Дагда обнял ее за талию, не говоря ни слова, и быстро притянул к себе. Между его пальцами тоже пробивались зеленые побеги с листиками, но ей было все равно. Пусть хоть они оба обрастут зеленью и вьюнком, главное, чтобы он и дальше обнимал ее. В его объятиях она согласна обратиться в одно цветущее раскидистое дерево.

Кстати, как хорошо бы было, застыть деревом со стволом, состоящим из двух сплетенных в объятиях фигур: одной эльфийской и одной человеческой, и ветвями, сплетшимися в крону, как соединенные руки. Люди будут проходить мимо и не понимать, откуда это дерево взялось. А она с возлюбленным сможет быть все время вместе.

Что скрывать? Дагда – тот, в кого она влюбилась с первого взгляда еще на своей свадьбе с Ангусом.

– Только вот кто-то злой может взять и спилить любовное дерево, – пропищал над головой грубый голосок.

Амаранта не успела понять, кто говорил. Мимо как раз проходила охрана, поэтому Дагда быстро оттянул ее в альков. Там они и застыли, обратившись в кипарис с рельефным двуглавым стволом. Охранники и флиртующие гости прошли мимо, не замечая их, как и многочисленные пальмы в кадках.

Метаморфоза произошла так быстро, что Амаранта сама не поняла, почему тело покрылось корой, а ноги и руки ее не слушаются. Чары спали быстро, едва они снова остались одни, как кора рассыпалась, а листочки остались расти лишь на ее платье. Скоро исчезнут и они.

Воспользовавшись ее растерянностью, Дагда быстро прижался губами к ее губам. Вот это действительно волшебство, а не поцелуй. Амаранта ощутила запахи цветущего луга, дождя и розовых лепестков. А потом вдруг откуда-то пахнуло гарью и жаром.

Дагда тут же оторвался от ее губ.

– Мне пора!

– Так скоро? – и это говорит та, которая хотела его минуту назад прогнать, чтобы не слишком им соблазниться.

Дагда даже не посмеялся над такой переменой. Похожее, он тоже чувствовал себя не в своей тарелке и очень смущался.

– Я вернусь, – искреннее пообещал он. – И день не пройдет, как я снова буду с тобой.

Не хотелось его отпускать. Вот бы смотреть на это красивое лицо целую вечность. Но эльф исчез, оставляя ей листики кипариса на платье, золотые розы на колоннах и легкую ауру волшебства. Там, где он только что стоял лишь клубился сверкающий дымок.

Угли в нем уже начали выгорать. Красивые и жуткие лица сверхъестественных существ, выгравированные на стенках котла, недовольно корчились. Сам котел постанывал. Чтобы безотказно работать дальше, ему требуется кровь. Кровь смертных! Но Дагда поклялся больше ее не проливать.

Так что же делать? Кровь животных, птиц или рыб точно не подойдет. Для производства она не годиться. Зачарованные стенки котла ее не примут. Да, и он сам не решится убить животное, даже скот. Звери – это часть волшебной природы. Они возникли на земле так же давно, как феи и эльфы. А вот люди поначалу были скотом без разума, лишь с инстинктами. Они рождались голыми, без шерсти или крыльев. Они мотались по пустошам и лесам, становясь добычей его народа. Их легко было ловить и убивать. И самое главное не жалко. Как можно жалеть существо, которое само не понимает, как оказалось в этом мире, зачем родилось и зачем живет. Но время шло, и люди вдруг начали меняться. Вначале они начали портить камень, чтобы отстроить себе жилище и сделать оружие для обороны, затем полезли и дальше. Будто дьявол их искусил. Пустоголовые куклы внезапно начали что-то соображать. Их потянуло к огню, чтобы готовить на нем пищу, они стали собирать травы и плоды. А затем начались убийства. Представители человечества безжалостно расправлялись с птицами и зверьми, чтобы добыть себе обед. Но как за это не перебить их самих?!

Самое плохое, что в людях проснулся интеллект, почти равный разуму столетних созданий. Феи и эльфы существовали веками и набирались ума. Каждый человек быстро старел и умирал, но их зачатки рассудка стали переходить из поколения в поколение. И вот уже люди сформировались в такую армию, которая сумела бросить вызов волшебному царству.

– Пора их усмирять, – шептал Пак, витая рядом, но Дагда от него отмахнулся.

Лучше пойти на мировую. Он никогда не хотел войны. Битва за власть, которая много веков назад произошла между волшебными существами, полностью его иссушила. Создания одной расы не должны убивать друг друга. То же можно сказать и о людях. У них нет крыльев, рогов, когтей и сверхъестественной силы. Но многие девушки лицами похожи на прекрасных фей, пока не состарятся, разумеется. Их век не долог.

– Состарится ли Амаранта? – это снова был шепот Пака. – Тебя ведь интересует она одна, а не все человечество!

Он прижался к уху своего повелителя и эхом пропел:

– Амаранта! Амаранта! Амаранта! Какое чудесное имя! Очень подошло бы для феи. Но она всего лишь смертная. Жаль, что такой цветок когда-либо состариться и умрет. Давай назовем в память о ней один из чудесных цветов в нашем саду. И что еще мы могли бы сделать в честь Амаранты, чтобы отдать дань смертным, с которыми мы дружим?

Пак начал деловито загибать пальцы, которых вдруг на каждой руке оказалось больше дюжины.

– Каждому ставить памятник посмертно. Лечить магией их травмы, коих не счесть. Послать лепрехунов овеять поля магическим порошком, чтобы их урожай рос скорее. Придумать средство от старения и вымирания, но ведь люди плодятся быстрее саранчи. Если они перестанут умирать, то и места в мире для них не останется. Они это не мы. Они не совершенны.

– Мы тоже, – обрезал его Дагда. – Посмотри на свои рога и копыта. Раньше их не было.

– Что ж! Я провинился, как и все мы. Но я все еще бессмертный и весьма способный. Могу слетать в замок и сильно там напроказить. Или узнать, как поживает Амаранта. У нее сейчас брачная ночь?

Дагда перекривился.

– Оставь людей в покое.

– Давай заберем одну смертную к нам в качестве дани, и на век-другой оставим в покое всех. Тебе так станет легче!

Хитрец читал его душу, как манускрипт. Дагда с досадой тряхнул пшеничными кудрями.

– Мне станет легче, если мы перестанем воевать.

– Может, хватит отдавать скорбную дань тем, кого ты перебил в волшебной войне. Люди это скот.

– Больше нет!

– Допустим, среди них отыскалась одна звезда по имени Амаранта. Ее надо присвоить, вот и все. Мы ее даже не похитим, возьмем, как откуп от наших нападений. И все будет, как раньше.

– Иногда нужно что-то менять, – Дагда достал из волшебного котла немного золота и драгоценных камней. Вот все, что он смог выдать на остатках старой крови убитых над ним рыцарей. Все камни переливались разными цветами. Они должны обладать магическими свойствами. При чем каждый разными.

Гравированные лица на стенках котла шипели все более недовольно. Они требовали новых жертв. В обрамлении рогов, шипов и змей вместо волос эти лица выглядели устрашающе, несмотря на всю их красоту. Когда-то все эти существа были живыми соратниками, потом противниками. Сейчас они стали миниатюрой. Он их победил, но даже притронуться к ним пальцем было бы опасно. Они тут же его откусят и напьются крови. После того, как их уменьшили, они стали очень голодны. Причем им все равно, чью кровь пить: сверхъестественную или человеческую.

– А кто в этом виноват? – услужливо спросила совесть. – Не следовало начинать войну в первый раз.

Тогда война была неизбежностью. Теперь ее можно избежать. Но цена высока. Не трогать красивую графиню. Кто бы подумал, что на свадьбе нового друга его будет ждать такое искушение.

– Жена человека! – шептали, лукаво скорчившись, лица на котле. – Напои нас ее кровью, и мы дадим тебе такую силу, какой ты еще не ведал.

Зачем ему это? Он и так был достаточно силен. Когда-то он победил в честном бою их всех, но радости и гордости не ощущал. Держать побежденных в миниатюре, как в плену, тоже оказалось неприятно.

– Лети и узнай, как дела у наших новоиспеченных друзей и союзников из рода людского, но только никого не обижай, – скомандовал он Паку.