И тут он понял, что у дворецкого не одна причина тянуть время.
Грей знал о пепле достаточно, чтобы понять, что для проявления его действия обычно требуется не меньше колокола. Трое мужчин, бросившихся к нему из боковой комнаты, были полностью в его власти. Кто-то предупредил домочадцев Индестриса о том, что к ним приближается группа захвата.
Грей отбросил дворецкого и выхватил меч, чтобы встретить их удар.
Мир становился все ближе и дальше, его чувства обострились до острия клинка, но разум отступил. Грей погрузился в отрешенное осознание, воспринимая окружающее, не позволяя хаосу момента поглотить его целиком. Это было своего рода впитывание, вливание разума в мастерство фехтования, как это делают ремесленники со своими изделиями. В прошлом это спасало Грею жизнь, когда на него нападали узлы Нижнего берега или его собственные соколы.
Оно спасало его и сейчас, когда трое обезумевших от пепла мужчин пытались разорвать его на части.
Наркотик делал людей сильными, но не быстрыми. Он проскользнул между двумя мужчинами, но один успел схватить его за руку, и даже этого мимолетного контакта оказалось достаточно, чтобы Грей взвился в воздух. Он пригнулся и нанес удар по задней поверхности бедра одного из мужчин. Его цель упала в жуткой тишине: ни крика, только резкое падение, когда у него отказали ноги.
Но пепел также притупил боль. Искалеченный и истекающий кровью, мужчина продолжал двигаться, его ногти скребли мраморный пол, когда он когтями прокладывал себе путь к Фьеноле.
Двое других повернулись к Грею лицом. Его обычные методы здесь не сработают: люди, сидящие на пепле, не стеснялись парировать удары руками, пытаясь вырвать меч из его хватки, даже когда он пронзал их ладони. Позади них Дверли лишилась меча именно из-за этой тактики. Едва избежав падения на землю, она выхватила из ниши статуэтку и обрушила ее на голову ошеломленного мужчины.
Быстро сориентировавшись, Грей понял, что не сможет пробиться к Дверли, не подставив спину двум другим. Он доверил ей безопасность Фиенолы и отступил, чтобы отвлечь оставшуюся пару. На мгновение его внимание ослабло: Надеюсь, я не нарвался на нумината.
Он пришел сюда в надежде привести как можно больше людей Индестриса для допроса. Однако с учетом того, что их засыпало пеплом, "как можно больше" могло оказаться "ни одного". Если он и дальше будет пытаться обездвижить, а не убить, то потеряет одного из своих.
Стук ног по лестнице решил для него этот вопрос. Бреккон Индестрис, полностью одетый и с мешком в руках, поспешил вниз, в парадный зал. Он поскользнулся на крови, окрасившей мрамор, но удержался на ногах и, обогнув перила, направился в заднюю часть дома.
Грей вогнал клинок в горло одному, затем в сердце другому и изо всех сил отшвырнул их в сторону. Они упали — не на землю, а на дорогу, — и он проскочил мимо них и последовал за Индестрисом к полускрытой двери и вниз по лестнице для слуг. В кухню и распахнутую настежь заднюю дверь.
Он успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как кулак Раньери врезается в челюсть Индестриса. Мужчина попятился назад и рухнул к ногам Грея.
Раньери пожал ему руку, поморщившись. Мальчик не был бойцом без костей; ему нужны были гораздо более тяжелые кости, если он собирался бить людей по лицу. Но в его лице не было сожаления, когда он сказал: "Это было приятно".
" Держи его", — сказал Грей и бросился обратно по лестнице.
Он обнаружил, что Фьенола перевязывает то, что выглядело как след от укуса на руке Дверли. Третий нападавший лежал лицом вниз, в его спине торчал нож, слишком деликатный, чтобы быть проблемой Вигила. "Я позаботилась о нем", — сказала Фиенола, увидев Грея. "Это, конечно, не доказывает связь с пеплом, но делает наше дело более весомым. Бреккон у тебя?"
Грей резко кивнул. "Раньери остановил его".
"Спасибо, капитан. Мы доставим его в Себатиум для допроса. Пожалуйста, пусть ваши люди охраняют дом, пока я не удостоверюсь, что Брекконе не оставил ловушек". Она встала, вытирая пыль с коленей, затем повернулась к писцу, спокойно стоявшему на ступеньке у входа. "Пошлите кого-нибудь забрать тела".
Как она могла оставаться такой спокойной? Огонь все еще бушевал в душе Грея, заставляя его сердце колотиться, а мышцы подергиваться. Он сосредоточился на дыхании, заставляя себя успокоиться. "Я найду, чем связать Алтана Бреккона, — сказал он и отправился отдавать Раньери новые приказы.
Когда Грей, волоча за собой ноги, вернулся с докладом, в аэрии было уже тихо. Раньери предложил остаться с пленником в себатиуме. Никто из его констеблей больше не жаловался; Дверли и Таркниас с энтузиазмом отдали честь, когда он попросил их охранять дом. Ты не намного старше их. У тебя нет оправдания для такой усталости.
Но он устал настолько, что не заметил двух громадин, сгрудившихся в тени ступеней Аэри, пока они не вырвались на свет и не подошли к нему.
Он остановил руку, прежде чем она коснулась меча. Света Кориллис хватило, чтобы разглядеть лунообразное лицо, мелкие черты и ямочки на глазах Дитя Рассвета. Он видел ее раньше, в банде Аркадии. Для уличного ребенка она была старовата, лет пятнадцати, но невинность рассветных детей слишком часто становилась мишенью для жестоких, и Аркадия дала ей приют. Питджин — так ее звали. За ее спиной стоял мальчик, который пытался зарезать Грея, когда они впервые попали в засаду.
"Видишь, Лупал?" сказала ему Питджин. "Это хороший сокол. Тот, который не такой уж и ублюдок".
"Э… да?" сказала Грей. Ее речь странно вязалась с солнечной ухмылкой сумеречного ребенка.
Лупал не выглядел таким же счастливым. "Хороших не бывает". Он больше обращал внимание на площадь, чем на Грея, высматривая любую угрозу, проступающую сквозь туман.
"Шшш. Он поможет. Ты ведь поможешь, правда?"
Вот тебе и поиск моей кровати. Была только одна причина, по которой банда Аркадия могла его искать. "Я попробую. Еще один ребенок нашелся? Как давно они пропали?"
"Дело не в этом", — сказал Питджин, поймав его за рукав.
"Это Аркадия", — прорычал Лупал. "Ее похитили".
Исла Пришта, Вестбридж: Киприлун 35
Когда Рен уложила матрас и Тесс устроилась на нем, ей захотелось немного посидеть и подумать. Но скамейка была не очень удобной, а гостиная в данный момент была нежилой, поэтому она легла рядом с Тесс — и отключилась, словно ее побили.
Очнулась она, казалось, через мгновение от того, что кто-то стучал в дверь кухни.
Страх захлестнул ее тело. Но никто не выкрикивал угроз или приказов об аресте; это был просто настойчивый стук, как будто кто-то делал это уже долгое время и собирался остановиться. Рен почти встала, чтобы ответить, но, осознав свою ошибку, вместо этого потрясла Тесс. "Тесс. Ты должна посмотреть, кто за дверью — я не могу".
"Ммф. Поторопись и нанижи пудинг на нитку", — пробормотала Тесс, натягивая волосы на лицо, как одеяло. Еще несколько толчков подняли ее на ноги, и она безмятежно зевнула.
Затем она услышала стук и вскочила на ноги. "Точно. Точно. Понятно. Иди спрячься". Спотыкаясь, она подошла к двери и подождала, пока Рен скроется из виду.
Рен услышала, как открылась дверь и раздался разговор, слишком тихий, чтобы она могла его разобрать. Затем дверь снова захлопнулась. Заглянув на кухню, она увидела Тесс, хмурящуюся над сложенным листом бумаги. Комок свечного воска, запечатывающий его, не был нарушен. Она протянула его Рен, чтобы та проверила. "От Седжа".
Сургуч, конечно же, не был запечатан. Седж был не из тех, кто пользуется печатями. "Кто это принес?" спросила Рен, разглядывая сургуч.
"Мальчик из угла. Один из тех, кто следит за кружком вязальщиц". Тесс сидела на скамье, прислонившись головой к стене. Ее зубы заскрипели от очередного зевка. "Я могу позвать его обратно, если понадобится.
