Эрих Хонеккер улыбнулся и сказал, — Очень образное сравнение. Я бывал в крупных вычислительных центрах и замечал некоторую замкнутость этого мира, но мне она показалась совершенно оправданной. Там работают очень высококвалифицированные специалисты, потратившие много лет для обучения.
— Так же точно происходило в средневековых городах Ганзейского союза[175], который славился своими мастерами далеко за пределами своей территории. Но только создание мануфактур и фабричного производства смогло привести к промышленной революции. — и продолжил сразу, не давая времени прервать. — Сейчас мы находимся на пороге новой революции — информационной! И только от нас зависит: возглавим ли мы её, или останемся далеко на обочине. Дети должны изучать информатику на уроках в школе, а каждая кухарка управляться со своим электронным помощником. И не менее важно, чтобы это происходило на родине первого в мире свободно-программируемого раухера — «Z3» Конрада Цузе[176], продемонстрированного публике здесь в Берлине ещё в 1941 году. И ваш соотечественник, родившийся в этом городе, создал и первый в мире язык программирования. Необходимо поддержать эту прекрасную традицию, и на предприятиях ГДР изготавливать первые в мире персональные раухеры, с которыми сможет работать каждый обучившийся. Открою некоторую тайну, у меня дома на столе уже работает подобное устройство. Он мне крайне необходим в разных областях моей деятельности, и то же смело могу сказать о большинстве учёных и инженеров. Высококвалифицированный рабочий также в состоянии освоить работу с такими раухерами, — и приостановился в ожидании ответа собеседника.
Товарищ Хонеккер немного подумал, а затем спросил, — Я так понял, что прототип создан и работает. Отчего же подобные вычислительные комплексы не производятся на предприятиях СССР? Отчего вы предлагаете организовать их производство в нашей стране? Разве в СССР не смогли наладить их производство?
— Там ещё мало кто знает о существовании такой малогабаритной ЭВМ. Я не успел завершить все пуско-наладочные работы до своего отъезда на международную конференцию, а сам проект является очень секретным и известен до конца только мне одному. Но зная наш бюрократизм, я опасаюсь, что организация производства затянется на долгие годы, и нас обгонят те же янки. — а далее с убеждённостью продолжил, — Немецкие рабочие и инженеры проявляют высокую аккуратность и строжайшее соблюдение технологической дисциплины на производстве, что позволит в самые краткие сроки наладить широкий выпуск раухеров, чтобы обеспечить ими не только научные институты с вычислительными центрами, но также школы. И не только в ГДР, а поставлять значительную часть продукции в СССР. Мне думается, что Леонид Ильич не будет против такой межгосударственной кооперации труда, и она пойдёт на пользу обеим народам.
— Что же, это государственный подход к вопросу, но насколько проект может быть реализован в кратчайшие сроки, о которых идёт речь? Открыть производство такой техники дело не быстрое. Нужны подготовленные кадры, подходящее производство и комплектующие. Тем самым всё это повлечёт немалые финансовые затраты. И это в области, где революцию видит один лишь маленький мальчик. — скептически отметил руководитель ГДР. — Но мне очень хочется ему поверить и поддержать такое начинание. Что-то мне подсказывает, что он прав в своих прогнозах, а нашей стране очень пригодится такой промышленный комплекс.
— Я приоткрою ещё одну тайну: сердце этого изделия — его микропроцессор намного превосходит по своим возможностям аналогичный от американской фирмы Intel, и уже производится пробными партиями в СССР. Вскоре будет налажен выпуск более производительной версии этого микропроцессора по прогрессивной комплементарной технологии. Нашим странам будет выгодно всемерное расширение выпуска данных микропроцессоров и их применение в различных изделиях, а не только в вычислительных комплексах.
— Да очень объёмный проект и глобальное сотрудничество между нашими странами. Оно обещает многое, но содержит множество проблем. Я серьёзно подумаю над ним, и посоветуюсь с нашими специалистами. — произнёс Эрих Хонеккер, — Но сам очень заинтересовался таким предложением и верю, что это явится прорывом в новое тысячелетие. Есть у меня такое предчувствие. Действительно объём сведений неуклонно растёт из года в год, и это требует новых методов и средств обработки таких объёмов информации.
— Нам необходимо ввести в мировую практику понятие раухер для персонального вычислительного средства. Мне очень близки идеи доктора Цузе поставить раухеры на службу социалистическим идеям, и его работы по созданию концепта высокотехнологичной плановой экономики, базирующейся на управлении мощными, современными раухерами. Думаю, что ГДР могла бы взять на себя выпуск персональных раухеров, которые можно легко разместить на столе, и занять одно из лидирующих мест в мире по из применению и производству. В данный момент основной проблемой является создание операционной системы для данного персонального вычислителя, и в этом значительную помощь могут оказать немецкие учёные, и как ни странно школьники. Я спроектировал операционную систему открытого типа, чтобы в её разработке и улучшении мог принять участие любой желающий, обладающий должным уровнем компетенции. Для школьников освоить программирование и создание такой операционной системы может оказаться даже проще, чем для программистов с большим опытом. Тем может помешать именно большой накопленный опыт работы с имеющимися системами. В СССР выпущено много интересных книг по данной тематике, и я многое позаимствовал из них при проектировании архитектуры новой операционной системы. Их несложно перевести на немецкий язык и сделать доступными для немецких программистов и школьников.
После этой моей тирады Эрих Хонеккер задумался и спустя несколько минут произнёс, — Это очень большое и сложное начинание. Нам необходимо досконально изучить имеющиеся у нас возможности. Для меня это первый случай, когда ко мне с таким глобальным проектом обращается не глава другого государства или его правительства, а просто юный учёный. Впрочем, я ожидал нечто из ряда выходящее от нашей беседы, так как был впечатлён речью, прозвучавшей на международном конгрессе. Но такого точно не ожидал.
Прошлось пошаркать в смущении ножкой и признаться, — Я зачастую действую очень импульсивно, под действием эмоций данного момента. Накатывает некое вдохновение. Вот и сегодня я ощутил вашу искреннюю заинтересованность нашим разговором и изложил свою давнюю мечту. Понадеялся, что трудящиеся, учёные и школьники ГДР смогут оказать реальную помощь в её осуществлении. Это станет и неким восстановлением исторической истины, когда на родине вычислительной техники начнётся действительно массовый выпуск персональных вычислителей. В ближайшем будущем я предвижу десятки и сотни тысяч в год, а возможно и более.
У товарища Хонеккера был очень сосредоточенный вид, и я понял, что дальнейший напор не принесёт успеха. Как говорилось в наше время: надо переспать с данной идеей. Чтобы всё устаканилось и расположилось по местам.
Но возможно наконец-то реализуется эта моя задумка. А то устал жить без нормальной персоналки, но самому единолично не вытянуть весь этот проект. Работы выше крыши для тысяч и тысяч гиков.
А тем временем сам продолжал сидеть примолкнув, и боялся сбить собеседника с мысли. В данный миг решается грандиозный вопрос. Далее предстоят другие обсуждения, в том числе на высшем уровне, но решающим станет этот момент. Решит ли руководитель страны взвалить на себя такой объёмный проект или нет.
Это не гараж двух Стивов, планируемые объёмы совсем другие. Они были далеко не первыми, на звание персоналки претендуют многие прочие системы, а массовыми они стали только с появлением IBM PC и его клонов. А у нас объёмы выпуска будут никак не меньше.
Наконец Эрих Хонеккер посмотрел на меня и произнёс, — Многое ожидал от нашей беседы, но такого количества навалившихся проблем совсем не ожидал.
