Выгнутый кусок углепластиковой детали гонщик положил на саркофаг, припечатав его сверху плоским магнитом. Пригодится. И поехал обратно.

Зверёныши не тронулись с места. Мальчик и две девочки, или строго наоборот, смотрели на него, как и раньше, с любопытством и страхом. Они ждали нового чуда, а может, просто хотели продлить встречу с дружелюбным чужаком подольше. Выживать в пустыне страсть как скучно.

Мотобот лишь покачивался, когда Майкль снимал с лебёдки длинную цепь, привязывая её к углепластиковой решётке с двух сторон для баланса. Затем он припустил с шин немного воздуха, чтобы они стали мягче, проверил, как держит цепь катушка на стопоре. Работала хорошо. Путник хотел убедиться, что опасность не грозит, и мотобот в случае чего не развалится на части, попутно выдержав нагрузку из трёх худосочных подростков. Затем гонщик занялся крылом. При помощи плазменного резака он прожёг в метровой бандуре аккуратную дыру. Туда он запустил свободный конец цепи с массивным крюком и карабином, закрепил понадёжнее. Почти готово! Осталось самая сложная часть увеселительной программы для «неприкасаемых» выродков – объяснить.

Майкль на трёх языках велел детям полезать на импровизированную лежанку. Не помогло. Он жестами рисовал в воздухе нужные пассы, любезно приглашая юных зрителей покататься на аттракционе. Дети кивали, и жались к друг дружке. Видимо, боялись. А Майкль злился, сетуя, что старания не работают.

- Ну же, чего это вы! Всё просто. Я вас покатаю, и очень медленно.

Тщетно. Глупые подростки не понимали, зачем им нужно сидеть на пластиковой доске и держаться за длинную цепь. Или дело было совсем в другом?

- Да чтоб вас! – выругался на мёртвом языке шумеров гонщик, пнув расслабленную цепь. И тогда «неприкасаемые» отреагировали. Они зашевелились и заёрзали на месте, глядя поверх закрытых повязок на Майкля. Маленькие зрители требовали продолжения представления. И взрослый мужчина повёлся на их уловку, подчинившись новым правилам.

Он пальцем указал на антикрыло и твёрдым голосом сказал:

- ĝen!

Ребятня на этот раз подчинилась беспрекословно. Шумерский язык помог. Три девочки, кажется, неуклюже заползли на кусок выгнутого пластимета, переговариваясь между собой на древнем языке. Они выглядели как типичные дети, которые решили поиграть. Самая высокая их них цокала языком от возбуждения и пальчиком указывала на дорогу. И куда пропала нелепая застенчивость! Она улетучилась вместе с недоверием к отчаянному незнакомцу и привычным страхом – неизменными спутниками выживших «неприкасаемых». Что до Майкля, он продолжил играть в свою игру, намереваясь довести её до логического конца.

Мот дёрнулся, в этот раз плавно. Антикрыло с пассажирами заскользило по дороге, гремя натянутой цепью. Майкль слегка ускорился. Сзади весело запищали от восторга. Понимающий гонщик удовлетворённо хмыкнул. Он тоже был маленьким.

Антикрыло болтало со стороны. Дети горячо спорили друг с другом, толкались. Вначале в песок с толикой страха и восторга скатился один подросток, затем, после недолгой возни, кубарем свалился на обочину еще один ездок.

Когда Майкль остановился, на пластиметовой защите восседала только одна девочка – самая проворная и хитрая. Повязка её в пылу борьбы сползла на подбородок. Малолетняя хищница с обнажившимся плечом и щербиной в зубах скалилась как самая заправская амазонка. Она вытолкала своих подружек с антикрыла на горячую дорогу и выиграла заезд. А судьба скатившихся соплеменников девочку не волновала. Впрочем, Майкля тоже. Его больше беспокоил другой вопрос. Заметил ли его потуги кто-нибудь ещё или шоу на дороге прошло незамеченным?

Он смотал лебёдку, подкрутил разболтанную гайку на лапке, проверил батареи и индикацию саркофага. Всё нормально. Неприкасаемая девочка (или мальчик) на антикрыле с интересом рассматривала все его телодвижения. Остальные дети с воодушевлением задорно топали позади по обочине к коварной обидчице, наверняка надеясь покататься ещё. Однако в планы Майкля второй заезд не входил. Он показал ребёнку на антикрыле большой палец в знак признательности, посигналил другим мальчико-девочкам и помчался по прямой.

2.

Торговать с «неприкасаемыми» было тяжело. У этих бродяг законы обмена не работали как у нормальных людей. Они могли обменять дорого́й «кристаллический песок» на сущую безделицу, а могли стоять насмерть за пузырёк радиоактивной воды. Сучонок Док говорил, что с этими подонками следует подружиться, на край найти общий язык. И тогда торговля состоится, да такая, что ты долго будешь пищать от полученных плюшек. Док редко ошибался, хотя пил за двоих и вдыхал наркотическую дрянь. Но Майкль, в отличие от других собратьев, умел слушать и запоминать.

Он въехал на территорию пустыни подготовленным. Гонщик твёрдо намеревался выменять у «людей пустыни» горсть «песка». За него в одном баре предложили неплохие деньги. Запасы «соли» иссякли, достать негде, и только неприкасаемые знали, где «песок» можно добыть. А Майкль срочно нуждался в деньгах. Запасы жетонов неумолимо истощались, а путешествовать на тяжёлом боте с саркофагом становилось всё дороже. Вот поэтому он и подрядился на дельце.

- Добудешь соль, я тебе отвалю полсотни монет. Или даже сотню, если привезёшь много, – бородатый бармен с механическим обрубком вместо руки не умел шутить.

- Пять жетонов аванса, – хрипло каркнул Майкль, подчищая крошки сухарём на дне тарелки. Без соли, и вправду, еда была отвратная. А может, стряпня этого остолопа оставляла желать лучшего.

- Три! – возразил бармен.

- Четыре и бутылка опреснённой воды.

- Ладно.

Монеты упали на стол. А спустя пару минут «железяка», как прозвал бородатого мужика Майкль, притащила бутылку тепловатой водички. Не лучший сорт, конечно, но её можно пить или залить в систему охлаждения.

Дальше – дело техники. Один Жетон ушёл картографу, который обновил гонщику карту пустынь, ещё два Майкль потратил на кусок провода и кембрик. Датчик на «саркофаге» сдох в самый неподходящий момент. Оставалось только найти «неприкасаемых» бродяг.

Это было нелегко. Пойди найти в огромной пустыне горстку отщепенцев. Майклю повезло. Свежая карта помогла и сполна стоила жетон. Он наткнулся на играющих детей. Оставалось устроить шоу прямо на глазах наблюдателей. Дети никогда не бродили далеко от родичей. В случае успеха «неприкасаемые» сами тебя найдут и предложат товары. Услуга за услугу. Идеальный расклад.

Играть в искренность Майкль умел. Не то чтобы он жалел детей, но смотреть на мордашки спиногрызов доставляло, особенно на фоне хорошей прибыли в будущем. Весёлые подростки – счастливые люди. Даже в зоне вечного холода. И его план сработал.

Поначалу он не увидел наблюдателей. Только проехав яму, гонщик приметил солнечные блики на востоке пустыни. За ним следили, и довольно пристально. Неприкасаемые не оставили своих отпрысков без опеки. Поэтому он вернулся и устроил представление ещё раз. На этот раз для взрослой публики.

Тяжёлый бот плавно скользил по дороге. Майкль не стал накручивать скорость. Он следил за местностью. Блики вспыхнули на севере – его передали другому наблюдателю по цепочке. Умно, даже для нелюдей. Но шансы на успех варьировались в районе «фифти-фифти».

Его затормозили у скальной породы, что было довольно предсказуемо для засады. Где могла укрыться горстка, человек, как не у массивного куска камня. Пятеро «нелюдей» вышло на дорогу, разложив стальные шипы на асфальте. Майкль напрягся. Обычно «неприкасаемые» так не заморачивались с мерами предосторожностями. В этот раз в игре появились другие правила.

Тяжёлый мотобиль плавно остановился. Гонщик лениво сошёл на асфальт, показательно расслабился. Пусть видят, что он неагрессивный. Пять человек с масками на лицах не спускали с него глаз.

Ездок поднял руку.

- Приветствую вас, пустынники! – начал он первым диалог, демонстрируя миролюбивые намерения.

Неприкасаемые расступились, пропуская вперёд одного из них. Парламентёром оказалась женщина с русыми волосами, которые она прятала под бесформенным тюрбаном. Майкль присвистнул от удивления.