Популярность подвесок со знаком зодиака оказалась гораздо выше, чем предполагалось изначально. А самое главное, что стоили они дешевле всего прочего из разряда украшений. Всего семьдесят девять копеек за три единицы! Наценка десятикратна!
Видя довольное лицо Порея, Витька Фомин с неохотой подозвал его, и в углу класса передал два оставшихся рубля.
«Козел. Ты и правда такой бессердечный⁈».
Он долго смотрел на барыгу, ожидая, не снизит ли тот цену. Пусть хотя бы рубль вернет, и продаст по цене, на какой сторговался с Катей!
Если бы Паша знал, о чем думает этот жадный и несправедливый одноклассник, с презрением плюнул бы в лицо, и обличил перед остальными. Как можно хвататься за один жалкий рубль, если речь о музыке⁈ О возвышенном! Бесценном! К слову, после перемены начнется урок музыки…
— А знаешь, что? — Когда появились догадки о причинах кислой рожи Вити, Паша схватил его за плечо. — Если соберешь всех в школе, у кого есть плееры после уроков, дам рубль. Мы, конечно, одноклассники, почти братья, но честный труд должен быть оплачен. По рукам?
Протянув ладонь, Паша с удовольствием дождался ответного рукопожатия. Хоть противоположенная сторона и сохраняла унылый вид, по крайней мере, у нее не возникнет претензий в будущем. А процесс торговли наушниками, в количестве четырнадцати штук, упростится.
Основное правило развития бизнеса — делегирование. Человеческий ресурс ограничен. Время, здоровье, вовлеченность, мотивация, все это — топливо, которое очень быстро может кончится, если тратить неразумно.
Паша не собирался бегать за каждым клиентом, обладая онлайн магазином с неограниченным количеством товаров. Разумеется, заказывать огромные партии, даже если бы деньги имелись, сейчас он бы не стал. Сначала нужно решить вопрос с легализацией товаров. Однако до этого еще далеко. Мелкий бизнес никому, кроме бандитов, не уперся. А они на лицензии не смотрят.
Сейчас Паша заинтересован в том, чтобы открыть категорию товаров до десяти рублей. Для этого нужно заказать сто товаров рублевой категории. Подсчитано, что после продажи половины наушников, как раз наберется нужная сумма.
Прозвенел звонок на урок. Надежда Алексеевна — учительница музыки, пения, ведущая кружка пианино, и вообще комсомолка из себя, вошла в класс.
Самоорганизовавшийся клуб любителей злата и почахнуть над ним разбежался по партам. Все, кто уже сидел, а это парни, быстро поднялись, приветствуя учителя.
Паша кивнул, по крайней мере, эти ребята не станут причиной вызова в школу родители из-за неуважительного отношения к учителям. Как например, собственная дочь. Из-за которой в свое время часто приходилось краснеть на родительских собраниях.
— Здравствуйте ребята. — Лучась солнечной улыбкой, поприветствовала учительница.
— ЗДРАВСТВУЙТЕ НАДЕЖДА АЛЕКСЕЕВНА! — Дружно пророкотал класс, заставив Пашу поморщиться.
Для взрослого человека школа слишком шумна…
— Садитесь. Начнем с распева. — Со словами Надежды Алексеевны, класс превратился в радиорубку Санты Клауса.
«Йо-хо-хо-хо», разбавляемое обратным произнесением нот: си-ля-соль, въелись в учебную программу, как ртуть в алюминий.
Становилось понятно, почему российские школы убирали музыку после девятого, а некоторые и того раньше. Даже деревянные консерваторы из учебного комитета понимали бесполезность данного предмета.
— Надежда Алексеевна, у меня живот болит. Можно домой? — Никто не ожидал, что с задних рядов прозвучит наглая просьба, оборвавшая распев. Принадлежала она, разумеется, Павлу.
Глава 9
Выпускной
— Надежда Алексеевна, у меня живот болит. Можно домой? — Паша поднялся со стула, прижимая ладонь к животу. Разумеется, ничего в действительности не болело. Он собирался прогулять урок. Шутка ли, переместиться в прошлое, чтобы тратить с таким трудом заработанное время на дебильное «йо-хо-хо-хо»? Пародирование американского любителя оленей и маленьких эльфов какое-то. Праздничный зоофил республиканец балин, у которого своя плантация с бесконечно трудящимися существами не его расы. — Тут даже туалет не поможет. Правда, очень дурно себя чувствую. Как бы запашок по классу не пошел.
Состроив страдальческое выражение, Паша вызвал всеобщий смех подростков и хмурое выражение на лице учительницы.
— Правда заболел? — Еще минуту назад Павел Коновалов — один из любимых учеников Надежды, выглядел вполне здоровым и бодрым. Что вдруг могло случиться? Судя по дурашливому тону явно ничего серьезного, и парень просто пытался слинять. — Может к медику?
— Да не нужно. Полежу на скамейке, газеткой укроюсь, о перспективах на будущее подумаю… Само пройдет. — Корчась, Паша медленно поковылял к выходу, не поднимая головы.
Он намеревался добраться до соседних школ, встретиться с парой тройкой прогульщиков, и прощупать почву. Оценить, как там обстоят дела с обладателями аудиоаппаратуры. Не только в плане продажи наушников. Мало ли кто заинтересуется целыми плеерами, которые откроются в категории до десяти рублей.
В будущем реплики товаров из восьмидесятых и девяностых имели определенный спрос на онлайн рынке. Как раритетные вещи для украшения полок, и просто как источники ностальгических воспоминаний. Продаются они с возможностью зарядки от USB, так что должны зайти небалованному потребителю. Лишь бы проблем не возникло с данной технологией…
— Стоять. — Надежда Алексеевна грозно гаркнула, несвойственно своему кудряво-кучерявому образу. — Разворот, и ко мне.
Паша уныло подчинился, исподлобья глядя на жестокую женщину. Будто раненый щенок, которого пнула нога прохожего.
— Садись, будешь петь со мной. А потом иди и лежи где хочешь. — Встав со стула, надежда подставила его скисшему на глазах Паше. Парни открыто рассмеялись, а девушки, прикрыв ротики, хихикали. Очень смешно.
Поняв, что не отвертеться, Паша взял инициативу в руки. Ну как инициативу… стул. Он обвел взглядом класс, а затем потащил стул к середине третьего ряда, поставив прямо напротив Ани Соловьевой. Не успела учительница что-то возразить, Паша вернулся к столу, за которым стоял стеклянный шкаф с музыкальными инструментами, после чего вытащил акустическую гитару.
Перебрав струны, он с сожалением отметил: расстроена. Паша не то чтобы играл, так, увлекался в университетские годы в поисках способа, как бы девушку закадрить. С трудом вспомнив, как это делается, он настроил струны, чтобы те более менее звучали, и сел на учительский стул.
Надежда Александровна, увидев действия ученика, пришла в восторг. Она не знала, что неожиданно утративший былую прилежность Паша умел играть на гитаре.
Учительница не собиралась вмешиваться в представление, и лезть со своим: Люблююююю, тебя рооодинаааа.
— Песня Выпускной, посвящается, нашей новенькой Ане, что перешла в одиннадцатый класс и даже не заметила, сколько сердец забрала. — Паша наизусть помнил всего пару-тройку песен, и все они около «белый снег, серый лед». Исполнить такую в классе с патриотически настроенными, дышащими красным воздухом, организмами, не лучшая идея. А из более попсовых приходила на ум та, что запомнилась на выпускном младшей дочери. Тогда он даже ненадолго вернулся к гитаре и заучил песню… — Медлячок, чтобы ты заплакала… И пусть звучат они все одинаково… И пусть банально и не талантливо. Но как сумел, на гитаре сыграл и спел, выпускной, и ты в красивом платьице, и тебе вот-вот семнадцать лет…
Скрипучий голос, проходящий последние этапы ломки, в купе с полным неумением петь, пыточной машиной разразился в классе. Он играл простую мелодию, пел еще более незамысловатую песню, но с первых слов приковал внимание ребят и учительницы. В худшем смысле этого слова. Никто толком даже в слова не вслушивался, болезненно морщась и желая прикрыть уши.
— Вся наша школа сошла с ума от этой новенькой. В мой класс она зашла, и сразу понял я. И купидон мне в сердце не стрелою дал, а пулею, сказала наша классная: «Детки, знакомьтесь с Анею»… — Чуть выровняв голос, он заиграл с большей активностью. Стабилизировавшееся повествование Паши вызывало улыбки на лицах одноклассников. Они будто очутились там, четырнадцатого сентября, когда классная руководительница — Любовь Геннадьевна, приветствовала переведенную ученицу из восьмой школы. Девочки закрывали рты, в шоке от такой откровенности, а сама виновница торжества едва в обморок не грохнулась. Она уткнулась лицом в книгу и закрыла голову руками, пытаясь провалиться сквозь толщу целлюлозы и спрессованных опилок. — … ведь в мечтах на двоих у меня с Аней, одна фамилия. И так полгода, днём — пожар, а ночью — бессонница, сердце рвется, но лед никак не тронется. Но как-то утром я решил сделать первый шаг, купил цветы и под подъезд, лишь бы ты пришла. И ты пришла, драма по классике, но не одна пришла, а под ручку с одноклассником….
