Я телепортировался в сторону, и, одновременно, бросил в это подрагивающее недоразумение несколько сюрикенов.

Зоэ сказала, что они разделаются даже с этим чудовищем, только им потребуется немного больше времени, чем обычно.

Просто мы не знаем, чем мы сможем это существо наиболее эффективно достать.

Но, спустя тридцать секунд, на протяжении которых меня неоднократно пытались поглотить, я понял, что дело сделано.

Сначала эта гигантская инфузория замедлилась, а потом просто растеклась лужей по голубому мху.

Не знаю, как всё это там пахло, но выглядело отвратительно.

— Эй, — прозвучала в моём мозгу тревожная мысль Зоэ, — к нам тут кто-то стучится.

Я сначала не понял, а потом Зоэ пояснила.

— Какие-то ритмические ментальные воздействия, — объяснила псевдоличность, — очень похоже на приглашение к разговору.

— Ага, — подумал я озадаченно, — стучат, откройте дверь…

— Ну да, стучат… — я был несколько ошарашен, — но, если я открою своё сознание этому непонятному визитёру, то, как быть уверенным, что он не злоупотребит моим доверием?

— Я, наверное, смогу контролировать степень постороннего вмешательства… — сказала Зоэ.

Но, мне показалось, что как-то не совсем уверенно она это сказала:

— А ты уверена в том, что сможешь? — поинтересовался я, — а то, понимаешь, буду потом ходить и хихикать, а на вопросы о причинах такого поведения, буду отвечать, что мой мозг захватили инопланетяне… Мне такая перспектива не особенно нравится.

— Подожди пару минут, я кое-что уточню, — и Зоэ замолкла.

А вот пока она молчала, у меня началась какая-то, с позволения сказать, мозговая щекотка. Ощущение было такое, что под костями черепа вдруг завелись муравьи, и начали ползать во всех направлениях, щекоча лапками поверхность мозга…

— Зоэ, если ты не прекратишь вот это вот, — подумал я, — то хихикать я начну прямо сейчас.

— Ой, какие мы нежные… — псевдоличность наконец нарушила своё молчание, а одновременно и щекотка прекратилась, — смогу, смогу я контролировать твоё драгоценное сознание, не парься. Но, только если ты запустишь этого телепата не в основной, а в один из резервных потоков сознания. То есть, если у меня что-то и не получится, то опасности будет подвергаться только резервный поток, который надёжно изолирован от управления организмом…

— Ага, значит теперь инопланетяне смогут захватить только небольшую часть моего мозга? — желчно поинтересовался я, и тут же так же желчно прокомментировал, — это, надо сказать, весьма обнадёживает.

— Ну, можно и так сказать, — в свою очередь обнадёжила меня Зоэ.

— Гы, значит, отвоюет этот гад плацдарм в моём рассудке, — предположил я, — и будет ждать удобного момента для захвата всего остального, так что-ли?

— Не паникуй, — попыталась успокоить меня псевдоличность, двигательные функции организма останутся у тебя под контролем, и, если что, то ты просто уйдёшь.

— Ты гарантируешь, что после этого у меня в голове никакие голоса ничего шептать не будут?

— Какой же ты паникёр… — мне показалось, что Зоэ даже вздохнула, тяжелёхонько так, — как только мы покинем планету, то связь-то в любом случае прервётся…

— Ладно, я так понял, что рискую временно стать шизофреником, в худшем случае, так?

— Ну, можно и так сказать, — тон, избранный Зоэ дал мне понять, что препирательства эти ей слегка надоели, — ну так что, говорить то будем? А то ломится ведь…

— Ну, хорошо, давай попробуем, — я всё таки немного нервничал, — только ты, это… Дверку то приоткрой, ну совсем на чуть-чуть… ага?

— Ага, — голос Зоэ был тоже немного напряжён. Видимо моя неуверенность и ей частично передалась, — открываю, в общем…

Секунду ничего не происходило, а потом…

Эта беседа была организована следующим образом: Зоэ открыла доступ к резервному потоку сознания, и организовала тщательную фильтрацию поступающего информационного потока. При этом она по ходу беседы следила за происходящим и корректировала эти фильтры, повышая их надёжность.

И, поскольку для обмена информацией был предоставлен резервный поток моего сознания, то мы с Зоэ могли продолжать вести диалог, содержание которого никоим образом не просачивалось к нашему гостю.

…а потом я увидел себя со стороны. Я стоял посреди голубой равнины, рядом разлагалась давешняя амёба. Склон сопки был уже в нескольких шагах от меня.

Я начал оглядываться, пытаясь понять, откуда же транслируется моё изображение.

Но вокруг никого не было, только голубой мох, да фиолетовые шляпки местных сморчков…

Странно. Ну да ладно.

— Обрати внимание, — это Зоэ решила прокомментировать происходящее, — ракурс, под которым показывают тебе тебя, такой же, словно точка, откуда ведётся съёмка находится близко к поверхности…

— Вижу, — отозвался я, — только нет тут никого и ничего…

И тут неизвестный сделал свой первый ход.

Моё изображение вдруг начало жить своей жизнью. Оно потянулось к застёжкам шлема ИМД, расстегнуло их и сняло шлем.

А на моём лице, которое транслировал мне неизвестный, вдруг расплылась совершенно блаженная улыбка…

Дурацкая такая улыбка. И я уже приготовился наблюдать, как из уголка рта слюна капать начнёт. От всеобъемлющего счастья.

— Не вздумай! — на всякий случай высказалась Зоэ, — воздух тут, вроде как ничего, но снять шлем тебе предлагается не иначе, как с каким-то умыслом.

— Зоэ, — сокрушённо вздохнул я, — за кого ты меня держишь? Я что, по-твоему, дурнее паровоза?

— Ну извини, извини, я подумала, что не вредно было бы тебя предупредить, — объяснила Зоэ свой выпад, — ведь кто его знает, что тебе в голову-то взбредёт?

— Уж кто-кто, а ты-то точно знаешь! — я дал понять псевдоличности, что отмазка не прокатила.

И начал формировать ответ. Под воздействием моей воли изображение меня в резервном потоке сознания нахлобучило шлем обратно, и при этом сконструировало до нельзя серьёзную и, даже в чём-то героическую, физиономию.

Этим самым я показал, что на провокации не поддаюсь, и забочусь о своей безопасности.

Далее я попробовал сформулировать вопрос: «Кто ты?»

Пыхтел, минут, наверное десять, но, похоже, усилия мои не пропали зря. Я заметил, что фигура моя начала растворяться и исчезать из проекции. Но сам пейзаж остался.

А потом я посмотрел коротенький такой голофильм, который поверг меня состояние прострации…

Сначала точка, откуда велись съемки взмыла вверх, но не сильно высоко, метров на пять. А потом она начала снижаться, пока вплотную не приблизилась к мшистой поверхности. Теперь я мог различать каждое волоконце, каждый тончайший стебелёк этого растения.

И внезапно, без всякого перехода, всё поле моего зрения заполнила одна из тех самых скрюченных поганок с фиолетовой морщинистой шляпкой.

А условная камера медленно провалилась под мох, и перед моими глазами возникла подземная часть ножки гриба.

Тончайший слой почвы, в котором и гнездилась эта поганка, начал исчезать. Я так понял, что это было сделано для того, чтобы показать основное.

От ножки поганки, теперь, как бы висевшей над каменным ложем, отходило несколько тонких нитей, состоящих из какой-то плесени.

Эти нити тянулись к другим поганкам.

Камера слегка отъехала в даль, и я увидел сеть, узлами которой были те самые поганки. Сеть эта простиралась во все стороны, сколь хватало глаз.

Потом я обратил внимание, что по этим нитям перемещаются какие-то огоньки. Что-то мне это напоминало. А вот что именно, хоть убейте, вспомнить я не мог.

— Нейронная сеть, — странным таким голосом сказала Зоэ, — и движение нервных сигналов

Точно! Я даже вспомнил, где видел нечто подобное. Это был учебный фильм о высшей нервной деятельности, который мы смотрели на уроке биологии…

Так что получается то? Если это нейронная сетка, образованная огромной грибницей, то что же такое получается?