— Дарья, это я, твой брат! Очнись!

Это подействовало. Взгляд ее сделался разумным, глаза начали метаться от меня к Лисенку и обратно, словно пытаясь понять, что произошло и почему все валяются в пыли?

— Дарья, ты слышишь меня?

Оборотень неуверенно кивнул.

— Прими человеческий облик.

Черты его морды вдруг начали плыть, а шерсть втягиваться под кожу. Вскоре перед нами появилась Дарья, нагая и запуганная. Я помог ей подняться, скинул с себя рубашку, протянул сестре.

— Накинь.

Лисенок тоже отдал кое-чего из своей одежды.

— Саша… — слезы градом потекли по лицу девушки.

Дарья прильнула ко мне и обняла.

— И давно ты превращаешься в волка? — спросил я.

— Это у меня с самого рождения. Я скрывала, как могла. Даже вон ты не знал.

— Не знал, — кивнул я.

Дарья подозрительно глянула на Лисенка.

— Я никому не скажу, — поняла служанка.

— Поклянись! — выпалила Дарья.

— Клянусь своим хвостом!

Для маши это клятва святая, она точно ничего не расскажет. Дарья облегченно выдохнула. Сказала:

— Получалось даже в некоторых случаях сдерживать это. Один раз я целый год держала эту суть в себе. А сегодня… навалилось все вдруг, свадьба эта. Да еще и полнолуние. И сама не поняла, как обратилась. Нервы не выдержали. Саша, обещай, что никому не расскажешь⁈ Ни Борису, ни Велимире Ивановне, ни Амадею, ни кому-то еще. Обещай!

— Обещаю, — кивнул я. — Пошли в дом, тут холодно.

— Да, ты прав, — кивнула Дарья, вытирая мокрые от слез глаза. — Пошли.

Мы двинули к черному входу. Это было сделано не случайно, попасться сейчас на глаза кому-то из семьи было бы весьма странно — почти голая сестра, брат без верхней одежды, прислуга, тоже без некоторых элементов формы. От грязных слухов потом не отмоешься. Тем более зная, какие по характеру Борис, Амадей или Велимира Ивановна.

Мы зашли внутрь дома. Лисенок, спросив, нужна ли еще какая-то помощь, направилась в свою комнату. Напоследок я поблагодарил ее за спасение.

— Это мой долг, — поклонилась она.

И ушла.

Мы двинули в комнату сестры.

— Подскажи мне одну вещь, — начал я, вспоминая свое странное падение с лестницы. — Я хотел пройти наверх по лестнице, чтобы найти тебя, но не смог…

— Только я могу подняться на смотровую вышку, — пояснила Дарья. — И то в обличье… ну в общем, ты понял. Не знаю почему. Ощущаю, что там какая-то очень мощная сила между третьим пролетом, словно невидимая преграда. Выкидывает любого, кто поднимается наверх. Я как-то пробовала, но меня так ударило, что больше не лезла. А вот когда полнолуние наступает, то прохожу без проблем. Это единственное место, где я могу укрыться и не бояться, что меня поймают.

«Невидимая сила, — подумал я. — Это тоже не спроста. Внизу — шахта с магическими артефактами, а вверху что-то притаилось, что не пускает никого из людей наверх. И судя по тому, что голуби и оборотни вольготно себя чувствуют на смотровой площадке, то вход закрыт именно только для людей».

И вновь вспомнилась фраза отца про живую башню.

— Так ты говоришь, что можешь сдерживать это? — спросил я, заинтересованный самим феноменом, который увидел совсем недавно.

— Могу, — ответила сестра.

— А наоборот, обращаться намеренно, когда необходимо, в оборотня?

Последнее слово резануло уши девушки, она сморщилась, но замечание не сделала.

— Необходимости такой не было, — ответила Дарья. И задумалась: — Но мне кажется, что смогу.

— И даже днем? — любопытство уже овладело мной полностью — еще бы, передо мной стоял настоящий оборотень!

— Не знаю. Это очень странное ощущение. Оно поднимается волной и туманит мозг. Но вызвать его можно. Нужно только больше сконцентрироваться.

— Не делай этого, ладно? — попросил я. — Лучше не надо.

Дарья улыбнулась.

— Хорошо.

Дарья оделась в новую одежду, изорванные лохмотья спрятала под кровать, рубашку отдала мне. Спросила:

— Почему ты вернулся ко мне в комнату? Ведь если бы не пришел, то и не увидел, что я убежала.

— Хотел тебя спросить кое о чем.

— О чем?

— Тебе что-то известно про войну нашего рода с Искариотом?

Дарья задумалась.

— Слышала смутные упоминания от отца. Вроде это давно было, еще до моего рождения. Отец говорил, что если бы не Лука, то всем нам было бы сейчас не сладко. И вроде бы после этого Лука и стал странным. Головой тронулся.

— А Искариот? — с трудом сдерживая эмоции, спросил я. — Кто он?

— Да мне-то откуда знать? Говорю же, что это было еще до меня. Маг вроде какой-то, сильный.

«Насчет того, что он сильный — это я не сомневаюсь. Гезе похожие слова говорил», — подумал я. Спросил:

— Какие-то записи остались в летописях рода?

— Наверное, остались, — зевнув, кивнула Дарья. — Только никто не знает где они. Вроде хранились у отца, а как он умер и начали документы его разбирать, так ничего и не нашли.

«Это дело рук Бориса», — тут же подумал я.

Он искал письмо и забрал все документы. И только удача помогла мне обнаружить первый лист письма главы рода. Нужно серьезно поговорить с братцем. Только вот беда — Амадей.

— Ладно, уже поздно, тебе пора отдыхать, — сказал я сестре.

Я убедился, что Дарья уснула, пошел к себе.

Но уснуть так сразу не получилось. Голова была занята мыслями. Прежде всего вечерним приключением около башни. Сестра-оборотень… М-да, такого я даже представить не мог. Какие еще тайны хранит это семейство? Велимира Ивановна — киборг-убийца? Борис — это желеобразное существо в виде слизня, состоящий из молекулярного аналога выделений из носа? Судя по тому, что он вытворяет, то вполне вероятно.

Постепенно мысли ушли в другую сторону. Нужно было решать вопрос с Борисом и Амадеем. Я понимал, что они что-то затевают против меня, а потому их нужно опередить. Если с братцем особых проблем не возникнет, на его счет есть одна мысль. То вот с Амадеем придется повозиться.

Итак, вырисовывается три направления, по которым нужно двигаться. Первое — это Искариот. Второе — семья. И третье — башня. И если не решить эти три загадки, то ничего хорошего ждать в ближайшем будущем не стоит. А прожить я планирую достаточно долго, третьего шанса может и не быть.

С этими мыслями я лег в кровать и мгновенно уснул. Завтра будет сложный день. Прежде всего тем, что нужно идти на бал.

На бал к арахнидам.

Утром я проснулся поздно. Лисенок подняла меня запахом свежесваренного кофе и выпечки, которые принесла прямо в постель. За что я ей был весьма благодарен — есть в компании Бориса, Амадея и Велимиры не было никакого желания.

— Лисенок, я хотел переговорить с тобой насчет вчерашнего…

— Не переживайте, это все останется в тайне.

— Не сомневаюсь, — кивнул я. — Но я хотел спросить — что ты делала ночью в саду? Или ты тоже оборотень? Раса маши вроде бы не являются обращаемыми, они с рождения зверолюди.

— У меня был приказ… — произнесла она.

И тут же прикусила язык, поняв, что сболтнула лишнего.

— Какой приказ? — насторожился я.

— Я не могу вам об этом говорить, я поклялась! — опустив взгляд, произнесла Лисенок.

— Так, это становится интересно! — улыбнулся я. — То есть ты хочешь сказать, что тебе дали приказ следить за мной?

— Я не могу вам этого сказать, хоть и хочу! — голос служанки зазвенел.

— Хорошо, — задумавшись, ответил я. — Понимаю, что для маши клятва — дело святое.

— Вот именно! — с жаром воскликнула девушка.

— И ты поклялась, что не расскажешь мне об этом приказе? — на слове «мне» я сделал особый акцент.

— Да, — кивнула Лисенок.

— Тогда расскажи об этом приказе самой себе.

— Что⁈ — удивилась девушка.

— Самой себе, — повторил я. — Ведь на это ты клятву не давала?

Маши известны своей исполнительностью, доходящей порой до паранойи — если поклялись что-то сделать, то сделают в точности так, как и положено.