Отсюда вывод: борьба против современного мира есть война на стороне Святого Грааля во имя передачи власти над человечеством той инстанции, которой она принадлежит по глубокому метафизическому основанию. Так Эвола приходит к необходимости своего рода Ордена, который, в отличие от средневековых Орденов, организуется на основании чисто волевого принципа. Пусть не имеющие прямых контактов с Царством Грааля, в отличие от рыцарей Круглого Стола – Парсифаля, Лоэнгрина или Галахада – традиционалистов без Традиции, вступают в беспощадное сражение с духом современности только на том основании, что он для них абсолютно неприемлем, и в таком мире, полностью лишенном сакрального измерения, они жить отказываются. Но вместо бегства от современного мира участники волевого Ордена выбирают смертельную – и смертельно опасную! – борьбу с ним. Особенно детально эта идея традиционалистов без Традиции, «дифференцированных людей», разбирается Эволой в поздней работе «Оседлать Тигра»[65].

В такой предельной ситуации, соответствующей концу «темного века» (кали-юги индусов), недоступность Центра и Царя Мира становится практически предельной. Но преодолеть это можно не движением в обратном направлении истории, распутывая шаг за шагом клубок отклонений, противоречий и подмен, из которых складывается Новое время и его подготовка еще в условиях Средневековья[66], а волевым броском против кали-юги без каких-либо оснований, кроме глубинной внутренней воли[67]. Эвола выделяет тип «дифференцированных людей», потенциальных членов этого волевого Ордена, живущих в современности, но в глубине своего бытия не принадлежащих к современности. Они сами – спонтанно и необъяснимо – несут в себе Традицию там, где от нее не осталось и следа. И их задача – сделать шаг вперед – оседлать тигра, превратить яд в лекарство – и своей непоколебимой позицией положить конец Анти-Империи, чтобы Царь Мира и его лучи смогли беспрепятственно залить своим светом все человечество. Дифференцированные люди защищают Святой Грааль, отчаянно сражаются на его стороне, не имея никаких формальных и внешних подтверждений своей миссии, опираясь только на внутренний глубинный зов, на призыв Невидимой Империи.

Глава 3

Князь мира сего, иранская традиция, подтелесное Царство

Третье царство

Затронутая вскользь Геноном проблема двойственности Метатрона и то различие, которое Генон выявляет в таких терминах как «мир» и «мир сей», подводит нас вплотную к фундаментальному вопросу о различии и даже прямой радикальной оппозиции между Царем Мира и «князем мира сего» (то есть дьяволом). Это особенно важно, поскольку, с точки зрения традиционалистов, современный мир и есть почти «совершенное» правление «князя мира сего» – «цивилизация дьявола».

Генон замечает, что в арабском языке слово «мир» (греческое «космос» κόσμος, дословно «красота», «порядок», «гармония») имеет две версии и подразумевает две разные – подчас противоположные – реальности – al-‘alām

и al-dunyā . Первое означает Вселенную, всю совокупность творения, включая духовные области. Второе – телесный земной мир, взятый сам по себе. Очевидно, что Царь Мира в самом общем смысле есть Malk al-’alām , тогда как «князь мира сего» – malk al-dunya . В этом и состоит двойственность Метатрона и некоторые тревожные коннотации этого образа, акцентированные в раввинистической литературе. Архетип Царя Мира содержит в самом себе два полюса – светлый, соответствующий чисто ангелическому образу Архангела Михаила, и темный, относящийся к сатане. С этим связана и двойственность толкования Еноха (Енох Просвященный и Енох Омраченный).

Чтобы яснее понять этот имплицитный дуализм, можно предложить модель трех царств:

1. Царство Небесное (где Царь сам Бог).

2. царство земное (где мироправителем, по словам апостола Павла, является дьявол).

3. третье царство, промежуточное, к которому и следует отнести онтологическую территорию Царя Мира, Царство Грааля или земной рай.

Этот промежуточный статус отсылает к онтологии среднего мира, которая в исламской традиции – прежде всего в суфизме, шиизме и философии Ишрака – играет первостепенную роль. В высшей степени показательно, что средний мир, называемый также «барзакх» (barzakh, 

 – «разделение», «преграда», «завеса»), «мир активного воображения» (alam al-mithāl – ), «страна Хуркалья» (Hūrqalyā —), «восьмой климат», «город-нигде» (na-kojā-ābād —) – в самом общем смысле обозначается термином аль-Малакут (al-Malakūt,  – «царство»). В еврейской каббале «Царством», Малхут (malkhūt —), называется последняя, десятая сефира, которая представляет собой нижнюю границу духовного мира архетипов.

Схема Трех Царств

Именно средний мир, то есть третье, промежуточное царство между небесным и земным, и определяется как Царство по преимуществу. Выше него находится Небо (или мир могущества в суфизме – alam al-Jabarūt

, что соответствует миру чистых идей, парадигм, архетипов в платонизме. Ниже – Земля. Но и земная область называется в этой традиции al-Molk , что тоже означает «Царство». Разница лишь в том, что в случае промежуточного мира (как в исламе, так и в каббале) термин стоит во множественном числе – «Царства», тогда как при обозначении земного телесного мира используется единственное число. Не исключено, что множественное число указывает как раз на ту двойственность Метатрона, которую мы сейчас и рассматриваем.

Власть в триаде миров

Все три мира даже в своих названиях связаны с властью.

Высший мир (алам аль-Джабарут,

) воплощает в себе абсолютное могущество Бога. Ему подчиняется все и совершенно однозначно, как Провидению, эдикту Божественной Мудрости.

Средний мир аль-Малакут (Царства), где и располагается Царь Мира и его Империя Духа, более включен в материю, отсюда его двойственность, его отличие от чистых архетипов. Но здесь мы имеем еще вполне различимые образы идей, то есть каждая форма, каждое тело, каждое изображение интеллектуально прозрачно и явственно несет в себе свой собственный смысл. Материя среднего мира тонка и прозрачна.

Важно заметить, что другое название среднего мира, на котором сосредоточил свое внимание Анри Корбен в целой серии работ по исследованию исламской традиции (прежде всего, суфизма и шиизма), это алам аль-митхаль (alam al-mithāl –

), что сам Корбен переводит через неологизм имажиналь (imaginal), подразумевая не пустое и случайное воображение, но воображение активное, наделенное творящей силой, черпаемой от находящегося на ступень выше мира могуществ (алам аль-Джабарут). То, что воображается, то есть получает образ, то и вместе с образом приходит в бытие, то есть обретает плоть. Отличие плоти имажиналя от земных тел в том, что она прозрачна, тонка и пластична. Она не скрывает и не искажает образ, а, напротив, всячески его подчеркивает. Гениальное произведение искусств в земном мире, которое мы спонтанно готовы назвать совершенством, в какой-то мере приближает нас к структуре телесности среднего мира, а, соответственно, и к онтологии Духовной Империи (Царства). Здесь также возникает ощущение полного отсутствия тяжести, гравитации, какой-либо преграды, и гений движется вслед за вдохновением с бесконечной свободой и легкостью. И хотя значение образа в арабском слове  (mithāl), безусловно, содержится, оно вполне может быть понято и как копия, как изображение, и даже как явление, феномен. И здесь мы можем вспомнить трехуровневую онтологию, изложенную в «Тимее»[68] Платона, где также выделяется три мира: