Похоже было, однако, что ее бесформенное платье цвета хаки бесит его куда больше, нежели пустой кофейник. До этого дня Этан видел на ней это платье десятки раз. Оно было просторное, удобное, но какое-то совершенно бесполое. Почему она не надела что-нибудь из своего нового гардероба, который он, Этан Боннер, так убежденно критиковал? Где белые джинсы в обтяжку, где приоткрывающие грудь блузки, где золотистые сандалии?

Если же она решила снова превратиться в прежнюю Кристи Браун, то почему остановилась на полпути? Почему не сделала более скромной свою прическу и не оставила дома, в ящике туалетного столика, ярко-красную помаду, а заодно и духи, аромат которых будил в воображении Этана весьма нескромные мысли?

Пальцы Кристи порхали над клавиатурой компьютера, и украшавшие их золотые и серебряные колечки так и сверкали в лучах солнца. В мочках ее ушей поблескивали те самые серьги с фальшивыми бриллиантами. Взгляд Этана скользнул по лифу ее отвратительного платья, и он подумал, что, пожалуй, было бы лучше, если бы он не знал, что скрывается под ним.

Подумай о чем-нибудь другом, дорогой, посоветовала ему Марион Каннингэм своим нежным, мягким голоском. Сосредоточься на предстоящей службе. Я уверена, что если ты хоть немного постараешься, ты проведешь ее лучше, чем когда-либо раньше.

Этан скорчил недовольную гримасу. С какой стати Марион Каннингэм, пресная и правильная домохозяйка, явилась ему именно в тот момент, когда в голове у него бродили мысли о женских грудях?

Пощелкивание компьютерной клавиатуры прекратилось, Кристи встала со стула, посмотрела на Этана и, выскользнув из офиса, направилась по коридору в сторону туалета.

Этан знал, что, придя домой, Кристи тут же снимет с себя уродливое платье и наденет соблазнительные шорты и блузку, едва скрывающую бюст. Ему, однако, не доведется увидеть это превращение, поскольку Кристи весьма недвусмысленно дала ему понять, что не хочет видеть его у себя дома. Не будет больше приготовленных ею домашних обедов, не будет возможности излить ей душу, жалуясь на какого-нибудь неблагоразумного прихожанина. Этан Боннер очень скучал по ней, скучал по Кристи Браун, по своему верному другу.

Посмотрев на ее стол. Этан подумал о том, что вчера вечером Кристи опять ходила обедать с Майком Риди. Это был уже второй их совместный обед. В воскресенье Майк возил ее в ресторан в Кэширз, а вчера они обедали в клубе «Горец». Об этом Этану услужливо сообщили сразу трое его прихожан.

Кристи не возвращалась. На лбу Этана выступила испарина. Он знал, что Кристи обычно держит свою сумочку в нижнем левом ящике стола, вместе с упаковкой салфеток и аптечкой со средствами для оказания первой помощи. Всю свою жизнь, даже в самые развеселые и разгульные времена, Этан старался не совершать низких поступков, а то, что он собирался сделать теперь, было как раз из этого ряда. Он пошел низким, недостойным, недопустимым путем. Однако его уже ничто не могло остановить.

Он быстро пересек кабинет, рывком выдвинул ящик, вытащил оттуда маленькую черную сумочку Кристи, ту самую, которая была при ней на прошлой неделе, когда между ней и Этаном произошел тот ужасный, тягостный разговор.

Настоящий священник, которого само провидение призвало служить Всевышнему, никогда не сделал бы того, что сделал Этан Боннер. Открыв застежку сумочки, он заглянул внутрь и увидел кошелек, расческу, коробочку ароматических пилюль «Тик-так», кое-какую косметику, ключи от машины и молитвенник. Презерватива не было.

Услышав в коридоре приближающиеся шаги Кристи, Этан сунул сумочку обратно в ящик и вынул оттуда аптечку.

— Что-нибудь случилось? — спросила, входя, Кристи.

Всего несколько минут назад выражение озабоченности на ее лице разом подняло бы Этану настроение, но только не сейчас.

— Что-то голова разболелась, — солгал он.

— Садись, я дам тебе аспирин.

Этан передал ей аптечку, и Кристи впервые за все последние дни принялась суетиться вокруг него. Она принесла стакан воды, дала аспирин, спросила, достаточно ли он спал ночью. К сожалению, ее участие не принесло ему ожидаемого облегчения, поскольку Этану вдруг пришла в голову мысль, что, когда Кристи жаловалась на головную боль, он ни разу не принес ей аспирину.

Куда подевался тот презерватив? От одной мысли о том, что Кристи могла воспользоваться им с Майком Риди, Этану стало плохо. Умом Этан понимал: по идее он должен радоваться, что у Кристи, возможно, появился мужчина…

Но… Только не Майк Риди! Этан всегда относился к Майку с симпатией и считал его очень хорошим парнем, но все же, на его взгляд, он был хорош для чего угодно, но только не для того, чтобы заниматься любовью с Кристи Браун.

Проглотив аспирин, в котором совершенно не нуждался, Этан посмотрел на Кристи и спросил себя, почему он никогда раньше не замечал, что она такая хорошенькая. Красота Кристи была неброской, а какой-то мягкой и нежной, даже тогда, когда одевалась в столь необычной для нее вызывающей манере.

— Кстати, ты знаешь, в пятницу открывается придорожный кинотеатр, — неожиданно сказал Этан.

— Хотелось, чтобы туда пришло побольше народу, — заметила Кристи. — Многие горожане сердятся на Гейба за то, что он помогает Рэчел, и я даже слышала разговоры о возможном бойкоте. — На лице Кристи появилось озабоченное выражение. — Люди могут быть такими злыми.

— Раз уж мы оба собираемся быть на церемонии открытия, я мог бы заехать за тобой в пятницу вечером, часов в восемь, — небрежным тоном сказал Этан.

Кристи удивленно уставилась на него.

— Ты хочешь, чтобы мы поехали туда вместе?

— Ну конечно. По-моему, это будет лучший способ продемонстрировать Гейбу нашу поддержку.

На столе Этана зазвонил телефон. Кристи несколько секунд смотрела на аппарат отсутствующим взглядом, потом наконец опомнилась и сняла трубку. По разговору Этан почти сразу понял, что она беседует с Пэтти Уэллсом, координатором детского сада.

— Да, Этан здесь. Разумеется. Пришлите Эдварда сюда, Пэтти.

Положив трубку, Кристи нахмурилась.

— Сын Рэчел все утро твердит, что ему надо с тобой поговорить. Пэтти пытался его как-то отвлечь, но Эдвард настаивает на своем. Надеюсь, ничего плохого не случилось.

И Кристи, и Этан уже достаточно долго были знакомы с Эдвардом и знали: мальчик никогда ничего не требует, потому слова Пэтти вызвали у обоих беспокойство.

Кристи вышла, чтобы встретить Эдварда, и через несколько минут ввела его в кабинет, обменявшись с Этаном встревоженным взглядом. Они всегда смотрели так друг на друга, когда Кристи приводила к пастору Боннеру взволнованного чем-то прихожанина. Затем Кристи вышла.

— Если ты хочешь, чтобы нас никто не слышал, можешь закрыть дверь, — сказал Этан.

Эдвард заколебался и посмотрел Кристи вслед. Этан знал, что мальчик ее просто обожает, и потому очень удивился, когда Эдвард, взявшись за ручку обеими руками, решительно захлопнул дверь. Становилось все более очевидным, что он появился в кабинете пастора Боннера не по какому-нибудь пустяковому поводу.

Этану всегда не нравилось говорить с людьми через стол, поэтому он встал со своего места и подошел к окну, туда, где стояла кушетка и два удобных стула. Эдвард забрался на среднюю подушку кушетки и вытянул вперед ноги, не доставая до пола. На мыске его башмака Этан заметил пятно красной краски. Он давно уже обратил внимание, что Рэчел тщательно следит за тем, чтобы старенькие одежда и обувь ее сына всегда были чистыми, и потому решил: пятно — результат участия Эдварда в утреннем занятии, посвященном искусству живописи.

Эдвард провел рукой по своему боку, словно нащупывая что-то, и, ничего не обнаружив, почесал локоть. Скорее всего, подумал Этан, мальчик привычно искал своего истрепанного плюшевого кролика.

— Так о чем ты хотел со мной поговорить, Эдвард?

— Гейб все время врет. Он говорит, что он ваш брат.

Этан хотел было сказать, что так и есть, но глубоко несчастный вид мальчика предостерег его от слишком поспешных высказываний.