"По крайней мере, для тебя и Леато". Рената позволила своей улыбке угаснуть, как будто слова Джуны были скорее тревожными, чем ободряющими; это было недалеко от истины. "Но это беспокоит меня еще больше. Почему он поощряет подобные сплетни? Особенно если он знает, что это так беспокоит твою мать?"

Тесс разделась с манекеном, дав Джуне несколько мгновений на раздумья. Когда она подняла глаза от своих босых ног, ее губы были решительно сжаты.

"Я не уверена, но все стало еще хуже с тех пор, как… Ты ведь слышала о Коле Серрадо? Мама упоминала о нем, когда ты приходила на ужин".

Рената не забыла. "Да, брат капитана Серрадо. Он погиб, кажется. Вернее, его убил рук".

Джуна кивнула. "Грей часто заходил к нам, чтобы провести время с Леато. Но на "Глории" я увидела его впервые, сразу после смерти Коли. И Леато тоже приходил, но не так часто, как сейчас". Ее голос упал до шепота, хотя в комнате не было никого, кроме Ренаты и Тесс. "Я думаю, что Леато пытается выследить башню. Ради Грея".

В Сетерисе были бумажные игрушки, которые трансформировались, когда их тянули, превращаясь в совершенно новую форму. Мысли Рен были похожи на одну из таких игрушек. Поймать башню…

Многие пытались. У Леато не было даже ресурсов Вигила, к которым он мог бы обратиться, как капитан Серрадо; вся объединенная мощь Аэрии не давала результатов на протяжении многих поколений.

Но это не могло остановить Леато. Возможно, он последовал за ними в Лейсвотер, использовав Меззана в качестве жертвы, зная, что Рук, скорее всего, будет преследовать его за то, что тот покалечил Ивика Пилацина. Он ждал в тени, когда появится возможность преследовать, а потом, когда это не удавалось, выходил снова и снова, выискивая места, где Рук мог бы нанести удар.

Рен верила в преданного друга Леато больше, чем в расточителя Леато. Боюсь, месть сломает его — так он сказал о Грее той ночью, в "Талоне и фокусе".

Поэтому Леато, следуя великой традиции своего дома, будет мстить от его имени.

Джуна взяла руки Ренаты в свои. "Прости меня. Я не должна была обременять тебя такими проблемами — не тогда, когда ты так много для нас делаешь". Она сделала паузу, затем ее осенила идея. "Мы должны сделать что-то для тебя в ответ. Когда у тебя день рождения? Мы должны его отпраздновать!"

Вопрос пронзил позвоночник Рен, как острие ножа. Джуна сменила тему явно искусственно, но в ее глазах не было и намека на подозрение.

То, что она задала этот вопрос в день рождения Рен, было просто совпадением.

"Колбрилун", — соврала она. "Двадцать девятого".

Джуна надулась. "Ой, да ладно — до этого еще несколько месяцев. Но тебе же будет двадцать три, верно? Из какого города, говоришь, ты родом в Сетерис-Эндациуме? Это там ты родилась?"

"Да", — ответила Рената, и напряжение и подозрительность зашевелились в ней, как змеи-близнецы.

"А когда ты родилась?"

Джуна была прозрачна, как стеклянное лицо. Спросить время рождения Ренаты можно было только для того, чтобы астролог мог рассчитать ее натальную карту.

Донайя подговорила ее на это. Женщина была согласна воспользоваться услугами Ренаты в Чартерхаусе, но ее подозрения не исчезли. "Около шестого солнца, я думаю", — сказала Рената, выбрав время наугад. Она ничего не знала об астрологии. Какие ответы мог дать этот фальшивый гороскоп?

"Это сделано на скорую руку", — сказала Тесс, вставая и привлекая внимание Джуны. Тряхнув кудрями, Рената поняла, что все в порядке. "А теперь, не желают ли Альты поговорить о тканях и фасонах рукавов?"

Дни рождения, братья и страх превратиться в ходячую игольницу померкли в сиянии улыбки Джуны. Она вцепилась в руку Ренаты так, словно хотела сломать кость. "О да!"

Исла Трементис, Жемчужины: Апилун 2

Удержание "сагнассе" направлено в землю", — настаивала Парма, отбросив руки Леато и встав перед ним лицом к лицу, уперев кулаки в бедра.

У Леато свело челюсти, но ему удалось сохранить дружелюбный тон. "Я думал, что сагна всегда поворачивается к солнцу".

Тиканье Пармы прозвучало еще более раздраженно, отразившись от высоких стен бального зала Траементис. "Да. За исключением гратцета, где он обращен к земле".

Леато сымитировал поворот, как его описал Парма. "Но тогда я нахожусь не на той стороне".

"Вот почему ты делаешь кип-степ…"

"Как ты думаешь, они когда-нибудь разрешат нам танцевать?" вздохнула Джуна, обращаясь к Ренате и Сибилят. Они уселись на стулья в сторонке, пока бушевала битва за технические детали.

"Если мы сначала не умрем от скуки". Сибилят потянулась, одна рука опустилась на плечо Джуны. К удивлению Ренаты, она с самого начала тренировок заявила, что Джуна — ее партнер, оставив Парму с Леато, а Ренату с Бондиро.

"Или устроить перерыв, как это сделал Бондиро", — сухо сказала Рената. Она не очень-то жалела, что ее партнер сбежал в самом начале обсуждения; он был совсем не полезен. Смысл сегодняшнего дня заключался в том, чтобы научить ее танцам, популярным в Надежре, некоторые из которых зародились в Сетерисе. Бондиро, похоже, не знал ни одного из них, и она не могла притворяться, что знает то, чего не знает ее партнер.

"Трус", — проворчала Сибилят. "Оставил нас на милость Пармы".

"Она была с ним строже, чем все мы", — сказала Джуна.

Сибилят провела пальцем по одному из локонов Джуны и сказала: "Да. Но обычно ему это нравится".

Джуна была настолько невинна, что замечание Сибилят прошло мимо ее сознания. Рената недоумевала, что могло привлечь акренца в ней — разве что Сибилят просто нравилось иметь поклонника, над которым она могла бы властвовать. Влюбленность Джуны была очевидна, как и забавная терпимость Сибилят.

Выиграв перепалку по поводу направления поворота в сторону холла, Парма похлопал их по плечу. "Попробуем еще раз?"

Сибилят встала и пробормотала: "Да, Кайус Рекс".

"Мы теперь странные, раз Бондиро нет", — сказала Джуна. "Я посижу в сторонке…"

"И бросить меня? Глупости, дорогая". Схватив ее за руку, Сибилят вытащила ее из кресла и развернула лицом к земле, заключив в свои объятия. "Тебя и так часто заставляли сидеть без дела".

"Но ведь это было сделано для того, чтобы научить Ренату…"

Скрип досок у двери возвестил о входе Колбрина. Акустика бального зала была недостаточно хороша, чтобы Рената услышала, что он прошептал Леато на ухо, но Леато усмехнулся.

"Отлично. Пусть войдет. Алтас, наши проблемы с партнерством решены".

Через минуту Колбрин ввел в комнату капитана Серрадо.

При виде группы шаг Сокола замедлился. "Я… не знал, что у вас гости, Алтан Леато. Я могу вернуться…"

Леато поймал его, прежде чем он успел убежать, как это сделал Бондиро. "Нет. Ты нам очень нужен. Давай посмотрим — ты ведь знаешь Гратцет, не так ли? Ну, Парма может тебе напомнить". Леато почти толкнул Серрадо на место перед Пармой, которая, несмотря на то, что была врасценской, смотрела на него с умозрительной благодарностью, а затем занял свою позицию напротив Ренаты.

Она поймала взгляд Серрадо на Леато. В нем смешались раздражение и нетерпение — взгляд человека, пришедшего по делу и не желающего откладывать его из-за легкомыслия. Но по какому делу?

Я тут ни при чем, подумала Рената, наполовину молясь. Серрадо, должно быть, недоумевал, почему Донайя не уволила ее, но он хотел поговорить с Леато, а не с Эрой Трементис. А если его информация и была новым компроматом на нее, то он это хорошо скрывал. Она казалась ему не более интересной, чем Сибилят — или любое из кресел.