Вот взять прошлый разговор с Куритье. Я Райчену нужен, по крайней мере, интересен. Но даже ради меня пойдет ли Райчен против грасса Шапетэ? А ведь тут все проще. Наказывать благородного не надо, только и дел-то, что заставить вернуть украденное. Причем украденное у грасса.

Что рилийцы, что силетцы, все они одним миром мазаны. Этим миром. Да и мой родной мир, он лучше? Я серб по отцу, и чем всё кончилось с косоварами? А те почище этих грассов действовали. И Европа вся такая из себя толерантная и мультикультурная. Дождутся, что через десять, максимум двадцать лет и у них своё Косово появится, только масштабы будут побольше – всю Европу захватит.

Хорошо, что несколько дней меня никто не навещал, кроме лекаря, конечно. Но тот молчун. Не знаю, что я сделал бы, но получилось бы плохо. И для грассов, и для меня. А когда, наконец, в замок возвратился эрграсс Райчен, я уже был выдержан и холоден. И энергией накачен до упора.

Кто виноват в смерти сорока человек? Конечно, местные грассы, те, кто приказ отдавали. И скуку утоляли зрелищем. Но больше вина в этом Райчена. Он главный над ними, была бы его воля – навел бы порядок. Не хочешь наводить – тогда и ты виновен. Не можешь, силенок нет, чтобы с грасской вольницей справиться, тогда уходи, какой же ты претендент на тарграсство? Возможно, во мне бурлит юношеский максимализм. Не спорю. Но я такой, а не как эти.

К Райчену меня пригласили на другой день после его приезда в замок. Я, было дело, думал, что он меня сам навестит. Прийти к больному человеку – это нормально. Но я уже почти выздоровел, к тому же он эрграсс, а я вообще неизвестно кто. Непонятный человек, который умеет делать редкую волшбу. И, возможно, у меня есть в запасе и другие магические штучки. Одним словом, я темная лошадка, но сильная в волховании. А раз силен в магии, то должен сам себя вылечить. Так я думаю, что думают они. Тьфу, заболтался...

В кабинет к Райчену я вошел с гордым видом, разве что щеки не надувал. На фоне моей несколько истрепанной одежды это смотрелось не очень удачно. Но, во-первых, мне нужно вернуть деньги и меч, а во-вторых, разобраться, что от меня хочет эрграсс, а потом... благополучно сбежать, прихватив с собой Эйрида. Ему здесь не светит ничего хорошего. В лучшем случае используют, а потом выбросят, точнее, убьют. А используют только с одной целью – сделают из него знамя, как-никак он из такого важного рода. Может быть, даже тарграссом посадят, но потом все равно убьют. Причем быстро сделают, если Эйрид не окажется безвольной марионеткой. А станет пустым местом, ширмой, тогда, глядишь, протянет несколько лет, чтобы Райчену легче престол захватить для себя самого.

Ну вот, вошел я. Слегка поклонился (эрграсс все-таки), а затем, подождав несколько секунд и не дождавшись приглашения, нагло уселся в одно из кресел. Вижу, что эрграсс немного удивился, совсем чуть-чуть. Да и заметил я лишь потому, что ждал этого, а так бы и внимания не обратил – выдержка у Райчена еще та.

Тот молчит, меня рассматривает. Я тоже пока помалкиваю, а потом говорю:

- Господин эрграсс, прошу прощения за мой несколько неряшливый вид. Но, увы, меч мой исчез, да и деньги, чтобы привести себя в порядок, тоже растворились.

По чуть сузившимся глазам Райчена понял, что тот знает о вороватом грассе. Теперь жду ответа.

- Да, - Райчен чуть приоткрывает рот, из-за чего его слова как бы выдавливаются, - я наслышан. Это вызывает сожаление.

Я хотел продолжить, потери-то слишком велики, но в последний момент понял, что с Райченом продолжать разговор в таком русле опасно. Но мне что делать? Деньги, да и меч вернуть хочу! Брыкаться опасно, а не будешь этого делать, эрграсс сомнет и не поморщится. Властность так и прет из него.

- Грасс Вучко, откуда вы? - после небольшой паузы Райчен с холодным интересом уставился своим немигающим взглядом. Я даже помню, с чем такой взгляд сравнить. Точно так же смотрит кобра на свою жертву, прежде чем с ней расправиться.

И что мне сказать в ответ? Я, конечно, заранее догадался, что такой вопрос мне зададут обязательно. А как ответить? Не будешь же молоть всякие фантазии про родичей из Кортании или даже про вересковые пустоши? Эта кобра вмиг расколет. Тем более, я же почти ничего про те места не знаю. Но и правду говорить нельзя. Не поверит, посчитает за обманщика, а то и за самозванца. А с этим здесь строго. Наврать про дальние места? Можно наговорить что-нибудь про Америку, это оттуда приплыли чернокожие и захватили у рилийцев Кардис. Я мог и про оружие нашего мира рассказать. Чернокожие наверняка использовали автоматы или… А что именно? Я даже не знаю, что применялось у Кардиса. Да и как я объясню про автоматы? Скажу, что это те же мушкеты, только очень накрученные? М-да.

Есть одна зацепка. Иллир. Эрграсс, конечно, про него слышал, иллирцы даже собрались помогать силетцам. А про Иллир я знаю от отца. Тот целый год пробыл в плену у этих фанатиков. И мне частенько рассказывал про свою жизнь у них. Конечно, многого он не знал – будучи пленным, много не походишь. Но местный язык отец изучал, а с ним узнал и обычаи той страны. Поэтому я решил остановиться на Иллире. А то, что рассказ мой окажется однобоким и неполным, у меня будет отмазка – я, дескать, тоже под запором всю жизнь просидел. Кстати, как Эйрид.

А раз придумал версию, то надо сразу же ее озвучить – эрграсс не любит, когда молчат. А мои размышления пусть Райчен принимает за раздумья, рассказать ему всю правду или нет.

А я расскажу! Вот и поперло из меня. Что с грудных лет, как себя помню, взаперти в Иллире жил. Как туда попал, не знаю. Отец то ли из Кортании, то ли еще откуда. Про возможность близкородственных связей с грассами, восставшими пятнадцать лет назад, я благоразумно промолчал. А скажи – век воли не видать, да и век окажется коротким. Это Эйрид еще имел бы какой-то шанс остаться в живых, признайся он, что потомок эрграсса Верни, а со мной не получится. Видно же, что я не стану плясать ни под чью дудку.

Потом я продолжил. Рассказал, как сбежал. Здесь я почти дословнопересказал историю бегства отца из Иллира, подправив, конечно, ее чуток, поменяв взрослых на подростков. Дескать, я не один в иллирском заточении был. Пусть эрграсс думает, что таких, как я, было несколько человек. Из-за обилия деталей бегства повествование получилось правдоподобным. Потом в рассказе у меня появился небольшой пробел, а затем я уже вынырнул в Миртерии. Рассказал про поездку по свободным землям, затем про таретства. Но про то, как убил грасса Витанте, говорить поостерегся. Неизвестно, как к этому отнеслись бы грассы. А заодно пропустил и некоторые моменты моих других столкновений. Ведь там я магию применял. А я не хочу, чтобы этот человек воспользовался сведениями о моих магических возможностях.

Ну вот всё так и рассказал. Долгий рассказ получился. Эрграсса сразу же заинтересовало, как это я попал в Иллир. А в ответ я только одно – оказался у фанатиков с грудного возраста, а затем взял и вырос.

А потом… потом я понял, как сильно сглупил. Думал, что умнее всех, а оказалось… Говорят, что с возрастом это проходит. Если доживают, конечно. Когда я пересказывал отцовский рассказ о бегстве из Иллира, то поменял взрослых на подростков. Четверых на четверых. Двое погибли, а отец и дядя Петар смогли ускользнуть от погони. Значит, что? Значит, не я один сбежал, а есть еще и другой беглец. Вот он-то и заинтересовал эрграсса. Райчен вцепился как клещ. А я отнекиваюсь. Сразу ведь не придумать про второго, да и опешил я от своей ошибки.

А эрграсс тут же сопоставил мой рассказ о двух спасшихся с тем, что в Миртерии и далее по трассе я ехал не один. Со мной Эрве был. Мало того, Райчен знал, что этот малец сообщил служанке. Что Эрве сын одного из эрграссов, поддержавших восстание эрграсса Верни. Тогда в Брестоне Райчен вместе с грассом Куритье посмеялись, здраво рассудив, что двенадцатилетний мальчишка не может быть сыном эрграсса, погибшего пятнадцать лет назад. А вот теперь после моего трепа Райчен задумался – а если это и в самом деле? Конечно, Эрве выглядит малец мальцом, но такого прожжённого хищника, как Райчен, обмануть трудно. Пока он только задумался, а если решит, что Эрве действительно сказал правду? А внешность… она обманчива. Кто-то выглядит моложе, кто-то старше. Вот мне никто не дает пятнадцати, все считают, что я на пару-тройку лет старше. Кстати, а пятнадцать ли мне? Зимой мне шестнадцать должно исполниться. А сейчас уже зима.