— Ты очень умна, Санна. Иногда мне даже кажется, что слишком. Твой отец совершил только одну промашку, зачал вместо сына дочь… Что ж, в твоих словах есть резон. Признаться, мне и самому не нравится, что по Империи бродит Одаренная, которой нипочем мое слово. Есть только один важный вопрос. Если ты не смогла найти и убить ее с моими лучшими людьми, что будет теперь, когда грядет война?

— Это всего лишь кучка оскверненных во главе с лже-богом! — впервые за весь разговор сказала Санна то, что думала.

— Привыкший к боям воин видит картину отличную от той, которую различает шпион. Как и наоборот. Поверь, войско того, кого называют новым Инрадом, более, чем серьезно. Последний месяц твои товарищи завалили меня письмами о том, что этот, как ты называешь его, лже-бог, поднял всю Пустошь на борьбу с Империей.

Санна скрипнула зубами, признавая свою несостоятельность. Даже назначенной на задание по поимке и убийству этой Ютинель, она не должна была терять хватку. Но Третий Инквизитор уже грезила о месте Архилектора, потому довольно редко общалась с «братьями». Даже с теми, с кем у нее остались хорошие отношения. И поплатилась за свою самонадеянность.

— Я справлюсь, Несущий-справедливость, — сказала она. — Мне хватит нескольких егерей и с десяток Одаренных воинов.

— Против той, кто не раз оставлял тебя в дураках? — удивленно изогнул бровь Император.

— Оливерио рассказал, где находится последний из убийц. И девочка придет ко мне в руки. Только на сей раз я сама займу место жертвы. И она ничего не поймет.

— Либо ты, либо она. Что ж, пусть так.

Витий Керай Кулен Первый кивнул. Но в его движении была лишь усталость. Санна понимала, что больше всего теперь Император хочет забыть про глупую девчонку, потому что его голова оказалась забита совсем другими мыслями. От осознания, что сейчас Керай развеется и забудет обо всем, Шестой Инквизитор едва не рассмеялась. Пришлось закашляться, скрывая эмоции.

— Я могу идти, Реющий-в-небе?

— Иди. И не возвращайся, пока не исполнишь приказ. Больше я не буду давать тебе поблажек.

— Хорошо. Разве что…

— Говори.

— Отец-всего-разумного-мира…

— Говори уже!

— Когда я шла занять свое место возле стены, то увидела странную надпись, которую ранее не замечала.

— Надпись⁈ — вскочил на ноги Император, едва не запутавшись в собственном плаще.

С угрожающей резвостью он устремился туда, куда указала Санна. И коснулся камня, трогая выцарапанные и потемневшие от времени письмена.

— Ты станешь мной! Ты станешь мной! — не сказал, закричал он. — Как? Скажи, Санна, как он это делает? Даже после смерти проклятый Уриш измывается надо мной! Гастан! Гастан, Инрад тебя дери! Бегом ко мне! Веди сюда каменщиков и вытащите этот кусок из стены! Скорее!

Санна немедленно ретировалась, выходя из Твердыни-на-семи-холмах с легкой улыбкой. Заклинание старения будет действовать еще несколько часов, но к тому времени камень уже окажется вытащен, разломлен и уничтожен. Ну или что там придумает Керай.

Разве что возле самого входа Шестой Инквизитор его милости Архилектора Гленса вытащила нож и сдула с него каменную пыль. Клинок придется подточить, но шалость того стоила. Правда, веселость пронеслась по лицу Санны легким перистым облаком и тут же развеялась. Теперь предстояло использовать последний выданный ей шанс. И, либо вернуть себе расположение Императора, либо погибнуть. Керай все сказал правильно. Другого варианта у нее не было.

Глава 1

— Далеко еще? — спросила Юти, щурясь от мелкого, но противного, как постоянные подколки Ерикана, дождя.

Даже обычный ситник, который в Пределах бы восприняли с легкой улыбкой, в Землях представал суровым испытанием. Одаренная продрогла так сильно, как не замерзала на самых высоких пиках Хребта Дракона. Ко всему прочему добавился ветер, превращая слабый летний дождь в привычный северный «косохлест», как называл его Ерикан.

— Куда-то торопишься? — ответил наставник, внимательно глядя на Юти.

Девочка в очередной раз удивилась, насколько силен не только духом, но и телом оказался старик. Даже теперь, облаченный в насквозь промокшую рубаху, он выглядел невозмутимо. Словно Ерикан был готов путешествовать еще многие недели без сна, очага и отдыха.

Но, вместе с этим, вопрос оказался невероятно правильным и точным. И касался он не той неприятности в виде дождя, которая досаждала путникам, а нечто более глубокого. Того, о чем сама Юти боялась лишний раз подумать.

И теперь, когда вопрос прозвучал, девушка невольно вздрогнула. Однако оправившись от внутренней судороги души, все-таки огласила собственные опасения.

— Я хочу поскорее разобраться со всем, чтобы избавиться от…

— От тревожных мыслей, которые преследуют тебя, так? Расставить все по местам и успокоиться?

Юти кивнула и многочисленные холодные капли упали с ее волос.

— Как думаешь, случались ли с Аншарой неприятности?

— Неприятности? — не сразу поняла девочка.

— То, что не нравилось ей. То, что не входило в планы. Заставляло останавливаться или делать шаг назад?

Юти задумалась, поняв, что в вопросе, очевидно, кроется подвох.

— Случались? — спросила она.

— Постоянно, — почему-то обрадовался неожиданному воспоминанию старик. — Не проходило и дня, чтобы она не вляпалась в очередную историю. И это происходило отнюдь не из-за недостатка концентрации или плохого наблюдения за миром. Скорее даже наоборот. Она так тонко чувствовала все, что ее окружает, что предметы и люди не справлялись с подобным напряжением.

Одаренная от изумления даже рот открыла. Она считала Аншару чем-то вроде ожившего памятника. Идеальным созданием, не совершающим ошибок. Той, с которой не случается неприятностей. И вдруг услышала нечто, вовсе не соотносящееся с образом богини.

— С каждым из нас происходит нечто плохое. Каждый из нас теряет близких или совершает непоправимые ошибки. Отличие обычного человека от воина в том, что последний не пытается бежать от дурных мыслей и событий. Даже они дают истинному последователю Аншары силы и делают его лучше. Понимаешь?

Юти честно замотала головой. Как мысль о том, что в смерти отца может быть замешана мать поможет ей стать сильнее? Пока эти предположения разрывали ее на части.

— Я не могу тебя научить жить, — ответил Ерикан. — Могу направить, указать путь, но следовать по нему или нет, ты решишь сама.

— И что будет, если я приму неправильное решение?

— Для тебя нет неправильных или правильных решений, — ответил Ерикан. — Все это часть тебя и твоего пути.

— А для тебя? Что будет, если я приму не то решение, на которое ты надеешься?

— Для меня это станет катастрофой. Как и для большинства людей, которые живут в мире, — с той же легкой улыбкой ответил Ерикан. — Что до первого твоего вопроса, то если ты пошлешь скворца, то он вернется через пару часов и расскажет тебе, что видел низкие, но толстые стены из бурого камня. Это и есть Хорт.

Юти пожалела птицу. Та только раз высунула свой любопытный клюв наружу, но оглядев хмурую действительность вновь спряталась назад. Даже находиться под мокрой рубахой, но прижавшись к теплому телу, скворцу представлялось более заманчивой перспективой, чем оказаться под дождем.

Однако Хорт действительно показался, пусть и не так скоро, как надеялась Юти. Спустившись и поднявшись с бесчисленных, несколько раз срезав путь через острые скалы, намесив немало грязи по проторенной тропе, они все-таки выбрались к городу.

Хотя больше всего крупнейшее поселение Севера, как преподносил его Ерикан, напоминало обычный поселок, какие бывали в Западных землях. Разве что посередине его, на холме, воздвигли коренастый замок, вырубленный из местного дерева, который окружили невысокими, всего в два человеческих роста, стенами. К слову, тоже из дерева. Разве что очищенного от сучков и плотно подогнанного друг к другу. Чтобы случайный неприятель не преодолел преграду без подручных средств.