, охватившее роту "Чарли", так и осталось загадкой. Тем более что за это преступление был наказан только лейтенант Уильям Келли, если три дня пребывания в тюрьме можно считать наказанием. Он был освобожден после рассмотрения дела президентом США. Множество раз это кровопролитие обсуждалось с привлечением его непосредственных участников, представителей тыловых штабов и американской общественности. Более чем любой другой эпизод той войны, трагедия Сонгми стала символом безумия, обнажив обстоятельства, при которых обычные, вполне добропорядочные молодые люди под психологическим прессом войны превращаются в кровожадных варваров. На полях вокруг Сонгми были жестоко растоптаны традиционные американские идеалы добра и справедливости.

На землю, заселенную в основном сельскими жителями, пришла беспощадная война с ее современной технологией уничтожения. Американцы обрушили на них напалм, фосфорные бомбы, дефолианты и другие чудовищные средства поражения. И вьетнамцы недоумевали: чем они навлекли на себя такой гнев чужеземцев?

Но Сонгми, да и все другие деревни Вьетнама рассматривались американским военным командованием как партизанские базы бойцов-вьетконговцев, которые с помощью крестьян не без успеха противостояли самой мощной державе мира. Разочарование, вызванное трудностями ведения боевых действий против невидимой и неуловимой армии Хо Ши Мина, перерастало у американских военачальников в труднообъяснимую жестокость. Они начали применять тактику "выжженной земли". Когда рота "Чарли" вступила в Сонгми, семьдесят процентов деревень в провинции Куангнгай в результате такой политики были стерты с лица земли, но ведь милосердие никогда и не было обязательным атрибутом войны.