Услышав звук, я подумал: «Просто замечательно», а вслух сказал:

— Пожалуйста, сделай это еще раз.

Звук повторился. В следующий миг я почувствовал прикосновение к моей правой ноге. Ощущение было такое, как будто вплотную к ступне кто-то поставил кузнечный молот. Мы с хозяйкой быстро спустились вниз.

Через пару часов вернулся с работы хозяин. Я рассказал ему обо всем, и мы втроем отправились наверх, чтобы начертить ритуальным мечом в средневековом европейском стиле традиционный магический защитный круг. Мы все вошли вовнутрь и запечатали круг защитными молитвами. К тому времени уже стемнело, и в комнате было три свечи — одна внутри круга и две за его пределами. Мы захватили с собой магнитофон, чтобы записывать необычные звуки.

Мы прочли призывание, которое должно было помочь нам взять присутствующего духа под контроль. Вскоре после этого мы все почувствовали «вибрации». Огни двух внешних свечей вытянулись вверх, а затем почти погасли. Окна на втором этаже были наглухо заколочены, так что сквозняк исключался.

Затем мы услышали топающие шаги, поднимающиеся по наружным ступенькам. Входная дверь раскрылась от сильного удара, сотрясшего весь дом. Животные на первом этаже словно взбесились.

Я спросил хозяев, была ли заперта входная дверь, и они заверили меня, что дверь они запирали. Мы сидели в кругу и слушали, как на нижнем этаже творится настоящий погром. Мы слышали, как через всю комнату проехался диван, перевернулись столы. Страшнее всего было хлопанье тяжелой двери прямо под нами. Дело в том, что в том проеме была арка, а двери не было уже более двадцати лет.

Мы повторили магическое призывание для контроля над духом и потребовали, чтобы он предстал перед нами. Вместо этого он объявился над нашими головами. Помещение, в котором мы находились, было недостроено, и над нами не было потолка — лишь крыша. И с крыши донесся звук шагов очень большого существа. Мы явственно видели, как под этими шагами прогибались доски крыши.

Когда дух решил, что произвел на нас достаточное впечатление (что соответствовало истине), шаги прекратились. Но весь второй этаж по-прежнему был наполнен его присутствием. Мы спокойно и вежливо попросили, чтобы он прекратил беспокоить жену хозяина и душить кошку. Затем мы предложили духу пообщаться с нами, если ему есть что сказать, спустились по лестнице вниз и разложили доску «уия» (ouija — это название представляет собой комбинацию французского и немецкого слов, означающих «да». Популярный инструмент для общения с духами. На доске по кругу написаны буквы алфавита и цифры, а также слова «да» и «нет». Дух указывает на нужный сектр доски посредством маятника или — как у спиритов — поворачивающегося блюдца) на обеденном столе. Дух сразу же вступил в общение и рассказал, что он — молодая дочь человека, построившего этот дом. Жена моего друга сразу же воссоздала какую-то трогательную историю женщины, которая потеряла своего ребенка и с тех пор ищет его повсюду. Я попросил, чтобы она прекратила подкармливать духа своими личными фантазиями, но было поздно. Дух получил то, что ему было нужно, и общение прервалось. Недовольный, я завершил магическую операцию.

Тем не менее, после этого сеанса феномены в доме почти полностью прекратились и возобновились за две недели до того, как мой друг и его жена переехали в другое место. Мы покопались в городских архивах Онтарио и обнаружили, что у первого хозяина этого дома действительно была дочь, которая умерла там же, взаперти. У нее была тяжелая форма dementia praecox — то есть шизофрении.

И последнее. Когда мы спустились на первый этаж и были готовы увидеть страшный разгром, оказалось, что животные позабивались в самые темные углы, но вся мебель стоит на своих обычных местах.

Впервые я заинтересовался африканскими религиями, прочитав статью У. Б. Кэннона «Вудуистская смерть» в журнале «Американ Антрополоджист». Статья попалась мне на глаза году в 1963 или 1964, когда я изучал экспериментальную психологию в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса.

Экспериментальная психология — это своеобразная смесь психологии, физиологии, инференциальной статистики и логики. Хотя мы проводили много экспериментов с привлечением людей, использовали также и животных. Мои эксперименты касались социальной психологии, восприятия времени, боли, сенсорной депривации (лешение субъекта информации, поступающие через органы чувств)и мозговой имплантации (вживление чужеродных объектов в мозг). Поле деятельности, как видите, было достаточно широким.

Мне повезло с профессором. Он не только был специалистом в своей области, но также интересовался магией и многими другими вещами. К выпуску он подарил мне полное издание «Золотой ветви» Фрэзера (см. Джеймс Джордж Фрэзер. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. М., «Политиздат», 1986.), которое я прочитал с наслаждением. Труд Фрэзера укрепил мой интерес к примитивным религиям, но все-таки Кэннона я уважал и чтил гораздо больше.

Кэнноновская попытка объяснить вудуистскую (то есть психо-геническую) смерть с позиций психологии и физиологии увлекла меня и заставила искать новые книги на эту тему. Хотя я взирал на вудуистскую смерть глазами ученого, она одновременно ужасала и возбуждала меня. К тому времени я уже давно осознал силу гипноза (гипноз по сей день остается явлением не до конца понятым. Поэтому многие считают его опасным. Хотя гипноз практикуют многие солидные и квалифицированные врачи, на него смотрят с подозрением). В четырнадцатилетнем возрасте я пытался применить гипноз, чтобы склонить одну девушку вступить со мною в половую связь. Стоит ли и говорить, что попытка не удалась. Тем не менее, я навсегда запомнил испытанное мной тогда ощущение силы. Помню его по сей день. Это было чувство одержимости — реальной или воображаемой. Я знаю, что у многих людей одержимость вызывает двойственное отношение. Она и пугает, и привлекает одновременно. Вуду — это религия, основанная на одержимости, и мне она сразу же показалась религией честной, поскольку практические результаты для вудуистов не менее важны и почтенны, чем духовное развитие.

Как ни наивно это может звучать, я всегда считал, что религия (мы знаем, что многие специалисты считают вуду не религией, а чистой магией. По нашему мнению, вуду — это религия, и магия. Различия между этими двумя понятиями исследует Бронислав Малиновский в книге «Магия, наука и религия». Малиновский, как и Фрэзер, считает, что человек обращается к духам, демоном и богам, когда осознает, что его собственные магические способности недостаточны. Таким образом, религия рождается из бессилия. Она должна обеспечивать надежду и уменьшать страх. Многие антропологи считают, что границей между магией и религией вообще не существует.) должна делать человека совершеннее и приносить ему радость, а не порабощать его. Мне показалось, что вуду лучше подходит под это определение, чем христианство.

Но я не мог себе представить, что однажды я, белый человек, воспитанный в иудео-христианской традиции, сам вплотную соприкоснусь с этой древней запретной религией.

В Лос-Анджелесе был холодный и дождливый день. Я, молодой психотерапевт (к тому вермени я потерял интерес к экспериментальной психологии. Она не приносила дохода, и к тому же мне не нравилась атмосфера в академических кругах. Мне еще предстояло узнать, что в клиничиских кругах атмосфера ничуть не здоровее), сидел в своем кабинете в ожидании следующего пациента, когда вдруг зазвонил телефон.