Матушка моя не зря беспокоится о том, что пробного первенца мне «подарит» один из старших братьев. Дель Нериум – княжеский род, обладающий «властью неба», мало кто готов с ними спорить. И сами старшие братики – тот еще зоопарк. Этим закон не писан. Захотят – возьмут. Именно поэтому мне плющат грудь и причесывают как пуделя. Слава всем богам, педофилов среди родственников не водится.

– Леди, наказание вашего брата сейчас начнется. – Голос над головой принадлежал горничной. И она не амазонка, она, скорее, валькирия. Женщина из рода настоящего отца этого тела, какая-то очень дальняя и очень младшая. Почти без магии. Но зато физическими данными северные боги не обидели.

И имя красивое – Рябина.

– Если вы намерены, как всегда, пойти полюбоваться на чужую боль – вставайте.

– Делать мне больше нечего. – Я наконец открыла глаза. – Дай мне лучше попить.

– Не пойдете? – В голосе Рябины было искреннее недоверие. – Правда?

– Слушай, чего я там не видела? Детская поротая задница – не самое красивое зрелище.

– Уф, неужели вы наконец-то повзрослели, леди? Для этого надо было всего лишь сильно удариться головой? Хм… – Рябина задумчиво взвесила в руках поднос, на котором стоял хрустальный бокал с чем-то красным. – Знала бы, давно бы вас приложила, чтоб не позорили кровь ярла.

– Но-но… сейчас все обратно сломаешь. – Я уже убедилась, что от ударов по голове мне прилетают только шишки на макушке, а никак не возвращение домой. Поэтому ну ее, такую терапию.

– И не будет визга? Криков про обнаглевшую северную дуру? Кубком кидаться не собираетесь?

– Ты издеваешься? Дай сюда. О, кисленько… Где маман? Ей должны были принести лекарство, мне нужно проверить.

– Леди Ириссэ закрылась в своих комнатах и изволит скорбеть, – хмыкнула служанка.

– А… ну пусть развлекается. Лучше скажи, что это за стрип… представление там во дворе? Опять кого-то раздевают и орут от радости?

– Леди Ортика? – Кажется, Рябина всерьез насторожилась. – С вами точно все в порядке?

– Не знаю. Меня уже дважды по голове били. Оба раза до потери сознания и цветных пятен перед глазами, – честно ответила я девушке.

Действительно, что-то я сильно расслабилась. Просто Рябина показалась мне настолько «своей», что я даже не задумывалась о формулировках. Видимо, снова сработало подсознание Ортики, воспринимающее служанку как давнюю не то подругу, не то кормилицу.

– Вы не пойдете плакать под дверь матушки и умолять ее впустить вас?

– Э… нет. Зачем мешать занятой женщине? Она скорбит – прерывать процесс было бы невежливо. Лекарство только все равно принеси – надо проверить, чтобы опять слабительного не подмешали. Матушка до сих пор не верит, что ее никогда ничем страшным не травили, а хворает она скорее от своих переживаний, чем от местных ядовитых лекарств.

– Может, мне и ее подносом… полечить? – задумчиво спросила Рябина, глядя на меня со странным выражением.

– А у нее голова не отвалится? – Я всерьез озаботилась судьбой Ириссэ. Еще бы, бицепсы Рябины внушали уважение даже на фоне ее богатырского роста.

– Тикка, – валькирия забрала у меня бокал и поставила его на тумбочку, – что с тобой?

– Понятия не имею, – пожала я плечами. Осторожность осторожностью, но есть два момента, которые позволяют мне двигаться вперед без особой опаски. Первое – «самозванство» мое никак не доказать, память Ортики досталась мне в полном объеме, как и ее недоразвитая магия запахов. Именно магия тут служит паспортом, визитной карточкой и «отпечатками пальцев». На душу, которая технически может отличаться, тут никто не смотрит. Да и самого понятия «душа» практически не существует.

И второе. Рябина просто не сможет меня предать, даже если захочет. Ее удержит кровная клятва, данная моему настоящему отцу.

– Шутки шутками, но я впервые вижу, чтобы двойной удар по голове так менял человека, – пробормотала горничная. – Хотя ты и после первого раза уже была странная. Но куда делось твое слепое обожание?

– К маменьке? Хм… – Я всерьез задумалась, вспоминая все, что мне передалось. И правда, отношения маленькой крапивы и большого ириса были не то чтобы странные, но уж точно не здоровые. Манипуляции и детские претензии к собственному ребенку с одной стороны, внушенное и очень болезненное чувство вины с другой. Ну и созависимость. Брр-р…

– Повзрослела? Маман я, конечно, не брошу. Но играть в маленькую девочку, которая вечно во всем виновата, больше как-то не хочется. И так из-за этого чуть пару раз не умерла. – Точнее, умерла. Но не я.

– Неужели?.. – Рябина, которая во время моего монолога наводила порядок в ворохе платьев, резво обернулась ко мне.

– Что? – Я насторожилась.

– Нет, ничего… но если проснулось наследие, то у тебя должна была измениться и магия, – выдала еще одну мысль к размышлению служанка, наконец ослабляя на мне уже порядком ненавистный корсет. Он был полегче первого, но все равно зверский. Пусть сейчас я и понимала значимость такого расплющивания, приятных ощущений оно все равно не приносило.

– Нет, ничего не поменялось, – пожала я плечами и… Ну да, вообще-то, тот, кто посчитал запахи пустой забавой и бесполезным даром, – либо дурак, либо просто не знает, на что способна органическая химия. И как она влияет на мозг и остальной ливер человека. Вот и сейчас…

На самом деле, Ортика свой слабенький дар отточила до невероятной остроты. Девочка видела строение молекул и могла играть ими, как ребенок кубиками.

Но она не знала толком, как этим всем пользоваться. И в основном отпугивала вредных родственников дикой вонью, успешно притворяясь неумехой.

Ее фантазии хватило лишь на несколько интересных заклинаний из серии: отогнать комаров, приятно пахнуть цветами или освежить комнату. Ну и еще навонять на истеричную мамашу валерьянкой – той помогало.

Но я не Ортика. Я фармацевт с образованием нейробиолога за спиной. И сейчас вполне успешно, хотя и очень осторожно, успокаивала Рябину, чуть снижая ее критическое мышление и стимулируя откровенность и желание поболтать. Для этого не нужно ничего особенно сложного – всего лишь несколько определенных молекул в воздухе, которые она вдохнет, почти не почувствовав запаха.

– Так что там во дворе? Зачем они запихнули парня в клетку?

– Ждут вердикта вашего батюшки. Он как раз к ужину разберет все прошения и кляузы. А пока ленивого вассала подержат голым на солнышке, чтобы успел подумать о своем поведении. Вы не узнали его? Это тот наглый идиот, который таскает книги леди Ириссэ и все норовит забиться с ними куда-нибудь в уголок. Вот его и поймали с очередным романом.

Я удивленно вскинула глаза на служанку. Ладно, оставим в стороне интерес парня к дурацким женским сказкам. А именно такие книги и любит маман. Но с каких пор здесь наказывают вассалов, пусть младших и безымянных, просто за чтение книг?

– Ну, соглашусь, странный парень. Но ведь он, если не ошибаюсь, даже не слуга. М-м-м, родственник?

– Не знаю, – покачала головой Рябина, расплетая мою прическу и приятно массируя голову. Эх, хорошо быть дочерью князя. Пусть неумелой и приемной. – Слухов много ходит. Никто толком не понимает его статуса. Молодых господ он частенько раздражает своим высокомерием и непокорностью. А сегодня у него и вовсе, кажется, было четкое задание от главы дома. Но вместо того чтобы выполнять, этот придурок уселся читать женские романчики. Вот ваш старший брат и рассердился.

– А… так это Вер постарался, – понимающе кивнула я. Самый старший потомок Ледона отличался вспыльчивостью и крутостью нрава, я не ошиблась с первым впечатлением. Если все правильно уловила, его имя произошло от местного, но все же немного похожего на латынь названия черемицы. Тот еще «безобидный» сорняк, скажу я вам.

– И что теперь будет? Ну, с парнем?

– Если ваш отец утвердит наказание, назначенное наследником, – мучительно казнят в назидание другим, – не дрогнув лицом, пожала плечами Рябина.