В этот момент я не могла выразить свое негодование тем словам, которые он использовал, или его обращению ко мне, тем более что лицо Лекси просияло, когда он их произнес. Поджав губы, я кивнула и направилась к Бетти за сумкой. Лекси сделала то же самое, за исключением того, что практически кинулась к машине.

— Ну не круто ли? — спросила она меня через переднее сиденье, собирая вещи, включая книгу-кирпич. — Зейн действительно пойдет с нами!

— Сомневаюсь, что он пойдет с нами на фильм, куколка. Скорее, высадит нас у кинотеатра. Нам повезет, если он вообще остановит машину, — серьезно сказала я, пробубнив последнее предложение.

Она посмотрела на меня с недоумением и покачала головой.

— Он точно пойдет с нами. Давай, поторапливайся. Из-за тебя мы останемся с дурацкими закусками, — приказала она.

Так я оказалась во внедорожнике с Зейном и своей дочерью на пути в кино. Не тот сценарий, в котором я когда-либо себя представляла. Стало еще хуже, когда я попыталась сесть на заднее сиденье, подальше от смертельно испепеляющего взгляда. Лекси же настояла, чтобы я села впереди. Челюсть Зейна сжималась в геометрической прогрессии, когда я устраивалась рядом, и он смотрел строго перед собой, пока выруливал со стоянки. Я помахала мужчинам, которые кивали и качали головами. Что означало качание голов, я так и не поняла, а времени, чтобы спросить, у меня точно не было.

К счастью, Лекси, благослови ее Господь, не заметила откровенно враждебной атмосферы, исходившей от Зейна, и проболтала всю дорогу от автомастерской до кинотеатра. Со своей стороны, Зейн отвечал на все вопросы Лекси, ограничив обилие ненормативные лексики, и на самом деле проявлял вежливость в своей ультракрутой в-свободное-время-я-убиваю-щенков манере. Меня он и взглядом не удостоил, а когда Лекси попыталась вовлечь меня в разговор, я еле пискнула в ответ. Я не пискля. Те времена, когда мужчина избивал меня до того состояния, что я, свернувшись в клубочек, забивалась в защитную раковину, прошли. Я возродилась из пепла. Дала сдачи. Обрела себя.

Я громогласная. Самоуверенная. И довольно странно было говорить себе такое. Но в этой поездке я вновь забралась в ту крохотную раковину. Не помогало и то, что мужчина, излучавший враждебность, очень меня привлекал. Я вздохнула с облегчением, когда мы подъехали к кинотеатру. Должно быть, мой вздох прозвучал громко, потому что Зейн сурово на меня покосился.

Проигнорировав его, я схватилась за ручку дверцы, сдерживая желание выпрыгнуть из машины.

— Спасибо за… — начала было я, но вмешалась Лекси.

— Вы должны пойти с нами, Зейн. Было бы преступлением пропустить кинематографическое золото, когда вы от него в такой близости, — твердо заявила она.

Зейн не повернулся, но поймал ее взгляд в зеркале заднего вида.

— Я же говорил: кино — не мое. Прости, малышка. — Его грубый и такой сексуальный голос не показался мне очень сожалеющим.

Лекси округлила глаза, придав им слишком знакомое выражение. Это был взгляд раненого щенка, он выручал ее из одних ситуаций и вовлекал в другие. Как сейчас у кинотеатра, или как тогда, когда после обычного сеанса я оказывалась на просмотре документальных фильмов о глобальном потеплении.

— Ладно, но если оставите нас здесь, всю дорогу до дома нам придется идти пешком, а мамина обувь не подходит для ходьбы на большие расстояния. — Она пожала плечами. — Но я уверена, что с ней все будет в порядке… что такое несколько волдырей? — беззаботно закончила она.

Я молча поаплодировала своей дочери за то, что она обнаружила, как я полагала, единственную брешь в мускулистых и неприступных доспехах этого парня. Беспомощные женщины. Не то чтобы я была беспомощной. Может, если только пройду в этих туфлях больше полумили.

Наступила пауза. Челюсть Зейна сильно сжалась, затем его тело немного расслабилось.

— Иисусе гребаный Христос, — пробурчал он, отстегивая ремень безопасности.

— Отлично, — воскликнула Лекси. — Обещаю, вам понравится.

Соскочив с сидения, она вылетела за дверь так быстро, что не услышала, как он пробормотал: «Хрена с два мне понравится».

Я поняла, что данное заявление относилось не к моей восторженной и забавной дочери, которую, я была уверена, невозможно не любить, а ко мне. С удивлением я почувствовала из-за этого больше, чем небольшой укол боли. Раздумывать об этом времени не было, так как я быстро осознала, что во внедорожнике остались только я и Зейн, и воздух заискрился электричеством. Глубоко вдохнув, я повернулась к нему лицом, внутренне вздрогнув от яростного взгляда, с которым столкнулась.

— Тебе не обязательно идти, правда. Мы можем вызвать такси до дома, это не проблема. Я очень ценю, что ты нас подвез. Сейчас с нами все в порядке. Спасибо, — сбивчиво закончила я.

Зейн уставился на меня, и в его взгляде появилось что-то другое. Что-то плотское. Что-то опасное.

— Детка, если хочешь успеть на фильм, вылезай из машины. Прямо. Нахрен. Сейчас! — прорычал он хриплым голосом.

Посмотрев на него доли секунды, я неуклюже выкарабкалась из внедорожника. Мое остроумие было уничтожено бушующими гормонами.

Я ожидала, что внедорожник умчится в клубах пыли, но к моему крайнему и полному изумлению, Зейн вышел из автомобиля и обогнул капот. Даже не взглянув на меня. Я продолжала смотреть, как он, сжав губы в жесткую линию, шагает к ухмыляющейся Лекси. Я отчаянно пыталась понять, какого хрена, — полагаю, данный момент требовал слова на букву «х» — только что произошло. Мой мозг не догонял. Но мои яичники стояли по стойке смирно.

— Мама! Вообще-то, чтобы посмотреть фильм и объесться вкусняшками тебе нужно зайти в кинотеатр, — крикнула мне Лекси, выдергивая из тумана мыслей.

Повернувшись, я увидела ее с Зейном, ожидающих у входа. Она улыбалась, он же смотрел на меня так, будто я только что переехала его любимую собаку. И оскорбила его мать. И несла ответственность за голод во всем мире.

Несмотря на это, я поспешила присоединиться к нему и Лекси, не обращая внимания на пульсацию между ног.

— Так, нам три больших попкорна, один пакет M&Ms и Reese's Pieces, пожалуйста, — сказала я парню, продающему снеки (прим.: Reese's Pieces — ароматизированные конфеты на основе арахисовой пасты, выпускаемые компанией Hershey's).

Каким-то чудом мы успели не только до начала показа трейлеров, но и выбрать закуски.

— Ты не возьмешь Milk Duds? — спросила Лекси рядом со мной (прим.: Milk Duds — карамельные ириски в шоколаде от компании Hershey's).

Я посмотрела на нее.

— Ну, я считаю Reese's лучшим выбором, — объяснила я.

— Да, но Reese’s очень похожи на M&Ms, и я не предлагаю исключать какие-то из них — я просто говорю, что нам нужно больше разнообразия, и оно выражается в пакетике Milk Duds, — рассуждала она.

Я кивнула.

— Принято к сведению.

Я повернулась к парню за прилавком, который терпеливо — как мне казалось — ожидал нашего решения.

— Добавьте еще Milk Duds, — попросила я.

— И две диетические колы, — быстро добавила Лекси.

Я хлопнула себя по лбу и с притворной серьезностью повернулась к ней.

— Как я могла забыть о жидкости, которая, конечно же, должна быть диетической, чтобы сбалансировать все калории наших снеков?

Лекси ласково похлопала меня по плечу.

— Я прикрою тебя, мам. — Она повернулась к Зейну. — Что будете пить, Зейн?

Он смотрел на нас со странным выражением. Это был не гнев, который он приберегал для меня, и не более мягкая версия безумного убийцы, которая доставалась Лекси. Это было что-то другое. Уголок его губ слегка приподнялся, и если бы я не знала лучше, то подумала бы, что ему… весело?

— Я в порядке, Лекс, — наконец ответил он.

Еще мне нравилось, вопреки здравому смыслу, как он называл мою дочь «Лекс». Это было знакомо и казалось его способом выразить привязанность. Я не знала, почему мне нравилось, что большой, плохой байкер из соседнего дома называл мою дочь уменьшительно-ласкательным именем, но мне нравилось. А еще мне нравилось стоять у прилавка со снеками с большим, плохим и чертовски горячим байкером из соседнего дома. Я предпочла забыть тот факт, что мы практически держали его в заложниках и манипулировали им щенячьим взглядом Лекси.