Закутавшись сильнее в свое шерстяное манто, я ощутила, как ветер пробирается под его полы, игриво холодя кожу. Время прогулки подошло к концу.
Поднявшись вновь на ноги, я свернула обратно к рынку, пиная по пути мелкие камешки и рассматривая затянутые плющом и виноградом дома. В исторической части города, между самыми дорогими участками, я обнаружила множество бульваров и маленьких парков, в тени которых можно было заметить фонтаны, ажурные беседки и белые полуобнаженные фигуры из мрамора. Последние значительно выделялись из общей атмосферы и притягивали внимание настолько, что, сама того не заметив, я двинулась к одной из скульптур, стоявшей перед высокой мрачной, темной церковью. Миновав кованую арку, я прошла по дорожке из каменных плит к круглому двухъярусному фонтану, посреди которого возвышалась статуя девушки. Незнакомка смотрела вниз на струи воды у ее босых ног и несколько смущенно улыбалась, придерживая край длинного платья. Длинные волнистые волосы спадали с обнаженных плеч, а тонкие пальчики чуть касались губ, будто стараясь сдержать смех. Скульптура казалась такой живой, что я почти услышала ее звонкий девичий голос, и почему-то мне почудился запах летнего разогретого воздуха и чуть забродившего винограда.
– Какая красивая…
– Ее звали Лилит.
Из-за фонтана вышел мужчина в черном монашеском балахоне, взглянув на меня, он будто несколько оторопел, застыв на секунду, но быстро взял себя в руки.
– Вы приехали с кочевниками?
– Ага, приходите к нам на рынок, моя тетушка с подругой продают много украшений, а я немного приторговываю снами.
Заметно расслабившись, он подошел ближе и, встав рядом, вместе со мной посмотрел на Лилит.
– Кажется, я даже слышал о вас, но тот, кого я хотел бы увидеть во сне, не придет.
– Почему же? Он жив?
– Нет, но и мертвым его назвать трудно.
Впервые слышу подобную проблему, не жив и не мертв? Я думала, у жизни есть только два состояния, либо она есть, либо ее нет.
Разглядывая профиль незнакомца, я заметила его немолодой возраст, множество морщинок возле глаз и немного впалые щеки. Он походил на старого, уставшего от жизни ворона, охраняющего последний насест.
– Может, тогда получится поговорить с ним наяву? Хотя бы послание передать через кого-то.
– Может быть. Возможно, даже ваше появление здесь – это знак для меня.
Улыбнувшись, я пожала плечами и сунула озябшие руки в карманы.
– Я пришла сюда случайно, просто увидела красивую скульптуру.
– Понимаю, и все же. Некоторые мелочи в нашей жизни могут создавать огромное значение для других, даже просто капля внимания. Не хотите пройти в церковь? Я могу угостить вас горячим чаем.
– Нет, спасибо, сегодня уже нет времени, палатки наверняка уже поставили, надо хотя бы немного поторговать. Можно к вам завтра зайти?
– Конечно.
Чувствуя, что нашла для себя нового собеседника в этом странном месте, я поспешно протянула ладонь, для знакомства.
– Спасибо, а-а как вас зовут?
– Элеос, можно просто Элей.
– Красиво, как у богини сострадания из мифов, а меня Иранон зовут. Рада знакомству.
– Взаимно, нечасто я встречаю людей, знающих происхождения этого имени.
Он аккуратно пожал мою руку, тоже заметно приободрившись и повеселев, будто встретил давнего друга.
– Я читала много-много сказок у тети, как настоящая кочевница она обожает собирать странные книги и истории.
– Возможно я подарю вам еще одну. До завтра, Иранон.
– До завтра, с вас чай, а с меня сладости.
Последний раз бросив взгляд на статую, я развернулась и зашагала в сторону рынка, стараясь поменьше смотреть по сторонам. Вокруг все казалось слишком интересным и необычным, а мое любопытство то и дело тянуло меня рассмотреть очередную диковинку. Едва сдерживая эти порывы, я почти бегом добралась до жуткого дома у холма и, миновав перекресток, оказалась у входа на рынок.
Длинные торговые ряды ограждали площадь рынка, закрывая его от остального города, а внутри большим цветастым полотном распростерся отдельных мир, наполненный голосами кочевников, запахом специй, блеском камней и радужными светлячками ламп. Будто чья-то умелая рука приоткрыла здешним жителям проход в сердце Зара, подарив им, пускай и ненадолго, возможность окунуться в жизнь южан и таинственную сказку, сопровождающую кочевников. Скрытые знания, диковинные товары, неожиданная помощь – все это можно было найти на рынке, ведь в этом месте возможно если не всё, то очень многое.
Нырнув в ряды к сладким фруктам и нектарам прямиком из садов исконных земель, я направилась к стоянке своего дома, по пути рассматривая ассортименты лавок. Казалось, воздух пропитался сладким запахом плодов, пьяня и завлекая ароматом.
Взглянув на очередной прилавок, я нашла спелые персики и абрикосы, соседствующие с яблоками цвета зари и желтобокими грушами, поцелованными солнцем.
– Иранон! Свет моих очей, угостись гранатом, красным, словно бычья кровь, и сладким, как уста первой любви!
Торговец в свободных одеждах оттенков заката наклонился ко мне, протягивая плод, но я быстро помотала головой.
– Спасибо дядя, но мне еще рановато с вами гранат есть, лучше скажите, есть ли у вас виноград.
Отодвинувшись обратно за прилавок, мужчина всплеснул руками, выходя на мою сторону лавки.
– Не стану я жалеть о розах,
Увядших с легкою весной;
Мне мил и виноград на лозах,
В кистях созревший под горой!
Наклонившись ко мне, торговец взял в руки мою ладонь и аккуратно поцеловал кончики пальцев.
– Конечно есть, моя услада, только минуту обождите, я вам самый вкусный соберу.
– Спасибо.
– Вам спасибо за миндальные лепестки на нежных щечках.
Почувствовав, что мое лицо заалело еще сильнее, я дождалась, пока мне отдадут большую гроздь темных бусин винограда, и, коротко поблагодарив, поспешила к рядам с украшениями, драгоценными камнями и самоцветами. Там, возле просторной палатки, укутанной узорчатой тканью оттенков мха и индиго, приютился мой небольшой домик, расписанный кочевниками так, чтобы охранные заклинания и руны выглядели словно единый витиеватый рисунок.
Проскользнув домой, я с облегчением выдохнула и убрала ужин в стазисный ящик, выглядящий словно большая шкатулка. Такие вещицы нельзя было купить на рынке, но они активно использовались кочевниками и изготовлялись только в исконных землях. Знания о том, как накладываются чары, чтобы на вещи внутри не действовало время и непогода, передавались в семьях мастеров по наследству как самая большая драгоценность.
Подобные этим тайны хранил и мой домик, несмотря на холод или жару за стенами, температура внутри почти не менялась, а ветер проходил только в открытые окна или дверь. Так я могла чувствовать себя комфортно даже в лютый мороз, попивая горячий чай и разглядывая, как за стеклом воет метель.
Скинув манто, я повесила его на крючок у входа и, вернувшись к кухне, поставила разогреваться чайник, накинув на плечи покрывало, чтобы быстрее согреться самой. Его и плотный, шерстяной ковер с коротким ворсом тетя с подругой подарили мне на новоселье, едва только узнав о приобретении. Позже я дополнила убранство связанными в пучки травами под потолком, плотными небольшими шторами на окнах, различными банками с лекарствами и соленьями, стоящими на специальных полках, лампой с теплым светом у входа внутри и снаружи и парой гобеленов на стенах. В шкафу с крючками на дверцах тем временем появились новые наряды, книги по целительству, сказки, собранные в разных странах, тонкие дневники с моими личными записями о путешествии и даже один из самых простых учебников магии, что я пыталась освоить. Давид, как и обещал, отдал мне одного из своих демонов, принявшего облик коня: тварь пряталась в моей тени на остановках и послушно везла домик по дороге почти без моего участия за умеренную плату в виде магии или мяса раз в несколько недель.
Дождавшись тихого свиста, я достала кружку и заварила чай с ложкой лимонного варенья. День подходил к концу несмотря на то, что большую часть его заняла расстановка на площади и помощь тете с разбором товара. Взяв напиток, я прошла к окну, застав последние розовые разводы на краю неба, и опустила взгляд на последних посетителей рынка.
