«Торговле мясом обезьян?!»

«Почему бы тебе не начать носить прибор для слабослышащих и сэкономить нам кучу нервов?»

Конкретно эта капэксианка с каждой минутой раздражала меня всё больше и больше.

«Ну хорошо, чёрт побери! Постараюсь не повторять за тобой! Под „торговлей мясом“ ты имеешь в виду…»

«Именно это. Обезьяньи мозги на ужин».

«Ты не могла бы, пожалуйста, перестать читать мои мысли? Это сбивает людей с толку, знаешь ли».

Она отдала честь.

«Как скажешь, босс. Просто пыталась сэкономить тебе время».

«Спасибо!»

«С этого и начался СПИД: кто-то съел мозг обезьяны».

«Да, слышал о таком».

«А теперь у вас коровье бешенство и птичий грипп. Не говоря уже о сердечных заболеваниях, раке и так далее. Оставьте животных в покое, док — и проживёте дольше».

«Ещё раз спасибо. Замечу, что в Африке всё ещё можно встретить миллионы обезьян и… других существ, даже не смотря на „торговлю мясом“».

«Вернее сказать „тысячи“. Может, несколько тысяч, если учитывать всех больших обезьян на ЗЕМЛЕ, но их количество уменьшается ежеминутно. Только популяция сапиенсов растёт неуклонно».

«И как, наткнулась на обезьян? Что узнала про них? Ты ведь прибыла, чтобы передать им знания, правильно?»

«Нет, идиот. Я прибыла перенять их опыт. Людям он пока неинтересен».

«Ну хорошо — и чему же они тебя научили?»

«Многому. Они больны и устали прятаться от „голых зверей“, как они вас называют. Им особенно обидно, что они не сделали ничего плохого, чтобы их так яростно преследовали и истребляли».

Внезапно она усмехнулась и положила ногу на стол.

«Ты уверен, что не хочешь…»

«Уверен, не хочу».

«Ты, наверное, прочёл мои мысли».

«Даже не думай об этом! Если ты не перестанешь приставать ко мне, я вышвырну тебя отсюда, и ты будешь вынуждена искать кого-то другого, кто „приютит тебя“».

«Это потому что я „обезьяна“, да?»

«Нет! Точнее — да, и это тоже. Мы не занимаемся сексом с животными на этой планете».

«Я не более и не менее животное, чем ты сам! Хочешь сказать, ты тот, кто поддерживает видовую дискриминацию? Да? Это так?»

Она начала мастурбировать. Я снова отвернулся.

«Нет, чёрт возьми! Я просто не хочу иметь интимных отношений с… с чёртовой обезьяной!»

«Шовинист! Шовинист!»

Я поднялся.

«На сегодня мы закончили. Увидимся в пятницу».

Я направился к двери, затем развернулся и добавил: «Но только если ты обещаешь вести себя прилично!»

«Я веду себя прилично, док» — прокричала она в ответ — «На КА-ПЭКС со стороны орфа было бы невежливо не предложить себя. Не хочешь отличного секса — твои проблемы».

Я вздохнул.

«До свидания, флед. До пятницы».

Я зашаркал прочь вниз по лестнице, оставляя её развлекаться любым способом, который она сочтёт уместным.

* * *

Надеясь, что флед не последует за мной, я нырнул в какое-то пустое помещение, чтобы собраться с мыслями и обдумать нашу следующую встречу. Вместо этого я наткнулся на «доктора» Клэр Смит, считающую себя штатным психиатром. Она читала журнал. Проблема с подобными пациентами в том, что они и правда хорошо разбираются в психиатрии, а в некоторых областях — даже лучше настоящих специалистов. И уж точно больше меня, поскольку я ушёл на пенсию и давно перестал следить за профессиональной литературой и последними открытиями в своей области. Клэр любит давать советы своим «коллегам», а те отшучиваются, чтобы не спровоцировать у неё глубокую депрессию.

Я сел рядом с ней за журнальный столик и поднял тему флед. Она понимающе улыбнулась и ткнула в журнал на заголовок статьи, которую читала: «Психиатрические пациенты, не относящиеся к человеческому виду». Я представил себе корову или свинью, лежащую на кушетке психоаналитика, но речь шла о пациентах, которые не относят себя к роду человеческому. Должен признать, я ещё не читал этой статьи и вряд ли бы прочёл, если бы не «доктор Смит».

«Значит, вы уже встречались» — я сделал вывод.

«Да, встречались. Что о ней думаете?»

У Клэр была привычка меняться ролями с собеседником.

«Ну, я совершенно не представляю, что с ней делать. К тому же некоторые пациенты не испытывают к ней симпатии. Есть мысли на этот счет?»

«Она здесь новенькая. Все относятся к новичкам с подозрением. Никогда не знаешь, что происходит в их головах».

«Тебя не беспокоит, что она выглядит, как обезьяна?»

«Она пахнет немного странно, но вы ведь знаете теорию обоняния: мы все пахнем по-разному. Это обусловлено генетикой».

«Это да» — я указал пальцем на журнал — «В чём суть статьи?»

«Я и не знала, что некоторые психически больные люди бывают убеждены, что относятся к животным другого вида, а вы? По большей части это крайнее проявление комплекса неполноценности^[40]. Когда к тебе относятся как к собаке, ты действительно начинаешь вести себя как собака и в конце концов ей становишься. Увлекательно, правда?».

«Думаешь, именно это и происходит с флед? Она стала похожей на обезьяну, потому что с ней так обращались?»

Она на секунду задумалась.

«Не совсем. Думаю, есть какой-то другой фактор: например, избыток стероидов, который вызвал рост волос по всему телу. Когда это начало происходить, она всё больше вела себя как обезьяна. Защитный механизм, вы же знаете. Чтобы люди не смеялись над ней из-за волос».

Это было совершенно логично, и — должен признать — она может оказаться права, за исключением одного «но».

«А как же тот факт, что она — с другой планеты?»

«Она не более инопланетянка, чем вы, доктор Брюэр».

Меня шокировало это заявление. И хотя я был убеждён в её внеземном происхождении из-за знакомства с протом, мне пришло в голову, что никакого серьёзного доказательства в пользу этого утверждения пока не было. То, что она на несколько дней покидала госпиталь и показала мне нечто вроде 3D-проектора, было правдой, но — чёрт! Возможно ли знать наверняка, что эти бесконечные пришельцы говорят правду? Даже со всеми собранными доказательствами в пользу внеземного происхождения прота я всё ещё не был уверен, что он прилетел с Ка-Пэкс. Возможно, я верил ему на 99 процентов, но кто может знать наверняка?

* * *

Моя уверенность в инопланетном происхождении флед пошатнулась ещё раз, когда я зашёл к Уиллу. Он сидел за столом и смотрел в стену, раздумывая над решением какой-то проблемы. Я и не понял сразу, что он думал о том же, о чём и я.

Обычно, когда я захожу, мы разговариваем с сыном о семье и его пациентах. В этот раз он хотел поговорить о флед. Я рассказал ему о предположении Клэр, что флед может быть обычным человеком с гормональными нарушениями и считать себя другим животным в силу специфической внешности. Но его умозаключения были ещё более удивительными, чем мои.

«Я тут подумал, пап. Прот был инопланетянином — или нам так казалось — и при этом подходил под определение человека с множественным расстройством личности, верно?»

«По крайней мере это не вызывает сомнений».

«А теперь у нас появилась флед, которая утверждает, что она с планеты Ка-Пэкс, и я ей верю. Но в то же время — могут ли у неё быть другие альтер-эго^[41], как у прота? Есть ли на Земле существо, похожее на флед или не очень, которое тем не менее имеет похожий опыт?»

Не знаю, почему не додумался до этого самостоятельно.

«Сын, ты вероятно прав! Но как мы найдём его? Или её? В случае прота мы знали, откуда растут его земные корни и кем был Роберт Портер. В случае флед вообще ничего не знаем».

Брови Уилла насупились, как обычно бывает, когда он усиленно о чём-то думает. Он в шутку предложил поместить фото флед на коробки молока в надежде, что кто-то её узнает. А затем добавил серьёзно:

«Думаешь, у всех капэксианцев есть земное альтер-эго? Или, если поставить вопрос иначе, есть ли у каждого из нас альтер-эго, проживающее схожий опыт на нашей или другой планете? Довольно захватывающая перспектива, да?»