— Князь. На мечах мы все не хороши. Ты нас не к тому готовил. — Заметил Истома.

— Я понимаю. Но в данный момент требование именно такие. На ладье пикой или алебардой не помашешь, а биться я рассчитываю только на них. Все же кмети вас чему-то учили.

Сотники переглянулись, подумали и стали называть имена. Я записывал. После объявил общее построение и вызвал избранных.

— У вас три дня. Готовьтесь, подгоняйте амуницию, составляйте завещания. Вернутся не все. В субботу отплываем.

С собой забрал трех лекарей, парней. Девчонок оставил обучать трех новеньких, принятых на днях.

В Болгар прибыли в середине мая. Привязались к пристани и стали ждать. Подъехал богато одетый мужик с большой свитой и что-то спросил.

— Не понимаю я тебя. По-русски говоришь?

— Плохо.

— А по-половецки?

На этом языке он говорил отлично. Познакомились. Оказался старшим таможенником.

— Торговать сейчас не буду. Видишь сам из всего товара только эти, — я кивнул на своих воинов, — но они дорогие, не у всех хватит серебра.

— Точно! — Засмеялся тот. — Куда плывешь?

— Слышал, что у вас с монголами опять война, вот хочу поучаствовать. К Саксину спущусь, его вроде осаждать собираются.

— Сейчас на реке Урал все наши и половцы. Там встретим врага. Так что поздно ты приплыл.

— А эмир Ильхам-хан где?

— Там же, вместе со всем войском.

— Ну я все же спущусь по реке, посмотрю, что и как.

Мужик пожал плечами, дело, мол, твоё. Я то знал, что разобьют их монголы на Урале в пух и прах. И Саксин осаждать будут.

— Продукты хочу купить.

— Рынок там. — Махнул рукой в сторону ворот. — Ты можешь с мечом идти, твои пусть оружие оставят тут.

— Понял.

Отобрал десяток, оставил им только кинжалы, сходил на рынок, закупился. Переночевали у причалов, заплатив по дирхему с ладьи. Утром отплыли. Еще месяц добиралась до устья Волги. Опоздали немного, город уже осаждали. Но у монголов не было флота, так что мы спокойно подошли к самым стенам.

— Эй, горожане! — Крикнул я. — Меня зовут князь Ростислав Владимирович! Позовите из старшин кого-нибудь.

На стенах зашевелились. Через минут тридцать показалось несколько голов в богатых тюрбанах.

— Я Буре-бег из рода ольбари, старший здесь. Что надо?

— Да вот приплыл вам помочь.

— Маловато вас что-то.

— Побеждают не числом, а умением, бег.

Головы склонились друг к другу и стали обсуждать ситуацию. Наконец, решили и бег прокричал:

— Сейчас не сможем встретится, монголы не дадут, меткие собаки. Вон видишь остров у другого берега? Там нас жди, ночью приплывем, поговорим.

Остановились, где указал старшина. Он приплыл на лодке около полуночи. Обсудили ситуацию. Я предложил ему свое видение, как нагадить врагу, он кое-что подкорректировал и согласился. Ударили по рукам. С этой ночи началась наша боевая работа.

В осажденном городе с продуктами все было хорошо. Запасов хватало, да и подвозили свежие постоянно. Реку монголы не контролировали. А вот у противника были проблемы. Устье Волги очень удобно для партизанской войны. Вот мы и лишали монголов провизии и вырезали фуражиров. Делали это так.

Свели меня с половцем по имени Тулпар. Под его началом было 200 всадников. Не бог весть что, пастухи, но стрелять умели и это главное. Когда монголы, с обозом, подъезжали к переправе через один из протоков дельты, на противоположный берег выезжали часть людей Тульпара, начинала крутится там и всячески поносить. Противник под прикрытием своих стрелков, переправлял авангард, чтобы отогнать дураков. Как только это случалось, выезжали все пастухи Тульпара и начиналась перестрелка. Основная часть монголов бросалась на выручку, оставив обоз на немногочисленную охрану.

И тут вступали в дело мы. Дождавшись, чтобы противник пресёк середину протоки и до обоза им было дальше, чем до авангарда, наши ладьи выскакивали из камышей и становились цепочкой на якоря. Тут же, прикрываясь павезами, арбалетчики отстреливали сначала тех, кто в воде, а потом их сухопутных товарищей. Те активно сопротивлялись. Но нас прикрывали борта и щиты, а их не самые лучшие кольчуги, а то и просто халаты, все же не армейская элита. На дистанции в 100 метров — тьфу. Тем временем удравшие половцы переправлялись в другом месте к обозу и вырезали всех, кого могли поймать. Монголам оставалось только смотреть на это и скрипеть зубами, хода обратно им не было.

Потом делили добычу и отправлялись поджидать очередную жертву. Хотя добыча была так себе, продукты в основном, дрянные доспехи и оружие, и чуток серебра с тел убитых. Зато немного одоспешили и вооружили пастухов. Кроме того, были еще и лошади. Их Тульпар отгонял куда-то, обещая поделить после снятия осады. Обманет, думаю, ищи его по всей степи потом.

Таким образом мы уничтожили три небольших обоза. До монголов дошло, они стали менять тактику, мы тоже, так что результат был один.

После потери пятого отряда фуражиров, терпение начальства осаждающих лопнуло и за нами стали охотится. Сначала раздобыли где-то лодки, выследили нашу флотилию и попытались взять на абордаж. Дошло до рукопашной, но отбились, лодки отогнали в камыши, осажденным пригодятся. На этот раз мы столкнулись с настоящими вояками, хорошо зачищенными и вооружёнными. Был момент, когда я даже испугался, что все, отвоевался. И если до этого мы потеряли пятерых, то только в этом бою не досчитались двадцати семи, десятую часть отряда. Хорошо хоть, что моих людей это не заставило унывать, они стали только собраннее, а то расслабились от легких побед. И я вместе с ними.

Похоронив павших, кроме шестерых, которые ушли на дно, отправились разбойничать дальше. Через месяц, после неудачного штурма, противник снял осаду и ушел.

Приплыли к городу. Благодарные старшины щедро одарили нас и предложили пожить у них, в статусе гарнизона. Очень уж круто выглядели доспехи и оружие моих людей, сразу видно — великие воины. Отказался, изобразив сожаление. Только собрались уплывать, нарисовался Тульпар, с огромным табуном.

— Твое. — Указал широким жестом.

Хитрец! Знает же, что на ладьях нет места.

— Сможешь пригнать в мои земли? Я заплачу тебе за перегон.

— А где твои земли?

Я объяснил. Тот почесал небритую репу и изрек.

— Следующим летом. Скоро зима, у вас нечем кормить их будет, в дороге. Пока пусть с моими пасутся. Что дашь за это?

— Пригонишь табун ко мне — не обижу.

— Угу, жди летом.

Не верится, но посмотрим, вдруг не обманет? Все лошадки так себе, наверняка лучших взял в свой табун, однако моим смердам и такие сойдут.

Вернулись домой только поздней осенью, перед самым ледоставом. Подплывая к Белой горе я увидел громаду своего замка. Не достроенный, пока, но уже впечатлял. Стены поднимались метров на 15, башни были выше метра на два.

На причале стояла толпа встречающих. Подошли, подали концы. Пока швартовались не смотрел на них, оттягивал радостный момент встречи с близкими. Но только сошел с ладьи и двинулся на встречу, челюсть моя упала до колена. Впереди всех стоял мой дядя. Великий князь Владимирский, Юрий Всеволодович.

— Здравствуй, Великий князь.

— Здравствуй, племянник. Как добрался?

— Хорошо, спасибо.

Мы обнялись.

— Смотрю, вырос совсем. Мужчина, не юноша.

— Время идет, дядя. Ты прости, я распоряжусь войском и поговорим.

— Иди, командуй. — Рассмеялся тот.

Велел выгрузить ладьи, затащить их в сараи, осмотрим потом. Груз приказал отнести в усадьбу. Бойцов отправил в лагерь. Вернулся к встречающим, поздоровался со всеми. Ты смотри! А Верейка то беременная! Ну Илья, ну ухарь!

Обнялся с Дружиной и Федором, показал вопросительно глазами на Великого князя, стоявшего чуть в стороне со своей свитой. Те одновременно пожали плечами. Ладно, вины за мной никакой нет, узнаю, скоро, что к чему. Пригласил всех на пир сегодня вечером и подошел к дяде.

— Приглашаю тебя, Юрий Всеволодович, в свою усадьбу.