– Сегодня ты мне нравишься, – улыбнулась Вита. – Вот так и надо. Хвост пистолетом, а не страдать из-за козлов.
– Давай не будем. – Лиля взяла из пакета помидор и начала помогать делать нарезку. Портить себе настроение очень не хотелось.
– Согласна. Тем более, – сказала Витка, скосив взгляд в сторону мужчин, возившихся возле мангала, немного поодаль от того места, где сидели подруги. – Чем тебе не вариант, а?
– Не смеши. От мужчины должны бабочки в животе порхать, а не приступ мигрени начинаться.
– Бабочки в животе – это, если ты забыла, не более чем отток крови от кишечника. – Витка хоть и не работала по специальности, но козырнуть медзнаниями порой любила.
– Иди к чёрту. Всю романтику сломала, – рассмеялась Лиля так звонко, что оба мужчины обратили на неё внимание.
Причём, как показалось Лиле, Марк смотрел даже не с осуждением, с некой долей брезгливости. Девушке стало не по себе от его ухмылки.
– И вообще. – Она резко перешла на шёпот. – Это тебе нравятся постарше, как твой Русик.
– У нас всего пять лет разница, – возмутилась Вита.
– Вот, уже. А этот… – Не поворачивая голову, Лиля глазами повела в сторону мужчин, – явно ещё старше.
– Ну и что? – тоже перешла на шёпот Вита. – Да, ему то ли уже было тридцать пять, то ли будет в этом году. Не помню, Русик говорил. И что плохого? Наоборот. Взрослый мужик глупостей не наделает. И нагуляться успел. А ровесники… Мало тебе одного?
– Т-ш-ш… – Лиля заметила, что Марк взял кастрюлю с готовым шашлыком и направлялся к ним.
Остаток дня компания провела на берегу небольшой речки, смывая жару прохладой воды под хрип музыки из динамика телефона. В дом бабушки Полины они вернулись, лишь когда поняли, что от комаров отбиться не получается.
Вечером все допоздна сидели в самой большой комнате. Назвать гостиной или залом её было сложно, но, видимо, комната выполняла именно эту функцию. Лиля обратила внимание на телевизор. Он гордо стоял на тумбе с разъехавшимися ножками. Поверх него лежала ажурная салфетка. Лиля давно уже не видела таких телевизоров – пузатых, с огромным кинескопом. А этот даже работал! Лиле казалось, что здесь всё, включая и телевизор, и салфетку на нём, да даже шторы на окнах – видели свою хозяйку молодой и без седины, покрывшей теперь её голову полностью.
Руслан, самый высокий из компании, смотрелся немного комично в этом доме. С его ростом, он едва не тёрся макушкой о побеленный потолок. Но то, с какой нежностью он поглаживал бабушкину руку, не могло не умилять. Да и сама бабушка Поля была из тех, кого обычно называют «одуванчик»: улыбчивая, хрупкая, лицо и руки в морщинах, каждая из которых, казалось, могла рассказать свою историю. Такое тепло шло от них двоих – Русика и бабушки Поли, что Лиле даже стало немного завидно. Нет, у них с мамой тоже очень доверительные отношения. Но как же захотелось иметь ещё и бабушку. Вот такую, к которой хочется прижаться, даже когда ты взрослый тридцатилетний дядька, как Руслан.
Когда на следующее утро компания вернулась в город, Марк предложил Лиле подвезти её домой. Бросив на себя взгляд в зеркало, Лиля, не долго думая, согласилась. В таком виде она могла не опасаться маньяков, тут скорее их пришлось бы потом лечить от психологической травмы: без макияжа, бледная, с кое-как собранными волосами в хвост. Да и очень хотелось отдохнуть после такого активного отдыха. Лиле не терпелось нырнуть под пушистый плед, включить кондиционер и уснуть под звуки не сумасшедшего количества птиц, а более привычных: машин, криков с детской площадки и топота в подъезде. А потому она коротко попрощалась с семейством Васнецовых и радостно прыгнула в машину Марка.
Во дворе Лили Марк остановился возле нужного подъезда.
«Запомнил», – мелькнула мысль у девушки.
– Ну, что? – Марк заглушил двигатель. – Может по кофе?
– Не-е, извини. Спать хочу ужасно. Давай в другой раз.
– Спать? Одна? – Марк опустил свою ладонь на колено Лили.
В первое мгновение она оторопела от такой наглости. Нет, она не испугалась. Скорее, этот жест даже насмешил, учитывая, что Лиля понимала, что выглядит сейчас далеко не секс-бомбой. Если только Марку не нравятся девушки в пропотевших футболках и с песком между пальцев на ногах. К сожалению, у бабушки Русика нормально помыться возможности не представилось.
– Может, всё же угостишь кофе? – Марк принял её заминку за знак одобрения.
– Фу, как пошло. – Лиля брезгливо скривила губы и смахнула его ладонь, как муравья с огорода бабушки Полины. – Если девушка позволила подбросить до дома, то она не обязательно жаждет с тобой замутить. Пока.
И вышла из машины, хлопнув дверцей.
– Сука! – раздалось за спиной.
И мотор двигателя взревел.
А Лиля и не спорила. Ей даже понравилось чувствовать себя сукой. Стервой. Кем угодно, только уже не обиженной девочкой.
***
Выходные закончились быстрее, чем хотелось бы, и Лиля уже вновь надевала белый халат за дверью с табличкой «Дневной стационар». Привычно звенели мединструменты, жужжали колёсики капельниц, которые перемещали по кабинету, шлёпали по полу тапочки. Светка вновь хохотала, рассказывая про бурные выходные. Всё, как всегда. Только сегодня и Лиля улыбалась, даже поддерживала разговор. Всё-таки, поездка за город пошла на пользу. Этакая черешневая терапия. Женька практически выветрился из головы. Если что и осталось, так это лёгкое разочарование. Ничто не может длиться вечно, даже депрессия. Пришло время возвращаться в реальный мир. И она вернулась.
Вита позвонила ровно в начало обеденного перерыва.
– Привет. – Подруга поздоровалась таким тоном, что уже стало ясно, что ей срочно нужно что-то рассказать. И «что-то» не заставило себя ждать. – Ты каким ядом Марка укусила?
Лиля поняла, в какую сторону клонит подруга.
– Я его вообще не трогала. В этом, кстати, и проблема.
– А-а, – захохотала Вита. – Вон оно что. А то мой SMS прислал, спрашивает, что между вами произошло, что Марка передёргивает, едва он о тебе разговор начинает. Эх ты, подруга. А мы ведь надеялись вас свести.
– С этим напыщенным альфа-самцом? Нет уж. Думаю, и без меня найдутся желающие.
Подруги ещё немного поболтали, посплетничали на отвлечённые темы, и Лиля вернулась к работе.
Неделя пролетела быстро. За эти дни Лиля всего пару раз созванивалась с Витой, да и то – поболтали ни о чём. Каждая оказывалась чем-то занята. В воскресенье в гости приехала мама. Лиля обожала эти визиты. Даже не потому, что успевала соскучиться. Мама всегда баловала Лилю, как в детстве, всякими вкусностями. Вот и в этот раз – на кухне волшебным образом появились блинчики с творожной начинкой и борщ.
– Ма, а я точно не приёмная? – прищурившись, поинтересовалась Лиля, уминая третий блин. – Где мои кулинарные таланты?
– Замуж тебе надо, – отмахнулась мама. Она привыкла к шуткам дочери. – Там научишься быстро.
– Не-е. Лучше мы тебя выдадим замуж, – подмигнула Лиля. – А я стану приданым.
– Вот ещё. Не для того я от тебя избавилась. Замки сменю, – рассмеялась мать.
– Точно, приёмная, – констатировала Лиля.
– Дурёха. – Дала лёгкий подзатыльник мама. – Хватит налегать на блины, спать пора.
За окном давно стемнело, а две женщины, мать и дочь, сидели в обнимку на диване, смотрели старую советскую комедию и хохотали. Тонкие шутки, произносимые героями на пару поколений старше Лили, оказались смешными и для неё. Она вообще любила старые фильмы – за ощущение уюта, лёгкость. А главное, эти фильмы можно было смотреть вместе с мамой. Вот так, обнявшись, как в детстве. Правда, тогда был ещё и папа. Но от него уже несколько лет не было ни слуху, ни духу, как говорится. С мамой они лет десять, как разошлись. Лиля до сих пор так и не поняла причину развода. Дело не было в другой женщине. Отец не страдал алкоголизмом и никогда пальцем не трогал мать. Да мама всегда была из тех «домашних», примерных жён, у которых всегда по три вида блюд и наглаженное бельё. Их решение развестись стало даже не шоком, а удивлением. Но Лиля тогда переживала подростковый бум, ей не особо было дело до проблем взрослых. А может, не верила до конца, что это всерьёз и навсегда. Отец переехал в другой край страны, изредка писал Лиле SMS. Соцсети он никогда не вёл, и лишь время от времени присылал фотографии тех мест, где он теперь жил. Но эти сообщения становились всё реже. За последние пару лет не было ни одного сообщения. И Лиля по ним не скучала. Отвыкла. Взрослая жизнь не оставляла места для ностальгии.
