Мы никогда не нашли бы метеостанцию, если бы не проложенная мимо нее дорога с вешками. Мы выбрались на эту дорогу уже в сумерках, сначала пошли не в ту сторону. Чисто случайно, обернувшись, разглядели огонек в окне, едва видимый сквозь пургу. Пришлось возвращаться.

В очередной раз упав в сугроб, я сказала, что дальше не пойду. Пусть Ладка одна добирается до метеостанции и присылает помощь, а я буду сидеть здесь и светить фонариком. Она обругала меня последними словами, сказала, что пристрелит, если я немедленно не встану. Я поняла, что так она и сделает. Через полчаса мы вместе стояли под окнами большого, крепкого дома, выкрашенного ярко-оранжевой краской (в темноте он казался серым).

За занавесками горел свет, синевато мерцал экран телевизора. Мы беспрепятственно вошли в сени, но вторая дверь оказалась запертой. Долго стучали. Наконец, внутри послышалось какое-то шевеление, сонный мужской голос спросил:

- Кто?

- Туристы. Из группы Басова Игоря Федоровича. Мы были у вас две недели назад.

- Подойдите к окну, дайте на вас посмотреть.

- Мы подыхаем от голода и вот-вот превратимся в сосульки, - я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно тоньше и жалобнее: пусть у человека за дверью не будет сомнений, что говорит женщина. Подействовало.

Послышался лязг открываемых замков, дверь приоткрылась. На нас смотрели пара настороженных глаз хозяина дома и два ствола охотничьего ружья. Хорошо, что Ладка не поленилась запихнуть бластеры в рюкзак, а прочего не было видно под одеждой. Я, например, держала в кармане руку с пистолетом... Хозяину мы активно не понравились:

- Я вас не помню. Документы!

Мы-то его прекрасно помнили: это был тот самый симпатичный молодой дядька, который вместе со своей не менее симпатичной женой закармливал нас всякими вкусностями: вроде лососины и маринованных грибов. Было это в первый день похода, в другую геологическую эпоху, но было, помнилось. Я оставила в покое пистолет и полезла за "ксивником". Ладка начала скандалить. В конце концов он нас тоже вспомнил, узнал и пустил в дом. Извинился за неласковый прием, спросил, не знаем ли мы, что за стрельба была днем на перевале. Мы сказали, что понятия не имеем. Был он один: напарник на охоте, жена отгуляла отпуск и уехала в Магадан.

- Группа терпит бедствие, один человек ранен, в тяжелом состоянии. Нам нужно срочно связаться с властями, вызвать помощь. Есть у вас радиотелефон? - Ладка сразу взяла быка за рога.

Радиотелефон, конечно, был, но сначала метеоролог заставил нас раздеться, разуться и долго оттирал наши заледеневшие конечности. На сей раз Ладке повезло меньше, чем мне. По дороге с перевала она провалилась в невидимый под снегом ручей и последние несколько часов шла с мокрыми ногами. Без последствий не обошлось.

- Чего спешить? Полчаса ничего не решают, - болтал между делом метеоролог. - Все равно в такую пургу, да еще ночью, ни один вертолет не полетит. Где ваши застряли?

- На Ульгычане. Туда дорога есть. Наверняка на вездеходе можно проехать.

- Нечего пороть горячку. Все будет нормально, - сам он при этом развил невероятно бурную деятельность.

Не прошло и пресловутого получаса, как мы сидели, переодетые в сухое и укутанные одеялами. На плите закипал чайник, а сам хозяин накрывал на стол. Невыносимо ныли, оттаивая, пальцы на руках и ногах. От тепла клонило в сон, предметы вокруг постепенно теряли резкость очертаний: казалось, что я плыву куда-то вместе со старым уютным креслом, в которое меня усадил метеоролог. Так бы сидеть всю жизнь и не шевелиться, забыть навсегда об оставшихся за спиной голодных и холодных километрах, о жутких наших приключениях...

Не дадут! Мы уже принялись за чай, и никто даже не спросил хозяина, запер ли он дверь, как вдруг в сенях что-то с грохотом покатилось. Кто-то споткнулся о пустое ведро. Мгновения не прошло, как моя рука оказалась в кармане старой мохеровой кофты, куда я, переодеваясь, украдкой сунула пистолет.

- Илья вернулся. Рано...

Со всей силы шарахнулась о стену внутренняя дверь. В сенях мелькнул черный пиратский комбинезон - я выхватила пистолет и, не раздумывая, не целясь, полоснула лучом по возникшей в проеме фигуре. Человек рухнул на пол. Ладка была уже на ногах. Метеоролог застыл в другом конце комнаты с чайником в руках, силился что-то сказать, но только по-рыбьи открывал и закрывал рот. Ладка, как и я, уже с пистолетом в руках, подковыляла к распростертому на полу пирату, заглянула ему в лицо - и сделалась белей полотна:

- Чинхар! Живой!

Потом добавила:

- Был, - схватила полотенце и стала сбивать огонь с подожженной лучом стены.

Я вылезла из-за стола, подошла поближе, стараясь не вляпаться в растекающуюся по линолеуму кровавую лужу. Да, пожалуй на этот раз даже эдэлсэрэнцу было не выжить. Луч лазера, как добрая казацкая шашка, рассек его тело от плеча до пояса. Зрелище, мягко говоря, неприглядное. Метеоролог выбежал из комнаты, слышно было как его рвет. Меня тоже замутило, но я все никак не могла оторвать взгляд от красивого, тонкого лица, с которого на глазах уходила жизнь... "Ненавижу! За Андрея!"

- Виктор Сергеевич! Вы нас извините, мы не хотели! Мы сейчас уберем отсюда эту падаль. Ольга, давай.., - Ладка наклонилась, что-то разглядывая. - А бластер у него на предохранителе...

Неудивительно: вряд ли он смог бы стрелять. Злополучный пиратский прихвостень шел без варежек. Пальцы у него почернели и распухли наподобие сарделек. Эти руки уже ни на что не годились... Как и все остальное, впрочем.

- Виктор Сергеевич, у вас не найдется брезента или клеенки?

Хозяин не отзывался. Дерюга какая-то нашлась в сенях. Борясь с тошнотой, мы завернули в нее труп, выволокли на крыльцо, подтерли кровь с пола. Ладка с пистолетом в руках еще раз вышла на улицу - не за тем ли, чтобы произвести контрольный выстрел?

- Господи, сколько можно? Откуда они берутся?

Мой адресованный в пространство вопрос остался без ответа, но откуда бы "они" не брались, это был последний. Пока мы отмывали руки и давясь глотали остывший чай, метеоролог по радио вызывал милицию. Сквозь закрытую дверь было слышно:

- Пришли две сумасшедшие бабы. Голодные, страшные, злые. С кошмарным оружием. Я такого в жизни не видал, только в кино. Зарезали на моих глазах человека... Не знаю... Говорят, туристки, из группы Басова. Пришли ко мне за помощью. Кто-то в группе ранен... На Ульгычане... Москвички, если со своими документами... Что? Госбезопасность ищет?

- Пора вмешиваться! - Ладка решительно забарабанила в запертую дверь.

Без толку. Насмерть перепуганный метеоролог сказал, что ни за что не откроет. Пригрозил, что если будем ломиться, начнет стрелять через дверь.

- Я тоже могу, - угрозой на угрозу ответила Ладка: за дверью тут же начали двигать мебель.

С трудом я отговорила подругу от ведения боевых действий:

- Метеоролог - симпатичный дядька. Не надо ему хату разносить. Он не виноват, что не привык к такому. А информация уже пошла...

Восемнадцатый день

Мы бы и к ужину, возможно, не проснулись, но примерно в два часа пополудни на дорогу перед метеостанцией приземлился желто-синий милицейский вертолет. Оттуда высыпало десятка полтора автоматчиков, кто-то дурным голосом проорал в мегафон, чтобы мы в течение пяти минут вышли на улицу без оружия и с поднятыми вверх руками.

- Виктор Сергеевич! Выйдите, пожалуйста! Скажите, что мы не в форме, - с трудом оторвав голову от подушки, крикнула Ладка.

Автоматчики уже оцепили дом. Мегафон продолжал орать. Метеоролог не подавал признаков жизни.

Я спустила опухшие ноги с кровати, сунула их в хозяйские меховые тапочки, накинула поверх ночной рубашки жены метеоролога свою высохшую за ночь куртку, пихнула в карман пистолет и вышла на крыльцо. От холодного ветра болезненно перехватило горло. Оружия у меня видно не было, а руки поднять я при всем желании не могла. Левой держала расходящиеся полы куртки, а правой оперлась о перила. Все равно меня продолжало шатать из стороны в сторону.