Действия республиканцев носили разрозненный характер, им нс удалось объединить свои усилия, что позволило королевским войскам подготовить сокрушающий удар. Против 5 тыс. восставших патриотов были посланы крупные части королевской армии, военные корабли. В ходе ожесточенных боев погибло 350 человек{17}. В конце концов революция 1817 г. в Пернамбуку и других капитаниях была подавлена. Однако опа нанесла такой удар, от которого португальская корона уже не смогла оправиться{18}.
Вскоре революция 1820 г. в самой Португалии и восстание 1821 г. в бразильской провинции Пара завершили длительную эпоху освободительного движения. 7 сентября 1822 г. принц Педро вынужден был заявить: «Настало время провозгласить независимость Бразилии. Мы окончательно отделяемся от Португалии. Независимость или смерть!».
На этот шаг принц Педро пошел в надежде на то, что ему удастся удержаться на троне в качестве главы нового бразильского государства. Так оно и случилось: Бразилия была провозглашена империей, а сам принц стал императором доном Педро I.
Завоевание независимости явилось результатом длительной и тяжелой борьбы бразильского народа. В этой борьбе участвовали все слои складывающейся бразильской нации — индейцы и негры, городские низы, плантаторы и военные, интеллигенция, купечество и священники. Все патриотические силы внесли свой весомый вклад в борьбу против колониального ига. На завершающем этапе она прошла несколько взаимосвязанных этапов:
1) 1684–1789 гг. — от «бунта Бекмана» в Мараньяне до заговора Тирадеитиса и республиканского движения в Байе (на этом этапе антиколониальные выступления носили локальный характер заговоров);
2) 1790–1808 гг. — период более или менее мирного противостояния, созревание предпосылок для единения патриотических сил;
3) 1808–1815 гг. — период экономического реформизма Жоао VI, формальное уравнение колонии в коммерческих правах с метрополией (эти мероприятия короны во многом предопределили замедленный ход освободительного движения);
4) 1817–1822 гг. — период наиболее острых схваток: народные революции 1817 г. в Пернамбуку и Пара, ознаменовавшие окончательное разложение власти метрополии.
Закономерным итогом всех этапов освободительного движения явилось отделение Бразилии от Португалии и создание независимого бразильского государства (империи).
После формального провозглашения политической независимости главная задача состояла в очищении бразильской территории от португальских войск, которые занимали важные стратегические пункты. Вот почему и после 1822 г. в течение ряда лет продолжались массовые анти-португальские военные действия. Но формально эти бон проходили уже в период империи и поэтому обычно не связываются с историей борьбы за независимость.
Известный бразильский социолог Жозе Онорио Родригес справедливо подверг суровой критике подобную традицию буржуазной историографии. Можно согласиться с его выводом о том, что фактически борьба за независимость Бразилии не закончилась в 1822 г., она приняла в 1823–1824 гг. характер еще более массового освободительного движения. «Если Боливар в 1824 г. командовал армией в 9 тыс. человек, а Сан-Мартин в 1817 г. руководил 8 тыс. человек, — пишет Ж. О. Родригес, — то война за независимость только в провинции Баиа в апреле 1823 г. охватила 11 тыс. человек; в Пиража войска патриотов, которыми командовал Педро Лабарт, превышали 7 тыс. человек; в провинции Мараньян за независимость сражалось 8 тыс. борцов»{19}. В результате кровопролитных боев с португальскими гарнизонами бразильцы сумели отстоять свою независимость и полностью изгнать португальские войска.
Бразильское национально-освободительное движение по своему характеру было аналогично процессам, протекавшим в других колониях Нового Света, по по формам и результатам имело немалое своеобразие. В отличие от ряда других латиноамериканских стран буржуазно-демокритический революционный процесс в Бразилии как бы разделился на два этапа: первый — движение за отделение от Португалии в конце XVIII в. — начале XIX в., второй — движение против рабства, за республику, растянувшееся на несколько десятилетий и завершившееся победой лишь в 1888–1889 гг.
Народно-республиканские восстания
1830–1850 гг.
Завоевание независимости открыло путь для развития новых капиталистических отношений, по экономические и политические условия для этого оставались еще крайне неблагоприятными. В стране сохранялось рабовладение, земля находилась в руках плантаторов, промышленность фактически отсутствовала. Кроме того, Бразилия не была экономически самостоятельна, так как еще в XVIII в. попала в торгово-финансовую зависимость от буржуазной Англии. Большим препятствием на пути прогресса оставалась монархическая форма власти. Именно императорский двор олицетворял собой власть плантаторов-рабовладельцев, выступая в роли основного политического тормоза общественного развития.
В этих условиях в стране развернулось активное движение за республику. Объективно оно имело буржуазно-демократическое содержание и соответствовало потребностям общественного развития. В роли застрельщика и вождя республиканского и аболиционистского движения выступали буржуазные элементы, еще не оформившиеся в самостоятельный класс.
Второй этап революционного процесса хронологически совпал с периодом существования империи и рабства. Борьба против этих главных врагов социального прогресса развивалась неравномерно, отдельными толчками, между которыми имели место довольно длительные периоды затишья.
Первая и наиболее массовая волна второго этапа революционной борьбы прокатилась в 30—40-х годах XIX столетия, приняв форму крупных восстаний. По словам буржуазных историков, гражданские войны второй четверти XIX в. были не более как «прискорбными беспорядками», проявлением «духа анархии», «демагогическими эксцессами», «смутой в империи» и т. и.{20} Подобные определения часто встречаются на страницах исторических трудов буржуазных авторов. И это вовсе не случайность, не заблуждение, а совершенно определенная классовая оценка исторического прошлого, рассчитанная на дезориентацию народа, который якобы способен лишь к разрушительным и бессмысленным действиям. Однако подобные вымыслы не имеют ничего общего с действительностью. Революционные выступления народа против тирании никак не могут быть названы «смутой» или «эксцессами». Это была героическая борьба простых людей Бразилии за свободу, независимость и прогресс страны.
Первыми выступили против деспотизма имперской власти республиканские городские круги северо-восточных провинций Бразилии. Б основном это были представители буржуазно-торговых и ремесленных слоев, низшего чиновничества, лиц свободных профессий. Даже некоторые титулованные сановники, адвокаты, генералы поддержали требование о создании независимой республики. В движение активно включились городские низы.
В связи с роспуском в ноябре 1823 г. учредительного собрания, настроенного против португальского влияния, в ряде провинций империи началось движение протеста против реакционных действий правительства. На северо-востоке страны в ряде городов вспыхнули восстания, в ходе которых население отказалось повиноваться имперским губернаторам. Постепенно движение приобрело республиканский характер.
В июле 1824 г. шесть северо-восточных провинций объединились в так называемую Конфедерацию Экватора и объявили себя независимой республикой. Наиболее реакционные чиновники были арестованы, началось формирование нового войска, постепенно укреплялась связь между мятежными провинциями. Но достичь подлинного военно-политического единства Конфедерации Экватора не удалось ввиду социальной разношерстности участников движения, местнических противоречий и отсутствия руководящего центра. По сути дела, вся борьба независимой федерации свелась к оборонительным боям. В течение двух с половиной месяцев правительственные войска и военная эскадра сражались против мятежных провинций. В конечном счете республиканское восстание было подавлено. Основная причина поражения Конфедерации Экватора состояла в том, что буржуазные республиканцы, стоявшие во главе движения, не решились ликвидировать рабство и привлечь на свою сторону рабов-негров. Городские низы — ремесленники, мелкие торговцы, наемные рабочие — также ничего не получили от новой власти. Все это сужало массовую базу движения, которое свелось к ограниченным конституционным требованиям антимонархического характера.
