Впрочем, Одаренная все же обратилась к Сигуру со странной на первый взгляд просьбой (хотя и на второй, и даже на третий, она не перестала быть менее необычной). Горбоносый проявил себя более учтивым собеседником, чем сама Юти. Он ответил, что если деве-воительнице так угодно, то он выполнит ее просьбу. Потому довольно скоро тяжелые мокрые мешки с останками овец оказались на одной из лошадей, а вальтагцы с новыми друзьями двинулись в путь.

— Фромвик, твои самые смелые фантазии обрели реальную форму, — бросила воительница, проходя мимо Крепкорукого. — Вальтаг пригласил нас в их владения.

Юти сама не заметила, откуда в ней появилась эта ехидца, похожая на горькую полынь, случайно выросшую в диких землях. Конечно, ответ у нее был, но он категорически ей не нравился. Ерикан верно заметил, что путь Юти — путь хаоса и постоянного наблюдения. И новоиспеченная валькирия с невероятной жадностью впитывала в себя окружающий мир. А кто чаще других был подле Юти?

Это злило ее по одной простой причине. Меньше всего Одаренная хотела походить на наставника, но против воли перенимала многие привычки его поведения. Как сын купца заявляет, что никогда не станет лавочником, как отпрыск ветерана отвергает воинскую стезю, а дитя зодчего с отвращением смотрит на строительство. Но даже если всем им удастся обмануть судьбу, то первый через много лет заметит, что нарочно долго и упорно торгуется на рынке, второй в минуту нужды возьмет меч в руки, а третий будет знать, как построен дом, в котором его принимают.

Но произнесла подобное девочка теперь еще и с целью вывести бывшего ярла из себя. Кто знает, вдруг Фромвик ответит решительным отказом и оставшуюся часть пути проделает в гордом одиночестве. К сожалению, не удалось. Крепкорукий проглотил ее слова с такой обреченностью, с которой юнга первый раз опрокидывает в себя дешевый ром из мелассы и поплелся следом.

Юти меж тем разглядывала острые пики, вдоль которых они двигались. Понятно, почему сиел выиграли в короткой войне против северных ярлов. Природа укрепила подход к землям Вальтага таким образом, что можно было обороняться небольшими силами. Учитывая способности волшебников, это представлялось не самой сложной задачей. Одаренную лишь интересовало, каким образом сломил сопротивление сиел главный Ворон?

Часть своего отряда Горбоносый оставил с пешими. Обычно людей из Вальтага обходили стороной, но появление дракона, как и нападение на овец, могло вывести из себя даже терпеливых северян. Сигур обещал Юти (при этом не сводя глаз с хмурого Фромвика), что жителям долины компенсируют все расходы, связанные со смертью домашних животных.

— Пока не появится новый дракон, — буркнул бывший ярл.

Фромвик ехал позади и вроде не вступал в разговор. Лишь недовольно бубнил, но именно таким образом, чтобы Сигур его слышал. Бывший ярл достаточно скоро понял, что Юти пользуется у вальтагцев определенным уважением, раз уж даже ему дозволили посетить их город, потому стал прощупывать границы терпения Горбоносого. Более того, несмотря на неустойчивую храбрость, какую другие бы назвали трусостью, не скрывал своего истинного отношения к сиел.

— В здешних землях есть поговорка, — сказал Сигур, будто бы разговаривая с Юти, но отвечая на замечание Фромвика. — У телеги смазывают колесо, только когда оно заскрипело.

— У юге говорят, что кизяк убирают не раньше, чем он окажется на дороге, — кивнула Юти. — Но еще добавляют, что глупо ждать благоухания роз, заглядывая под хвост корове.

Горбоносый замолчал, а Одаренная впервые искренне обрадовалась тому, что Фромвик находился в их маленьком отряде. Нет, бывший ярл по-прежнему раздражал ее, но именно сейчас Юти осознала, зачем они везут пропитанные кровью мешки с останками животных.

Глава 8

Поселение сиел нельзя было назвать крепостью. Здесь не оказалось стен, дозорных башен, лишь редкие часовые на скальных выступах.

Деревня укрылась в самом глухом и высоком перевале меж неприступных горных хребтов. Когда-то давно здесь проходила торговая дорога и ярлы совместно устанавливали небольшие лагеря против разбойников, где могли укрыться и передохнуть путники. Но сиел вытеснили северян отсюда, отвоевав, как они считали, по праву эти места.

Теперь главная дорога из Хорт в Ралендер, а затем и в Даарен вела вокруг, огибая владения волшебников и занимала добрых два дня сверху, однако иного выбора не было. Сиел не жаловали чужаков и не пускали никого в свои земли, на которые, Лендерик из Ралендера, прямой потомок Гронедена Бородатого, имел притязания. Впрочем, без особых успехов. К открытой войне Лендерик был не готов, ибо не справился бы с сиел, даже будь под его знаменами вдесятеро больше от того, что он имел. Потомок Гронедена боролся с захватчиками, как выразился Фромвик, «методами империала», наложив налог, на тех, кто шел торговать к сиел через его земли.

Оттого все, от плохенького меча с зазубринами до черствого хлеба в Вальтаге приходилось покупать втридорога. Учитывая, что земли сиел достались скудные и каменистые, с чахлой порослью дикой травы и редкими ласками солнца, лучи которого лишь ненадолго заглядывали за высокие скалы, удар был серьезный.

Дома и быт Вальтага предстали Юти скромными и аскетичными. Именно таким, каким и должно являться место уединения для воина. С единственным отличием, что воином здесь был лишь каждый третий, а то и четвертый. Старики, женщины, дети сновали по перевалу, занятые своими нехитрыми делами. Кто-то полоскал одежду в горном ручье, другие пасли коз с кривыми и крепкими ногами, третьи собирали в широкие плетеные корзины высушенный навоз, четвертые чинили потрепанные ветром крыши домов.

— Я думала, что сюда пускают только Одаренных, — заметила Юти Сигуру.

— А кто будет убирать дома, готовить еду, заниматься животными? По нашим правилам, сиел может привести с собой трех человек В редких случаях и четырех, если дело касается семей. Мы считали, что Одаренные придут с родными. И надо сказать, что так и случилось. Только многие сиел погибли в войне с северянами, а их семьи остались. Дети выросли, обрели уже свои семьи и не знают другой жизни за пределами Вальтага.

— Сколько у вас деревень? — спросила Одаренная.

— Три. Есть еще одно поселение охотников, оно стоит ниже, за рекой, и деревенька перевальной стражи с их семьями.

— Не самое богатое место, которое я видела за все время путешествий, — честно призналась Юти. Она до сих пор не понимала, как в таких суровых условиях родился гений сиел, мастерство которого изумило даже Ерикана.

— Мы живем скромно, но все необходимое у нас есть, — набежала тень на лицо Горбоносого, а его голос посуровел и потерял привычную учтивость. — Такова наша плата за свободу.

Юти не стала развивать тему, хотя не задала самый важный вопрос — за счет чего сиел покупают дорогие и многочисленные товары? Северная дева, как нарочито называл ее Горбоносый под ревнивым и неодобрительным взглядом Фромвика, размышляла.

Что бы сделал ее отец, поселись в его землях столь опасные и сильные от своей безысходности люди? Ведь чем вальтагцы отличались от тех же работорговцев, устроившихся в Поющих Скалах? Только одним — они смогли отвоевать свое право на существование, а разбойники нет.

Север принял Вальтаг по праву сильного. Как происходило везде и во всем мире. Разве что только в Землях подобное проявлялось явно, без многочисленных подковерных интриг. Здесь сказанное слово означало ровно то, чем и было. И именно этим Земли нравились Юти больше всех остальных мест, включая ее родные края.

Жители встречали защитников со скрытой радостью, а незнакомцев с настороженностью. Ни для кого не являлось секретом, куда отправились сиел. И их возвращение означало, что защитники перевала справились, совладали с грозным драконом. Разве что одна из невысоких и крепких, как толстый бочонок для эля, женщин с густой проседью седых собранных волос кинулась к Сигуру. Она не успела произнести ни слова, но ее пальцы, вцепившиеся в стремя Горбоносого, сказали все за нее.