"Ты, блядь, серьезно".
Затем смех потянул его вниз. Он смеялся до тех пор, пока не согнулся. Он смеялся до тех пор, пока ему не стало казаться, что ребра пронзают его легкие. Он попытался вылезти, увидел ее все более раздраженное хмурое лицо и упал обратно.
"Я не уличная дура, чтобы вытаскивать это из своего уха", — сказала она, когда ей надоело ждать. "Я знаю, что это маловероятно. Но…"
Седж сумел заглушить свой смех, когда она изложила свои доводы. Они были неплохими; если бы она говорила о ком-то другом, кроме Варго, он бы подумал, что она что-то задумала. Но — Варго.
Когда он указал на это, Рен сказала: "Ты сам говорил, что он изменился в последнее время. Может быть, поэтому. И это может объяснить, почему он так стремился помочь мне… потому что он знает мою тайну и хочет ее защитить".
Это был настоящий талант Рен. Она заставляла неправдоподобные вещи звучать вполне разумно, до такой степени, что вы начинали искать дополнительные детали, подтверждающие это. Варго не стал распространяться о том, что произошло во сне Ажераиса. А ведь он пришел подготовленным, с таким невинным вопросом об астрологии и фальшивой датой рождения наготове.
Седж зажмурил глаза и покачал головой. Рук был героем, противостоящим наручникам. Рук была героем Седжа в детстве. Как он мог заставить ее понять? "Варго контролирует половину этого острова и большую часть Нижнего берега. Он не обязан быть Руком".
И все же… Аргументы Рен закрадывались в сознание Седжа. Как в Ночь Ада. Варго ускользнул от охраны Варуни, когда ушел с Фадрином Акрениксом. Конечно, потом было что-то с наручником Новруса, но это не более чем на несколько колоколов. Где же Варго был всю оставшуюся ночь?
"Маску" возьми, Рен". Седж пнул разбитый горшок, наполовину утопающий в грязи. "Зачем тебе понадобилось путать мои мысли?"
Она издала раздраженный звук. "Я надеялась, что ты сможешь разгадать мои. Я понимаю, что это кажется маловероятным, но мы знаем, что башня существует уже много веков. Не может быть, чтобы в ней все это время жил один человек; даже Тирант старел. Но, возможно, то, что передается по наследству, это не просто капюшон и имя — возможно, это какой-то дух или призрак".
Он видел, как врасценцы танцуют, вызывая своих умерших предков, а Фиенола говорила, что часть души Рен была потеряна во сне Ажераиса. Все было возможно. А потом…
По коже Седжа пробежала дрожь, не имеющая ничего общего с речным ветром. "Варго иногда разговаривает сам с собой. Не просто бормочет, а как бы разговаривает вполголоса".
Рен замолчала. "Говорит".
Седж видел, что вопросы надвигаются, накапливаясь в голове Рен, как поток за плотиной. Но, к его удивлению, она отмахнулась от них взмахом руки. "Я хочу спросить тебя, что он говорит… но ты присягнул Варго. Я остановлюсь".
От этого слова у Седжа заныло в животе. "Я… да. Примерно так".
Рен помрачнела. "Ты уже рассказал мне больше, чем следовало. Прости…"
"Нет, дело не в этом. Дело…" Седж боролся с собой. Это не было нарушением Уз… не совсем. И в этом была проблема.
Она была его сестрой. Она предала Ондракью ради него.
"Варго не клялся нам".
Рен пошатнулась на берегу. "Что?"
"Он не ругался. Ни перед кем. Все узлы, которыми он управляет, делают это, но не он". Седж оттянул рукав, чтобы показать голубой шелковый амулет на плетеном шнуре вокруг запястья — эмблему его членства в Туманных Пауках. От него не требовалось носить его открыто, но род деятельности Седжа не требовал тонкостей. "Большинство людей полагают, что все происходит так — даже в его узлах — что мы привязываемся к его лейтенантам, а они к нему. Но это не так.
Потому что, хотя клятвы в узлах варьируются от банды к банде, они, как правило, имеют несколько общих черт. Например, оказать услугу товарищам по узлу, без лишних вопросов и долгов — а Варго никому не скажет времени суток, не засчитав услугу.
Например, защищать секреты узла от посторонних… и делиться своими собственными секретами внутри узла.
Рен молча ругнулась. Прошло уже добрых пять лет с тех пор, как Варго начал захватывать Нижний берег — но если бы он был тогда Руком или знал, что стоит в очереди на нее, он никак не мог бы поделиться этим с другими.
А ведь мог. Если люди дают клятвы, это еще не значит, что они всегда их выполняют. У Пальцев было много секретов друг от друга. Но в основном мелочи, а не такие большие, как, например, "я — чертов Рук".
На берегу послышался всплеск. Двое падальщиков дрались, а одного только что сбросили в воду. Прилива еще не было, но это ненадолго. "Если ты не хочешь утонуть, то нам пора туда", — сказал Седж.
Рен приподняла юбки, порылась в кармане и достала маленький светящийся камень. "Взяла в поместье Трементис", — сказала она, заметив, как поднялись брови Седжа. "Я положу его на место".
Это было бы гораздо лучше, чем факел или лампа. Но с каких это пор Рен стала заботиться о возвращении украденных вещей?
Он не стал спрашивать. Он просто расправил плечи, повернулся лицом к туннелю и повел ее в глубину.
Глубины, Старый остров: 29 Киприлун
Рен ненавидела Глубины.
Так называли туннели, пересекавшие всю Надежру, особенно Старый остров. Изначально прорытые как часть дренажной системы болот, они были засыпаны и превратились в канализацию для вышележащих зданий, пока — по крайней мере, в более бедных районах — не пришли в упадок и не стали служить по назначению. Тогда они превращались в катакомбы: укрытия для отчаявшихся и подземные улицы для тех, чьи дела не должны были быть видны.
Так было осенью и зимой. Каждую весну люди тонули здесь, когда поднималась река, когда они оставались здесь слишком долго и оказывались запертыми в ловушках, из которых не могли выбраться. Если Рен и Седж не будут осторожны, прилив может сделать то же самое с ними.
Но она была здесь во сне, когда выбралась из убежища и прошла сквозь чужие кошмары.
Если Ондракья жива, она может быть в Глубинах.
Нуминатрийский светильник, взятый в поместье Трементис, ровно светился на осыпающихся, покрытых слизью стенах. Вода доходила до щиколоток, скрывая их настолько, что Рен и Седжу приходилось держаться за стены, чтобы сохранить равновесие, хотели они того или нет. Она поморщилась, почувствовав мягкую влагу на своих пальцах, и тихонько посмеялась над собой. Слишком хорошая Альта для этого, да?
"В какую сторону?" тихо спросил Седж, не поворачиваясь к ней лицом. Он был впереди, готовый пригрозить или ударить любого, кто не поймет намека, и не хотел, чтобы яркость камня затуманила его зрение.
"Я не знаю", — призналась она. "Я не могу нарисовать карту".
Он пробормотал какое-то неслышное ругательство и продолжил работу.
Время, расстояние, реальность — все расплывалось в клубящейся темноте. Седж помахал рукой перед собой, чтобы разогнать паутину, а Рен с помощью кусочка мела пометил их проход, чтобы они знали, где были и как вернуться.
"Ты помнишь, как это выглядело?" — спросил Седж. Рен в основном могла стоять прямо, но он наклонился, подняв одну руку, чтобы не удариться головой о камень арки.
"Ниши. Говорят, надэзранцы складывали в них прах, чтобы его унесло наводнением. А крысы… они очень не любили находиться рядом с ними".
"Ниши в основном находятся в природных зонах, так?" Они подошли к перекрестку. Седж заколебался, потом пожал плечами и пошел по туннелю, который вел к самым древним частям Глубин, высеченным в камне самой цели. "Может быть, люди держатся от него подальше, как крысы. Должна быть причина, по которой я об этом не слышал".
