В любой другой ситуации я был бы не против такого отдыха, но сейчас для утех явно было неподходящее время.

– Хорошо, тогда и покажу.

Иранон поднялась на ноги и прошла к котелку у костра. Особыми навыками готовки я похвастаться не мог, но сделать простую похлебку с сушеными овощами у меня вполне получилось. Алан уже без боязни сел рядом с попутчицей, но на протяжении всей трапезы постоянно отвлекался на волосы девушки, разглядывая их в солнечных лучах.

Я хотел было одернуть мальчишку и попросить его спокойно доесть, но в какой-то момент сам заметил, как что-то блеснуло в рыжих кудрях.

– Что-то не так?

Заметив нашу заинтересованность, Иранон провела ладонью по голове, видимо решив, что один из непослушных локонов выбился из хвоста.

– Нет, просто показалось, к тому же это крайне редкий цвет.

Не желая развивать тему, я забрал все пустые тарелки и дал знак черному псу и мальчику.

– Ложитесь спать тут в тени. Одеяло возьмете на лошади, я помою тарелки и вернусь.

Алан послушно покивал и, стянув с коня свернутое шерстяное одеяло, разложил его на кизильнике, улегшись, словно на мягкую постель. Демон осторожно прилег на кустарник рядом, давая ребенку дополнительное тепло и закрывая от прохладного морского ветра. Иранон посмотрела на меня и хотела было что-то спросить, но промолчала, дав мне возможность уйти к морю и побыть недолго одному.

Мысли в голове текли вяло и болезненно, постоянно натыкаясь на воспоминания прошлой ночи. Вдалеке у горизонта были видны отплывающие корабли светлых, где-то там за холмом едва просматривался дым от города. Ночью зарево пламени отражалось в облаках, и казалось, что пылают сами небеса над Беллатором.

Мне безумно хотелось найти какой-нибудь темный угол и зарыться в книги, чтобы хоть ненадолго забыть о мире вокруг, но я чувствовал, что это подспудное желание появилось из-за надежды, что все произошедшее лишь дурной сон. Стоит мне только сесть за фрагменты книги Эйбона и погрузиться в собрание его мифов и ритуалов, как почувствую навязчивый мятный запах табака и нежные руки Дарии на своих плечах.

Подавив нарастающую дрожь, я вымыл тарелки и послушно, словно свой собственный раб, вернулся к месту стоянки.

Увидев меня, Иранон вновь набила трубку травами и сняла второй кожаный мешочек с пояса.

– Тебе лучше лечь или, как вариант, сесть, так будет удобнее.

Устало взглянув на девчонку, я убрал посуду и потушил огонь, чувствуя, что к середине дня здесь станет достаточно жарко для него.

– Хорошо, но ты, может, объяснишь, что хочешь сделать?

Сев на одеяло и стараясь не побеспокоить Алана, я дождался, пока Иранон сядет передо мной и раскурит трубку. Затем она развязала тесемки мешка и показала мне содержимое.

– Это сложно объяснить, обычно люди сами идут ко мне за моим товаром, я продаю лишь песок и чудеса.

В мешке действительно оказался песок. Обыкновенный, как здесь на пляже или на большей части острова Зар. Прежде чем я выразил свое недовольство, Иранон продолжила.

– Извини, я правда не знаю, как объяснить нормально, тем более тебе, ты намного больше понимаешь в магии. Этот песок, он для сна. Засыпаешь его в глаза и видишь тот сон, который ты хочешь. Пока я выкуриваю трубку, я могу создать что угодно в грёзах, только пожелай.

Выслушав ее, я коснулся пальцами песчинок и ощутил легкое покалывание. Не соврала, магии тут действительно полно.

– Хорошо, я попробую.

– Отлично, тогда я встречу тебя на другой стороне, не беспокойся, если захочешь, ты можешь проснуться сам или попросить меня.

Сунув трубку в рот, Иранон дождалась, пока я возьму щепоть песка и рассыплю его над веками. Не долетая до глаз, песчинки исчезали, растворяясь в воздухе мелкими искрами. Глаза отчаянно защипало, будто от долгого взгляда на солнце, и, зажмурившись, я вновь открыл их, уже не видя и не слыша моря.

Мир вокруг преобразился.

Инстинктивно встав на ноги, я попытался осмотреться, но вокруг насколько хватало глаз была лишь вода, на которой я, впрочем, достаточно крепко стоял, и туман, напоминавший то ли просто белесую муть, то ли облака, неожиданно спустившиеся на землю и закрывшие собой все пространство. Кучкуясь между собой и принимая какие-то отдаленно знакомые формы, туман то и дело подплывал ближе, но никогда не приближался так, чтобы я мог прикоснуться к нему.

– Так что ты хочешь посмотреть?

Голос Иранон прозвучал близко и глухо. Развернувшись, я не сразу ее заметил, не ожидая, что девушка все еще сидит, но едва я увидел попутчицу, как мысли в голове растерялись, словно бы поглощенные этим странным сном.

– Иранон?

– Да?

– Ты выглядишь несколько иначе.

– Правда? И как же?

Я хотел было предложить ей самой увидеть это, но вовремя опустил голову, чтобы понять: вода не отражала в своей глади абсолютно ничего, кроме тумана, будто мы не существовали здесь вовсе.

Неловко помявшись, я вновь присел и прикоснулся к «земле» этих грёз. Жидкость под ногами собиралась в ладонь, но не была мокрой, несмотря на легкие волны от моих движений, она не намочила одежду сновидцев.

– Что ж…

Уже спокойнее расположившись перед девушкой, я ощутил знакомый запах цветов и проследил, как она выдыхает очередное облако дыма, тут же смешавшееся с остальными облаками. Необычная цветастая одежда, собранная точно бы из огромных кусков ткани, накинутых между собой кое-как и подвязанных на поясе золотым шнуром, вводила в некоторый ступор. Еще ни у кого из путешественников я подобного не видел. Рыжие мелкие кудри из аккуратной прически переросли в настоящий плащ из волос, закрывавший спину Иранон и оголенное плечо. На шее и руках висело множество браслетов и кулонов различной формы и толщины, словно она ограбила кочевников и надела все украшения с их рынка. Я хотел бы сказать, что, несмотря на столь странные детали, на девушке они смотрелись очень даже гармонично, но не был уверен в том, что меня не подводит собственное сознание. Самым отличительным элементом внешнего вида были не украшения, прическа или тряпки, а длинные кристаллические рога, дополненные золотыми цепочками, словно тонкой паутиной. Заглядевшись на них, я с удивлением обнаружил, как внутри этих блестящих неровных камней у основания движется прозрачная жидкость с вкраплениями мелких сияющих частиц, а конец некоторых цепей вел к удлиненным острым ушам с золотой каффой. Все вместе это выглядело как странная и безумная корона.

– Давид?

Спохватившись, я перевел взгляд на темно-зеленые глаза в обрамлении пушистых рыжих ресниц.

– Есть ли какие-то ограничения?

– Только по времени, и я советую использовать его разумно, я не смогу постоянно приводить тебя сюда.

– Хорошо, тогда…

Собравшись с духом, я постарался обдумать свое желание и понять, насколько сильно я наврежу себе подобным сном, но ничего иного в мою голову не приходило. Мне хотелось их увидеть так сильно, что любая возможность представлялась абсолютным благом, и плевать на все, даже если, проснувшись, я захочу утопиться в море.

– Я хочу увидеть Дарию и Марка.

Иранон вновь затянулась из знакомой мне трубки и, выдохнув, качнула головой в сторону. Золото на рогах и едва заметные колокольчики послушно звякнули при этом жесте, словно поддакивая своей хозяйке.

– Иди, они ждут.

Ощутив, как при этих словах мое дыхание перехватило, я неловко встал и заметил, как за спиной Иранон туман сгустился, приняв облик двери моего дома. За время, проведенное в Беллаторе, я почти выучил все царапины и зазубрины на древесине, а момент, когда я увидел эту дверь впервые, еще будучи в ошейнике и с Арашем под руку, я, кажется, высек в своем сознании как своеобразный памятник. Обелиск, обозначающий начало моей жизни.

Неуверенно прикоснувшись к ручке, я дернул дверь, ступая за порог, и неожиданно обнаружил себя в гостиной. Закатное солнце в разгар лета заглядывало через открытые окна, щебет птиц доносился с внутреннего двора, где у нас в эту пору уже должны были собирать шелковицу. Теплый, нагретый воздух и едва уловимый аромат пряностей заполнили собой все пространство, подстегивая мои старые воспоминания. Среди этого великолепия перед собой я увидел то самое главное, ради чего вообще пришел в этот сон. Марк сидел на полу спиной ко мне и, выпуская колечки дыма, собирал мозаику на полу, лениво перекладывая детали в только ему ведомом порядке.