Я наступил на что-то, хрустнули камушки. О, моё топорище! Подняв его, я почувствовал себя гораздо увереннее.

— Ты надеешься меня победить дубиной⁈ — Ефим расхохотался, — У меня есть козырь против тебя, бросский воин, но даже он мне не понадобится.

Топорище кое о чём мне напомнило, и я наконец ощутил присутствие Кутеня.

— Козырь и у меня есть, — усмехнулся я.

Ефим прищурился. И в этот же момент я, сорвавшись с места, просто прыгнул на него.

Дубиной, так дубиной…

Тёмный Жрец захохотал, собирая руками темноту прямо из воздуха, но тут за его спиной раскрылась пасть. А Кутень заметно вырос — Огнецвет впихнул в него немало силы, но размеров цербера всё равно не хватало, чтоб голова мага пролезла ему в зубы.

Впрочем, у мага за спиной тут же сработало защитное заклинание, и Кутень царапнул клыками по воздушному вихрю. Зарычав, щенок опять нырнул во Тьму.

Ошарашенный Ефим развернулся, чтобы рассмотреть, кто на него напал, и этого момента мне хватило…

Всего через мгновение мои пальцы сомкнулись на его шее. Тут же руку мне резанула боль — кожа мага огрызнулась тонким воздушным потоком, но я совершенно непроизвольно врубил «огненное яйцо».

Ефиму не хватило времени ударить магией в полную силу, поэтому нас не отбросило друг от друга, и я просто заехал ему дубиной по голове.

— А-а-а! — того отбросило на землю, на самый край.

Я тут же навалился сверху и со всей дури заехал ему в челюсть кулаком. Охренеть, я столько лет сражался, как Десятый, могущественной магией… И уже забыл, какое это удовольствие — вот так вот в кровь разбивать морду своему врагу.

И чтоб хрустели зубы… И чтобы закатывались глаза…

Меня отбросило воздушным вихрем, я перекатился, вскакивая на ноги. Топорище я так и не выронил.

— Ты-ы-ы… — Ефим, утирая кровь с разбитых губ, начал вставать. Ясное дело, его воздушный щит работал хорошо, если он ещё жив.

И моё счастье, что Жрец ещё не владеет на должном уровне тёмной магией…

— Я же тебя уничто… А-а-а-гхр!!!

Я даже не дал ему договорить, снова рванув к нему. Он попытался ударить, но моя скорость не дала ему усилить заклинание, а вот моё «огненное яйцо» сработало невероятно быстро. И снова его атака смазалась о мой щит…

И тут же удар кулаком в растерянную рожу. И дубиной сверху… Моя атака ушла вбок, отклонённая вихрем, маг выскользнул из-под меня…

— Куда⁈ — я перехватил его за мантию, рванул на себя и просто боднул лбом в спину.

— Й-а-а-а!!! — тот выгнулся от боли, когда ему прилетело ещё дубиной. Однозначно, в этот момент одежда была его слабостью.

Первое правило любого мага — не подпускай противника близко. Чем мощнее заклинание, тем больше времени на него нужно. Да, на случай клинча есть скоростные заклинания, навешанные на пальцы и готовые сорваться от одной мысли… Но враг, который стремится сблизиться, тоже об этом знает.

Когда я был Десятым, меня частенько спасала обычная воинская сноровка. Этот Ефим, судя по всему, тренировками с обычным оружием пренебрегал.

Ну и зря… А-а-а-а!!!

Меня отбросило в сторону явно одним из таких заготовленных заклинаний. И, что ещё страшнее, я ударился об землю один раз… а потом под моим плечом возникла пустота. Пальцы успели уцепиться за край, который тут же хрустнул, и мой мозг уже понимал, что я падаю…

Вот только нога на мгновение почувствовала опору. Такую мягкую, она сразу же подалась подо мной… Блеснули белые, с заметной синевой, глаза Кутеня подо мной.

Он сделал всё, что смог, на мгновение уперевшись лбом в мою стопу, и тут же стал опять бесплотным. Но этой секунды мне хватило, что слегка оттолкнуться и крепче зацепиться за каменный край.

Уже через секунду я выскользнул обратно…

— Да хорлова ж ты падаль, — Ефим, отряхиваясь, едва успел выпрямиться и растерянно посмотрел на меня.

— Грязь! — я снёс его рожу своим кулаком-кувалдой.

Снова успел взметнуться воздушный щит, поколебав мне волосы, но фигурка Тёмного Жреца, кувыркнувшись, улетела в сторону. Я с диким криком прыгнул за ним, болтая дубиной и мужским достоинством.

Ефим явно не привык к таким длительным баталиям. Сделав пару кульбитов по земле, он сразу же стал вставать. Но не как воин, а как дородный крестьянин, споткнувшийся об кочан капусты.

— Чтоб тебя Бездна изрыгнула!!! — я вогнал колено в его тощий зад, отправляя Ефима в дальнейший полёт.

— Твою ж ма-а-ать!

И снова у него сработал воздушный щит. Ещё немного, и я разряжу всю его защиту. Я прыгнул следом за ним. Ещё немного, и…

Да светлой же… уф-ф-ф!!! Ефим успевает изогнуться в полёте, выстрелив в меня самым настоящим смертоносным вихрем. Я едва успеваю подогнуть колени и выгибаюсь телом назад, бросая себя лопатками на землю…

Светлой воды мне… Да, и вправду, лишь бы мне… кхм… дубину никакую не срезало… за шиворот воды…

Проскользив по земле ягодицами и лопатками, я даже не остановился, а просто оттолкнулся локтями, снова принимая вертикальное положение. Ух, как я силён!!!

— Да когда ж ты сдохнешь⁈ — Ефим даже не успел подняться, когда я снова налетел на него.

— Не сегодня, — мой пинок подбросил его вверх, но тут же в сторону крутануло и меня самого… Защита у мага пока работала.

Нас отбросило в разные стороны. Я перекатился и, утерев кровь с непонятно когда разбитой губы, исподлобья посмотрел на Тёмного Жреца. Тот в полёте успел сориентироваться, и отлетел от меня аж на другую сторону скалы.

Агата, лежащая возле колонны, оказалась как раз между нами.

— Ещё движение, бросс, и она умрёт! — истерически крикнул Ефим.

Да, отделал я его хорошо, у мага всё лицо в ссадинах… Я встал и пошёл вперёд, думая только о том, что я не решил пока одну проблему. Убивать мне его нельзя.

— Ты не понял⁈ — Ефим поднял над собой новый вихрь, нацелившись на колдунью, — Она умрёт!!!

Поудобнее перехватывая дубину, я ощерился:

— Нет, ничтожество, это ты ещё ничего не понял.

На самом деле я, конечно, блефовал. Жизнь Агаты теперь имела для меня огромную ценность, и это меня самого удивляло.

Где тот Десятый, который не имел слабостей? Где Однорукий, который привык просчитывать каждую секунду своей жизни, каждый сантиметр на своём пути к абсолютной силе?

Любой Тёмный Жрец знал, если у него появляются близкие — он слаб. У него есть, что терять, и рано или поздно этим воспользуются враги. Или, что ещё хуже, конкуренты…

Агату я знал всего ничего, но это «всего ничего» было… очень даже ничего! Оно было ого-го и крепко запало мне в душу.

И то, что я был готов драться за Агату, в этот момент отнюдь не показалось мне слабостью. Наоборот — из глубины души начала подниматься первобытная ярость, и в жилы полилась забытая уже сила защитника, имеющая отношение к очень древней магии.

За Агату сейчас я был готов растерзать… Ухмылка искривила моё лицо, и Ефим, нахмурив брови, сделал неуверенный шаг назад. Ему не понравилась моя улыбка.

Да я порву за неё! Да если хоть волосок с её головы, то… то… Так, убивать мне нельзя. Ну, значит, разложу этого Ефима на мелкие составляющие, высушу, напитаю каждую крупинку «живой водой», и распылю прах в пустыне. Чтобы высушенные, но живые клетки его организма целую вечность пеклись под палящим солнцем.

Хотя в этом мире будет сложно изготовить «живую воду», но, думаю, попробовать можно. Лишь бы вспомнить варварскими мозгами тот рецепт.

Да, Десятого больше не было. А был Малуш, который мог спокойно припереться в пещеру к могучему врагу с простейшим планом действий: «Складываю руку в кулак А и направляю в морду лица Б». А то и вообще без плана.

О, да-а-а!.. Коварный, непредсказуемый Малуш, который иногда сам не знает, что сделает в следующий момент.

— Я же сказал… — Ефим поднял руки повыше, раскручивая смертоносный вихрь, и устрашающе нахмурил брови, — Я убью её!

Вихрь в его руках загудел ещё сильнее, срываясь на пронзительный свист. В прозрачной спирали стали мерцать чёрные молнии, и я понял, что он вливает туда и Магию Тьмы.