Не понял⁈ Я что для них пустое место? Или здесь так принято каждого встречного — поперечного без досмотра пропускать? Хоть бы для приличия спросили кто я и с какой целью прибыл в Орлиный пик — тоже мне блюстители порядка. Боюсь представить, как они разбойников ловят.

Кстати, о разбойниках. А ведь я, получается, теперь тоже из их числа. Как никак у меня за пазухой самая настоящая с контрабанда — тот мешочек, с лечебными шариками.

Эх, знать бы ещё кому его сбагрить? А то денег у меня ни шиша, а кушать при этом ох как хочется. Я же после той ночной трапезы даже маковой росинки во рту не держал. По пути сюда всё пытался отыскать ягоды или коренья какие съедобные, но так ничего и не нашёл.

Впрочем, чего ещё можно было ожидать от такого махрового горожанина, как я. Я же деревья на постоянной основе только в парках и видел, а на природе бывал от силы раз в год. Зато в городе я как рыба в воде, даже в таком, казалось бы, непривычном.

Ещё раз окидываю взглядом представшую передо мной картину: одна длинная, широкая улица, что ведёт от ворот прямиком к шумной центральной площади и несколько улочек поменьше. Последние отходят от главной улицы на манер речных притоков и теряются где-то за фасадами многочисленных построек. Довольно простенькая и понятная планировка. По такому принципу строятся все небольшие поселения, так что ничего удивительного я здесь не вижу. Зато местные здания — совсем другой разговор. В них явно прослеживается вычурный азиатский стиль: много дерева, ярких тканей и крыш в форме ёлочки — куда же без них? Ощущение такое, будто передо мной старинное, но при этом вылизанное и какое-то рафинированное китайское или корейское поселение.

Я с удивлением для себя подмечаю отсутствие мусора на улицах, а ещё запах. Именно запах, а не вонь. Со всех сторон до меня доносятся достаточно приятные и вкусные ароматы. Среди них особо выделяется аромат свежей выпечки и, как ни странно, благовоний.

А ещё в поселении довольно шумно и суетливо. Даже не отходя от городских стен, я вижу, как на центральной площади проводятся какие-то приготовления. Десятки, а может, и сотни людей возводят то ли сцену, то ли помост прямо посреди центральной площади.

Неужто к празднику какому готовятся?

Только успеваю об этом подумать, как до меня доносится чей-то возглас:

— Эй, сучень, ты где был⁈

Ну и ну, вот уж не думал, не гадал, что так скоро столкнусь с банальным хамством. Да ещё ни где- нибудь в тёмной подворотне, а у самых городских врат. Неужто этот смельчак совсем ничего не боится ни бога, ни черта ни грозных стражников? Или последним до фонаря чего там за городскими стенами творится, пока они на посту?

Но больше всего меня занимает не наглость неизвестного крикуна, а личность его жертвы. Уж очень мне интересно поглядеть на того бедолагу, которого вот так прямо в глаза можно «сучнем» обозвать.

Не совладав с любопытном, оглядываюсь и тут же замечаю крикуна — точно такого же оборванца как я, разве что возрастом чуть постарше. Причём смотрит этот крикун ни куда-нибудь, а прямо на меня. Да ещё так грозно, будто я денег ему задолжал или в суп украдкой плюнул.

— Сучень ты чего оглох⁈ — глядя мне в глаза, произносит этот сопляк.

Неужели это он мне?

— Эй, я к тебе обращаюсь!

Ну точно — мне!

Это же сколько времени прошло, с тех пор как меня в последний раз оскорбляли? Лет двадцать, наверное. Даже непривычно как-то. Хотя с другой стороны, оскорбление — оно и в Африке оскорбление и ответ на него может быть только один.

— Слушай сучень… — подходит ко мне оборванец.

— Как ты меня назвал?

— Сучень…

— Сам ты сучень!

Больше не рассусоливая, размахиваюсь и со всей дури засаживаю ему кулаком прямо под дых. Впрочем, на достойный результат я не рассчитываю. Тело у меня сейчас хилое, а драться я и вовсе не умею. Так что задача у меня простая первым ударом застать врасплох, а после повалить мелкого гада на землю и там уже его запинать.

Вот только планам этим не суждено сбыться. Хулиган и сам вполне успешно валится к моим ногам.

— Кха-кха, — падает он на колени, попутно обхватив живот.

— Ну и кто теперь сучень? — спрашиваю я его.

— Ты, — хрипит в ответ это недоразумение.

Однако неслабо я его приложил. А ведь я и сам не ожидал, что смогу свалить его одним ударом. По всей видимости, я просто застал его врасплох. Ну или этот парень точно такой же доходяга, как я. Хотя по виду и не скажешь, плечи у него достаточно широкие, да и сам он крепок на вид. По крайней мере, руки у него не такие тощие как у меня.

— Добавки захотел? — спрашиваю я, а после отвешиваю мелкому засранцу хорошего такого отеческого леща. — Больше не смей меня ТАК называть.

— А как ещё тебя называть, ты идиот, — шипит в ответ оборванец. — Тебя же так зовут.

— Как зовут?

— Су Чень…

— Ты это, зла на меня не держи…

— Да иди ты.

— Говорю же, память я потерял.

— Так бы сразу и сказал, бить-то зачем?

Ну и что ему ответить? Правду рассказать — так он не поверит. А может, и вовсе, сдаст меня в какой-нибудь местный аналог психушки.

Как ни посмотри, а ситуация вырисовывается и впрямь нехорошая. Получается, я ни с того ни с сего ребёнка обидел. Хорошо хоть тот отходчивым оказался. Не стал страже жаловаться, а вместо этого завёл меня в ближайший проулок, подальше от чужих глаз, чтобы мы с ним могли нормально поговорить.

— Слушай, а зовут-то тебя как?

— Лю, — отвечает мальчишка.

Он всё ещё потирает ушибленный живот, но уже не смотрит на меня с такой злостью. Видимо, весть о потере памяти порядком охладила его пыл, ну или это мой животворящий кулак так постарался.

— Лю значит. А я, выходит, Су Чень. Ну и имечко.

— Имя как имя, ты лучше расскажи, где драться научился? Нас же ещё в секту не приняли.

— В какую ещё секту?

— Ну не в Мудан же. В секту Нищих, конечно.

Опять эта секта Нищих. Выходит, прав был «торговец» Ли Вэй, я всё же имею к ней какое-то отношение. Только вот какое?

— Послушай Лю, а расскажи-ка мне подробней об этой секте.

— Ну и морока, я что тебе странствующий сказитель или мастер слова? Да и некогда мне этим заниматься. Старший сказал, скоро в город прибудет делегация с горы Мудан, так что всем попрошайкам надо залечь на дно и не отсвечивать. А лучше и вовсе свалить из города.

— Это ещё зачем?

— А я знаю? Так ты идёшь или как?

— Пожалуй, откажусь.

— Ну как хочешь, только потом не ной, когда старший с тебя спрашивать станет. Он наверняка будет в ярости и в секту тебя уже не возьмут.

— Невелика потеря.

Не объяснять же ему, что последнее чего я желаю это продолжить карьеру нищего оборванца и стать полноценным попрошайкой. Ну нет, такой судьбы мне и даром не надо. Я уж лучше как-нибудь сам своими силами в этом мире пристроюсь, зато потом не придётся называть себя нищим и жить от подачки до подачки. Ну а уж их боевые искусства, если таковые имеются, меня и вовсе не интересуют. Драки это вообще не моё.

Если уж на то пошло, лучше устроюсь работать в какую-нибудь забегаловку. Благо готовить я умею, этого у меня не отнять. Думаю, местные по достоинству оценят европейскую кухню. В крайнем случае научу их варить яйцо пашот.

— Ну как знаешь, бывай, — напоследок произносит Лю и быстрым шагом удаляется прочь.

Мне же остаётся разве что смотреть ему вслед и думать над тем, где бы раздобыть еды. Впрочем, о своём решении я ни капельки не жалею. Даже если Лю направляется сейчас ни куда-нибудь в трущобы, а в самый лучший ресторан Орлиного Пика мне всё равно с ним не по пути. Клеймо нищего того не стоит. Поэтому я разворачиваюсь и топаю обратно в сторону центральной улицы.

Не знаю где, не знаю как, но до заката я просто обязан отыскать кров и хотя бы полмиски самого дрянного супа. И если для этого мне придётся расстаться с лечебными шариками, то так тому и быть. Надо только узнать, кому их можно сбагрить?