— Представлю вас официально. Это плод чрева моего, иначе известная как Лекси, — объявила я всей мужской компании.

К сожалению, полноценного знакомства не получилось, учитывая, что я не знала имен секс-богов, стоящих передо мной, и была уверена, что Лекси уже знакома с самым молодым членом команды, который пристально смотрел на нее.

Лекси широко улыбнулась и слегка помахала.

— Привет, — совсем не застенчиво обратилась она к мужчинам.

Я немного завидовала своей дочери-подростку по множеству причин; обычно, на первом месте стояли ее гладкая кожа и молодость, но сейчас это была ее непоколебимая уверенность. Я боялась, что веду себя как неуклюжая кретинка.

Все вокруг закивали, и два красавчика уставились на меня. Первым заговорил брюнет.

— Я Кейд, — резко бросил он, но выражение его лица было приветливым, что, казалось, контрастировало со всем окружением, в котором мы находились.

Следующим представился блондин.

— А я Брок, рад познакомиться с вами обеими. — Он весело улыбнулся Зейну. — С Зейном вы, видимо, уже знакомы.

Он почему-то выделил имя Зейна, и тот напрягся.

— Да, Зейн на днях спас наши шкуры, когда у нас спустило шину. Мама не умеет менять колеса, — радостно объявила Лекси.

Мой рот открылся. Не может быть, что она сказала группе горячих парней, что я не способна поменять колесо. Они бы решили, что я жопорукая идиотка. И уж точно не сильная, независимая, одинокая женщина, которой не нужен мужчина.

— Я могу поменять колесо, — твердо заявила я.

Лекси не переставала улыбаться.

— Нет, мама, отсюда и твое предложение позвонить в «помощь на дороге», — сообщила она мне и всем парням. Маленькая ведьма.

Я сузила глаза.

— В то утро я еще не выпила ни капли кофеина, куколка, — сказала я с натянутой улыбкой. — Я едва контролировала мелкую моторику, что уж говорить о смене колеса. Несомненно, если бы представился еще один подобный случай, и я была бы должным образом накачана кофеином, то без проблем сменила бы колесо.

Лекси посмотрела на меня.

— Несомненно, — заумничала она.

— Фото с маллет, — буркнула я угрожающе уголком рта, после чего повернулась к парням, наблюдавшим за нами с разной степенью веселья.

Конечно, кроме Зейна. Сомневаюсь, что даже личное общение с Уиллом Ферреллом заставит этого чувака улыбнуться.

— Итак, вернемся к хорошей части. — Я перевела внимание на Лаки, решив полностью игнорировать Зейна. — Ты упомянул, что мы все еще можем успеть на наш фильм, несмотря на ужасный диагноз Бетти.

— Бетти? — хохотнул Брок, прежде чем Лаки успел ответить.

Разве у этих парней не было работы? Починить там что-нибудь? Или расточать свою мужественную сексуальность где-то в другом месте?

— Бетти — наша машинка, — решила ответить за меня Лекси. Предупреждение с маллет явно не являлось гарантией молчания.

Ухмылка Брока сникла.

— Вы дали имя своей машине? — спросил он ровным тоном, который наводил на мысль, что он пытается сдержать смех. Мне же сдержать смущение не удалось.

— Имя ей дала не я, а Лекси, — объяснила я. — В десять лет она решила, что такой машине нужно имя.

— Технически имя ей дала не я, — не согласилась Лекси, прислонившись к Бетти. — Я всего лишь затронула концепцию имени для автомобиля. Это ты окрестила ее Бетти.

Она взглянула на меня.

— Только потому, что все тобой придуманные имена были совершенно нелепы и не подходили к характеру машины, — парировала я.

Брок не смог сдержаться и сдавленно хохотнул.

— У машины есть характер? — недоверчиво спросил он.

Я указала на Бетти.

— Конкретно у этого автомобиля есть. У некоторых, очевидно, нет. Например, у «Тойоты Королла» или «Вольво» любой модели. А вот у вишневого «Фольксваген-жука»…

Я замолчала, будто моя машина говорила сама за себя.

Я игнорировала малейший намек на смущение, расцветавший во мне при обсуждении с четырьмя (с половиной) сексуальными, крутыми байкерами процесса присвоения имени нашему авто.

— Так, мы снова отклоняемся от темы. — Я уставилась на дочь. — С такой скоростью просмотра трейлеров мы лишились, поэтому нам нужно вернуться в правильное русло разговора.

Кейд покачал головой.

— Предполагаю, что с вами двумя нет такого понятия, как оставаться в правильном русле разговора, — его низкий голос послал по моей спине мурашки. Обручальное кольцо на его огромном, как у Халка, пальце вызвало безмерную ревность к безликой женщине.

Остальные мужчины улыбнулись, — кроме Зейна, разумеется — а, Лаки, к счастью, продолжил:

— У нас есть автомобиль, который мы даем напрокат клиентам, нуждающимся в транспорте, когда их машины остаются в ремонте. Проблема в том, что сначала мы должны его заправить.

Я мысленно прикинула, сколько времени это займет. Лаки, должно быть, прочел это на моем лице, потому что одарил меня улыбкой, от которой плавились трусики.

— Хорошая новость в том, что на сегодня я закончил и был бы счастлив подвезти вас и сопроводить в кино, в отличие от моего брата. — Он мотнул головой в сторону Зейна, который напрягся. — Я большой любитель фильмов различного жанра.

У меня не возникло никакого чувства раздражения по поводу того, что этот парень, по сути, напрашивался в кино со мной и Лекси. Возможно, потому, что он любезно предлагал нас подвезти. А также, может, потому, что во время ремонта Бетти он предоставит нам другую машину. Но, скорее всего, потому, что он был горячим. Теперь я не питала никаких иллюзий. «Хищницей» мне не стать, но я все еще оставалась женщиной из плоти и крови. Тем не менее, я не подавала хороший пример дочери, принимая приглашения подвезти нас и сходить в кино от незнакомых — неважно, насколько дружелюбных — горячих байкеров. Насколько я помню одно из своих главных правил (их было всего несколько): не садись в машину с незнакомцами. Неоригинально, но актуально.

— Спасибо… — начала я, не зная, как вежливо отказаться, когда меня прервали.

— Я их подвезу, — объявил сердитый голос, чей гнев разрушил атмосферу легкости.

Все взгляды, включая мой, устремились на Зейна, его убийственный взгляд больше не был обращен на меня — ура! — вместо этого, он уперся в Лаки.

— Мне не сложно… — начал Лаки, но Зейн перебил и его.

— Я их подвезу, — медленно повторил он с намеком на предупреждение.

Лаки усмехнулся прямо в лицо смертельному взгляду-лазеру.

— Хорошо, брат, — сказал он понимающе и подмигнул мне. — Попроси Булла после фильма подбросить тебя сюда. Твоя арендованная тачка будет заправлена и готова к работе.

Он вел себя так непринужденно, будто не ему только что досталось от разъяренного Булла (прим.: быка). Игра слов.

Я слабо улыбнулась ему в ответ.

— Спасибо, Лаки.

Остальные, а именно Брок и Кейд, с серьезными лицами смотрели то на Зейна, то на меня. Я не понимала, в чем дело.

Кейд бросил Зейну связку ключей, которую тот поймал в кулак.

— Бери мою клетку, брат, она мне не нужна, — он говорил уже не таким легким голосом, как прежде, и, чуть нахмурив брови, осмотрел меня (прим.: клетка на байкерском сленге означает автомобиль).

Зейн не ответил, только напряженно кивнул. Его взгляд переместился на меня.

— Хочешь посмотреть фильм, сдерживай свое дерьмо, — грубо бросил он.

Я вздрогнула, потрясенная тем фактом, что он обращался ко мне напрямую, и более чем взбешенная тем, что он ругался на меня. Да еще и перед моей дочерью. Я не возражала против ругательств. Когда-то я материлась, как сапожник. Отчасти потому, что мои родители и их окружение не стеснялись в выражениях. А отчасти потому, что я была потерянным, обозленным подростком, который творил кучу дичи, и ругань была неотъемлемой ее частью.

Но после рождения Лекси я поклялась, что не буду как мои родители. Я бы не стала запирать ее в спальне, когда ко мне приходили приятели-наркоторговцы, я бы не забывала кормить ее в течение дня и не материлась бы при ней. Отсюда мои слегка эксцентричные слова, которые я использовала вместо ругательств.