С момента публикации «Ка-Пэкс III: Миры Прота» мы (я и сотрудники института) получили буквально тысячи и-мэйлов с просьбой внести автора письма в список пассажиров следующего путешествия на эту идиллическую планету. Это навело меня на мысль спросить у флед, доевшую фасоль, когда она собирается назад и скольких существ заберёт с собой.

Она откинулась на спинку и — да, вы угадали — громко рыгнула, подобно персонажу идиотского фильма. Откуда-то из подмышки флед достала небольшое устройство. Похоже, оно было сделано из мягкого метала или прочного пластика и напоминало конус. Когда она поставила его на поверхность, кухню немедленно озарила объёмная голограмма. На изображении в тусклом свете мы увидели Роберта, Жизель и Джина, бегущих навстречу нам голышом по полю среди цветов, злаков и нескольких животных. В небе было множество птиц, а вдали виднелся ряд багровых гор. Наконец они подбежали к камере — или её аналогу — и помахали нам.

«Привет, доктор Брюэр» — прокричала Жизель — «Прилетайте к нам! Это невероятно!»

Роберт добавил несколько слов благодарности за то, что я помог ему попасть на Ка-Пэкс, а затем мой крестник произнёс что-то на капэксианском. Жизель что-то шепнула ему на ухо, и он повторил сказанное на английском: «Я бы тоже хотел прилететь и повидаться с вами!»

Изображение не было похоже на кинематографическое. Создавалось впечатление, что они на самом деле были с нами. Стены кухни растворились, и мы находились в… это трудно объяснить. Но дальше произошло нечто ещё более удивительное. Жизель подошла и обняла меня! Как и Джин и затем Роберт. Все обняли друг друга.

Прямо перед тем, как «материализация» закончилась, появился прот (как будто в эпизодической роли). Мы молча пожали друг другу руки. Я ощутил, что по щекам текут слёзы: я думал, что никогда больше не встречу своего старого друга.

Затем стены снова появились и изображение исчезло. Флед спрятала дивайс назад.

«Прот сказал, что ты не поверишь мне, пока не увидишь доказательств».

Единственное, во что мне было трудно поверить, — это в их пребывание там (или здесь? — трудно провести различие). Всё, что я мог сказать, было: «У тебя ведь нет второго такого устройства, чтобы оставить нам?»

«Я оставлю его вам, когда улечу. А пока придержу при себе на случай, если нужно будет воспользоваться».

«Имеешь в виду возвращение на Ка-Пэкс?»

«Да, я определённо вернусь на КА-ПЭКС. И заранее отвечая на твой вопрос, я возьму с собой 100 000 ваших существ, если, конечно, наберётся столько желающих».

«Сто тысяч… — в большинстве своём это жуки и черви?»

«Нет, на этот раз люди».

В это мне было трудно поверить.

«Ты сказала „люди“?»

«Прот предупредил, что твой слух ухудшается. Повторю для глухих: я смогу взять 100 000 человек, когда вернусь на родную ПЛАНЕТУ».

«Но… — но как?»

«Рада видеть, что ты всё ещё интересуешься математикой и наукой, доктор брюэр. На самом деле всё просто. Всё, что мне нужно — это большая территория, где я смогу собрать всех желающих».

«Футбольный стадион или что-то подобное?»

«Да, что-то вроде. Измерения уже запрограммированы, а на КА-ПЭКС выделен специальный участок для новых жителей. Остаётся только выбрать время».

«И могу ли я поинтересоваться, когда ты планируешь улететь?»

«Конечно можешь, почему нет?»

«Чёрт! Какую дату ты выбрала?»

«Я забронировала шесть окон для перелёта, каждое из которых отстоит друг от друга на двадцать шесть дней, если мы не воспользуемся самым первым. Думаешь, у нас получится собрать всех вместе за три недели?»

У нас? Я задумался.

«Понятия не имею».

В этот момент зазвонил телефон. Карен подняла трубку. Это Уилл решил позвонить родителям в субботнее майское утро. Мне пришло в голову, что для флед будет комфортнее жить в институте, пока она гостит на Земле. Она будет под присмотром и в безопасности, у неё всегда будет еда и место для сна, а пациенты будут рады узнать, что «легенда о Ка-Пэкс» снова стала правдой (хотя никто из них в этом не сомневался).

«Конечно» — согласилась флед — «Я займу палату прота».

Но я ещё не задавал вопроса!

«Ты… — ты можешь читать мысли?»

«Ну да».

«Но прот не мог этого делать, насколько я знаю».

«Не говори ему, что я так сказала, но мы — троды — более продвинуты в некоторых вещах, чем дремеры».

«Как ты читаешь мысли?»

«Ну, мозг испускает электромагнитные волны — на этом основана работа энцефалографов. Конечно, ты должен знать, как интерпретировать эти волны…»

Я с опасением спросил: «А ты можешь навязывать определённые мысли другим существам?»

«Не совсем. Но мы можем влиять на наши собственные мысли таким образом, что ты будешь думать именно то, что нам нужно».

«Ты можешь так делать, но не будешь?»

«Говоришь как настоящий homo sapiens» — фыркнула она, и комок слизи (или чего-то подобного) плюхнулся на стол — «Ваше правительство и религиозные лидеры были бы не прочь узнать, как это делается, да?»

Безуспешно пытаясь забыть о соплях на моём кухонном столе, я встал и взял телефонную трубку.

«Уилл» — сказал я немного истерично — «Как тебе идея принять нового пациента?»

«Не думаю, что лично у меня есть время, пап, но привози её и мы найдём, кому о ней позаботиться. Я поговорю об этом с Вирджинией (Гольфарб, директором института)».

Я пообещал привезти флед на следующий день, а пока она побудет у нас дома. Самой флед я сообщил, что госпиталь «приютит её» на условиях сотрудничества с Гольфарб, Уиллом и остальными сотрудниками, тут же добавив: «И ты должна будешь два-три раза в неделю обсуждать своё пребывание на Земле и проблемы других пациентов с моим сыном или другим психиатром» (нам понадобится любая помощь).

«Похоже на честный обмен».

Всю вторую половину дня и вечер флед спала на заднем дворе, а Флауэр попеременно то спала рядом с ней, то стояла на страже.

* * *

Флед присвистнула, когда мы поехали в город, возможно выражая неодобрение примитивному типу транспорта, который увидела.

«Вы просто сидите в тесном пространстве» — спросила она — «и эта штуковина движется на круглых ножках?»

«Всё не так просто» — поправил я её.

Я начал объяснять, как работает машина, но обнаружил, что забыл бо́льшую часть знаний, усвоенных при получении водительских прав полвека назад. Однако я всё же вспомнил, что энергия получается при сжигании рафинированных углеводородов, которые выталкиваются на поршни, это каким-то образом двигает коленчатый вал, затем карданный вал и в конце концов, через зубчатые колёса, двигает «круглые ножки».

Она снова рассмеялась.

«И готова поспорить, самолёты работают схожим образом?»

«Ну, не совсем так. Топливо используется такое же, но именно пропеллер или двигатель тянут вертолёт и самолёт вперёд».

«Так что позволяет им летать?»

Я начал отвечать, но она перебила: «Кроме денег, конечно».

«Это как-то связано с формой крыльев. На самом деле есть несколько теорий…»

Я передал ей стопку распечатанных электронных писем, которые получил от людей, выразивших желание попасть на Ка-Пэкс за последние годы. Она внимательно просмотрела их за несколько минут. Когда мы слились с трафиком на шоссе, я оглянулся на пассажирку в грузовике, который проезжал слева от нас. Я не слышал, что она говорила, но видел, как она кричала от ужаса. Она повернулась к водителю и внезапно грузовик ускорился до 90 миль в час и оставил нас далеко позади. Флед снова фыркнула и положила письма на заднее сиденье.

«Нам это не понадобится» — объяснила она — «Это совсем другое дело».

Я всё ещё пытался объяснить, как форма крыльев поднимает самолёт в воздух.

«Не важно. Я всё поняла». Спустя несколько секунд она добавила: «Однажды я возьму тебя с собой полетать по небу».

Холодок пробежал у меня по спине. Как это может повлиять на психологическое состояние 66-летнего человека? Даже у Джона Гленна^[4] были проблемы со здоровьем во время последнего выхода на орбиту. Я подумал, что Карен сразу бы согласилась отправиться с флед в полёт.