Одно Кейн знал наверняка: то время, когда он смотрел на нее как на ребенка, кануло в вечность.

Несмотря на бессонную ночь, Кит встала рано, натянула штаны цвета хаки, вид которых привел бы Элсбет в крайнее негодование, а поверх отделанной кружевом сорочки застегнула мальчишечью рубаху. Жаль, что рукава длинные, но иначе руки скоро станут коричневыми, как калифорнийский орех. Оставалось утешать себя, что белая ткань так же тонка, как батист сорочки, и жарко ей не будет.

Она заправила рубашку в штаны, перетянула талию ремнем и, надев сапожки, наслаждалась их мягкостью. Это была ее первая пара по-настоящему дорогих сапог для верховой езды, и она не могла дождаться, когда их примерит.

Сегодня Кит заплела длинную косу, из которой мгновенно выбились мелкие завитки, почти закрывшие крошечные серебряные сережки, и водрузила на голову черную мужскую шляпу с прямыми полями и тонким кожаным шнурком, завязывающимся под подбородком. Закончив одеваться, она подошла к зеркалу и нахмурилась. Несмотря на мужской костюм, никто не примет ее за мальчишку! Мягкая материя сорочки недвусмысленно обтягивала грудь, а узкие брюки так и льнули к бедрам!

Впрочем, какая разница! Она намеревается носить этот довольно вызывающий костюм исключительно в пределах «Райзен глори», а для официальных выездов у нее есть новая амазонка.

Кит брезгливо поморщилась при мысли о дамском седле. Омерзительно! До сих пор она пользовалась им исключительно на прогулках в Центральном парке. Господи, до чего же идиотское изобретение, лишавшее ее ощущения силы и свободы! В нем Кит чувствовала себя неловкой и неуклюжей и боялась, что вот-вот свалится.

Она потихоньку выбралась из дома, обойдясь без завтрака и утренней беседы с Софронией. Старая подруга пришла к ней прошлой ночью, вежливо выслушала ее рассказы, но сама не стала откровенничать. Кит попробовала было расспросить подробнее о ее жизни, но Софрония принялась пересказывать сплетни о соседях, о себе же не говорила ничего. Только спросив о Магнусе, Кит увидела прежнюю Софронию: дерзкую, надменную и сварливую.

Она всегда была загадкой для Кит, а теперь и вовсе казалась сфинксом. Подруга стала другой, и дело не в красивой одежде и хорошей еде. Софрония, казалось, с трудом выносила Кит. Может, так было всегда, но в то время Кит была слишком молода, чтобы это понять. Хотя… удивительнее всего, что под налетом злости и неприязни бурлила прежняя любовь к Кит, и она это ясно чувствовала.

Завернув за угол, Кит осторожно потянула носом воздух. Пахло точно так, как всегда: теплой землей и свежим навозом. Она даже уловила доносившуюся откуда-то издалека слабую вонь скунса, вовсе не такую уж неприятную, если принюхаться. Из-за сарая выскочил Мерлин, и Кит остановилась, чтобы почесать его за ухом и бросить палку, которую тот немедленно притащил обратно.

Лошадей еще не выводили в загон, поэтому она вошла в конюшню — новое здание, выстроенное на фундаменте старого, сожженного янки. Каблуки сапог звонко щелкали по полу, подметенному так же чисто, как в те времена, когда за этим следила Кит.

Из десяти стойл были заняты всего четыре. В двух стояли упряжные лошади. Осмотрев оставшихся, она сразу же отвергла одну старую пегую кобылу — очевидно, смирную, но никак не резвую. Неплохая лошадка для неопытного седока, но Кит давно уже нельзя назвать таковой.

Зато в вороного жеребца с белой звездочкой на лбу она влюбилась с первого взгляда. Крупный, статный, он нервно перебирал ногами и косил глазом.

Кит погладила длинную, изящную шею.

— Как тебя зовут, мальчик?

Животное тихо заржало и мотнуло головой. Кит улыбнулась.

— Думаю, мы с тобой подружимся.

В этот момент дверь конюшни отворилась и в проеме появился парнишка лет одиннадцати-двенадцати.

— Вы миз Кит?

— Да. А ты кто?

— Сэмюел. Майор велел передать вам, что, если захотите прокатиться верхом, седлайте Леди.

Кит с подозрением уставилась на понурую кобылу.

— Леди?

— Да, мэм.

— Прости, Сэмюел, — бросила она, потрепав шелковистую гриву жеребца, — мы оседлаем вот этого скакуна.

— Это Соблазн, мадам. И майор строго-настрого велел оставить Соблазна в покое и взять Леди. И еще сказал, что, если я позволю вам вывести Соблазна из стойла, он сдерет с меня шкуру и вам придется жить с этим грехом на совести.

Кит едва не взорвалась от столь откровенного шантажа. Вряд ли он выполнит свою угрозу в отношении Сэмюела, но у этого человека сердце черное, как у всякого негодяя-янки, поэтому рисковать нельзя. Она уставилась на Соблазна горящими желанием глазами. Соблазн. Никогда еще кличка не была такой меткой.

— Седлай Леди, — вздохнула она. — Я сама поговорю с мистером Кейном.

Как она и думала, Леди куда больше интересовали овес и свежее сено, чем скачки по полям. Скоро Кит отбросила все попытки пустить кобылу рысью и стала осматриваться.

Почти все лачуги рабов были снесены. Девушка не позволяла себе думать об этой части «Райзен глори» и сейчас обрадовалась, увидев расчищенное пространство. Несколько уцелевших хижин были отремонтированы и покрашены. Вокруг каждой разбит садик, где росли цветы и плодовые деревья, Кит помахала детям, играющим в тени тех же самых эвкалиптов, которые когда-то защищали от солнца и ее.

Добравшись до границы первого засаженного поля, Кит спешилась и подошла ближе. Молодые кусты были усыпаны тугими бутонами. У самого носка сапога прошмыгнула ящерица, и Кит улыбнулась. Ящерицы и жабы вместе с ласточками и пересмешниками уничтожали паразитов, пожиравших листья растений. Пока еще рано говорить, но, похоже, Кейн получит неплохой урожай.

Гордость и гнев раздирали ее. Этот урожай должна была вырастить она. Только она!

Кит еще раз оглядела хорошо знакомую землю и едва не вскрикнула. К обуревавшим ее чувствам прибавилась паника. Плантация выглядела куда более процветающей, чем она представляла. Что, если ее денег не хватит на выкуп «Райзен глори»? Нужно любым способом получить доступ к счетным книгам. Кит даже подумать боялась, что Кейн откажется продавать плантацию.

Она подошла к Леди, мирно щипавшей клевер, и схватила поводья, которые не позаботилась привязать к дереву. Встав на деревянную колоду, девушка вскочила в седло и направилась к пруду, где провела столько счастливых часов, резвясь в воде. Здесь все было по-старому: чистая вода и заросшие ивами берега. Она пообещала себе поплавать здесь, как только уверится, что никто не станет подсматривать.

Вскоре Кит добралась до крохотного кладбища, где были похоронены мать и дед с бабкой, и остановилась у железной ограды. Только отец лежал далеко, в братской могиле Харден-Каунти, штат Теннесси, неподалеку от церкви Шило. В самом углу кладбища находилась могила Розмари Уэстон.

Кит с тяжелым вздохом подстегнула кобылу и повернула на юго-восток, к новой прядильне, о которой слышала от Брэндона Парселла. Миновав небольшую рощицу, она увидела стреноженного гнедого и решила, что это, должно быть, Вандал, тот конь, о котором рассказал Сэмюел, пока она седлала Леди. Неплохое животное, но Кит скучала по Аполлону.

Она вдруг вспомнила слова Магнуса: «Майор не позволяет себе привязываться к тому, что любит. Он отдает лошадей и книги прежде, чем поймет, что не сможет без них обойтись».

Кит натянула поводья. Вот она, новая прядильня! Южные штаты обычно переправляли большую часть очищенного хлопка в Англию для дальнейшей обработки. После войны наиболее смышленые плантаторы построили свои прядильни, где выделывались нитки, после чего компактные шпули, занимавшие куда меньше места, чем объемные кипы, грузились на пароходы. Таким образом экономилось немало денег на перевозке грузов. Вскоре эта идея должна получить широкое распространение. Жаль только, что она пришла в голову Кейну.

Прошлой ночью, расспросив Софронию, Кит узнала, что майор не закупил мощных ткацких станков. Только прядильные. Здесь собранный хлопок будет очищаться, расчесываться и заправляться в станки, чтобы потом превратиться в нитки.