Все в классе ахнули, переглядываясь с вытаращенными глазами. Даже застыженная до смерти Аня вынырнула из рукотворной ямки. Какой одноклассник⁈ С кем под ручку⁈ Не было такого!!

Не мог же Паша объяснить, что на ходу менять сюжет песни не получится, разве что имя другое использовать. Он продолжил:

— К черту завален учебный процесс, папа с мамой в стрессе, весь болезненный, потерял в весе килограмм десять. Не пьет, не ест, вместо конспектов пишет песни… песни о своей принцессе. Ты с другим, а я погиб, Аня, и мы с ним кровные врагииии…- Казалось, терзания души отражались в голосе и в простых нотах, заставляя даже учительницу с горечью прислониться к окну. Когда-то и она была молода, когда-то, и ее жизнь терзали раны влюбленности. — Медлячок, чтобы ты заплакала. И пусть звучат они все одинаково. И пусть банально и не талантливо. Но как сумел, на гитаре сыграл и спел. Выпускной, и ты в красивом платьице…

Паша пел с прикрытыми глазами, мелодией и словами вскрывая рубцы, образовавшиеся при разводе с женой. Он многое пережил с тех пор, но до сих пор не избавился от ноющей боли в душе.

Когда прозвучал последний аккорд, возле открытых дверей собрались десятки учеников из соседних классов. Все в гробовом молчании дослушали песню, в которой старшеклассник, казалось, не изъяснялся в любви, а вытаскивал истерзанное сердце на обозрение.

Глава 10

Драка за стадионом

Редкие, одинокие аплодисменты постепенно переросли в шумную лавину. Класс встал и захлопал Паше, тихо вернувшему гитару в шкаф. За дверью даже завуч, Анастасия Максимовна спокойно аплодировала исполнителю, не говоря уже о столпившихся старшеклассниках.

— Паша… Это было так… — Надежда Алексеевна вздохнула полной грудью, не в силах подобрать слова. В глазах женщины стояли слезы. Она прочувствовала песню сердцем, и будто сама пережила то, что выплеснул наружу ученик.

— Да вы чего? Это просто песня. Кое-где услышал, запомнил аккорды, спел. Ко мне не имеет ни малейшего отношения. — Когда хлопки стали слишком громкими, краснотой раздражая ладони слушателей, Паша поднял руки и замахал. — Что? Ну что? Думаете, я бы, такой красивый, весь в сиянии великолепия, не нашел бы решимости подойти к понравившейся девушке и сказать, что как? Да ни в жизнь! Анастасия Максимовна, давно хотел сказать, выходите за меня!

Обращение к завучу и преклоненное колено поначалу озадачило, а затем рассмешило учеников. Переполненная эмоциями атмосфера мгновенно разрядилась. Анастасия Максимовна, которой пятый десяток пошел, с улыбкой махнула рукой и принялась разгонять старшеклассников по кабинетам.

Паша же, дождавшись, пока самая страшная женщина школы уйдет, выглянул за дверь, после чего ускользнул из класса.

Надежда Алексеевна, кажется, не имела ничего против. Урок уже прошел на ура, если музыка смогла так тронуть учеников. Пусть парень погуляет.

Паша же, не подозревая, какую бурю создал в сплетническом сообществе, оббежал все школы в округе. Он смог встретиться с несколькими опоздавшими, которых не пустили в классы, и поговорил по поводу потенциальных покупателей наушников.

Рынок оказался не то чтобы большим, но еще на пару десятков наушников хватит. Что до плееров, информация слишком смутная.

Вернувшись в школу к следующему уроку, Паша снова озадачил друга девства своим усердием. А когда Миша начал отвлекать от физики, влепил тому леща и тоже заставил учиться. Пусть втягивается в режим «ворк-ворк-ворк», да и вместе как-то проще страдать.

После шестого урока, Любовь Геннадьевна — классная руководительница одиннадцатого «А», оставила своих подопечных.

— И не забудьте, завтра у нас спортивный день, а послезавтра субботник. Не убегайте сразу после занятий. — Объявление учительницы, ведущей идеологическую борьбу за социализм яростнее даже директора, заставило весь класс дружно ответить согласием.

Паша, несмотря на занятость, готов поучаствовать в предстоящих соревнованиях. Все из-за прочитанных в книгах по саморазвитию методах. Поражение на глазах у всех наверняка заденет самолюбие и подстегнет работать над собой с большей отдачей.

Он не машина, способная впахивать ради идеи. Как и любому простому человеку, Павлу требовалась внешняя подпитка. Так почему бы не воспользоваться шансом пополнить мотивационный бак, когда заправка сама подъехала к дверям?

— Там драка! — Вдруг в класс вбежал взъерошенный Вовка, который обычно в числе первых уходил с занятий. — Ребята из десятого «Б» разборку устроили за стадионом!

Собирающие портфели ученики тут же поддались волне информационного взрыва. Паша — не исключение.

— Дай угадаю, плечами в коридоре столкнулись? — С лицом прожженной шлюхи, вмешивающейся в разговор о держаниях за ручки, Павел подошел к сплетничающей толпе.

— Девушку не поделили. — Заговорщицкий тон Вовки был впору какой-то тайной тайне, а не этой нелепой ситуации.

Переглянувшись с Мишей, они вместе с одноклассниками поспешили за стадион. Там, на пустыре, двое нескладных подростков махали культяпками. Попадали редко, но замахи воистину богатырские. Один даже пытался пинаться, но так коряво, что лучше бы вообще воздержался.

— А за кого дерутся? — Миша не мог сдержать любопытства, озираясь по сторонам в поисках пленительницы сердец.

Зрителей насильственное действо собрало много, почти все старшеклассники с девятого по одиннадцатый, за редким исключением.

— Вон, Юля, из десятого «Б». — Вовка, успевший разузнать что да как, первым подоспел с ответом.

Палец указал на невысокую девушку с короткими волосами. В сарафане, скрывающем немного пухлую фигуру, виновница все же могла похвастаться красивым, по-детски милым личиком.

— Лучше биться об волны, чем разбиться об скалы, да? — Паша задумчиво пригладил подбородок, размышляя о своем, о высоком. На недоумевающий взгляд окружающих он ответил сквозь эфемерную седину. — Слова мудреца одного вспомнил. Вам пока рано.

Несмотря на всеобщие подбадривания, драка понемногу затухла. Видно, что стоящие друг напротив друга парни, сквозь тяжелое дыхание, не могут решиться на очередной выпад. Но взглянув на Юлю, они вновь вцепились словно бешеные псы. Ну как бешеные, скорее на нафталине…

— Идиоты. — Замечание Кати Димченко, стоящей чуть в стороне от группы щебечущих одноклассниц, привлекло внимание Паши.

— Почему идиоты? — Увлеченный просмотром первобытного выяснения отношений, он проявил легкое недовольство в тоне.

Это как перед искусствоведом залить картину помоями.

— Могли словами все решить. — Холодный отрешенный вид Кати сохранялся от перового до последнего звука.

Она даже не соизволила повернуться к собеседнику.

Получив такой ответ, Паша едва не рассмеялся. Он пятьдесят лет прожил, а все равно пришел к противоположенному выводу.

— Жизнь мужчин — одна большая драка. Если не дерешься, бьют тебя. — Припомнив, сколько раз он оказывался за чертой, во всех смыслах этого слова, Паша покачал головой.

Мир — жестокое место, и любое взаимодействие, даже самое позитивное, рано или поздно неизбежно заканчивается конфликтом.

— Кто тебе такое сказал? — Катя даже повернулась, с широты души своей позволяя беседовать не с профилем, а с портретом.

— Наша природа. Если мужчина не дерется, не сражается, не конфликтует, не преодолевает себя, не получает ссадины, он проигрывает тому, кто все это делает. — Паша не хотел продолжать обреченный на провал и неприятие разговор, но все же решил немного занять просмотр вялой драки. — Мужчины постоянно пытаются забрать что-то друг у друга: женщин, влияние, ресурсы, статус. Расслабься хоть на миг и вот ты — неудачник, без всего. Сидишь жалуешься на несправедливую жизнь. На то, почему рука наглого хулигана в трусах любимой девушки. Почему деньги у мерзкого ворюги, не имеющего ничего человеческого в душе. Почему кто-то наверху постоянно пьет кровь простого народа, все не желая насытиться. Вот что происходит с мужчиной, который не ищет драк.