Афена помогла мне сесть, и я наконец смог полноценно оглядеться.

Мы находились внутри той самой башни, которую я видел только с высоты. Часть стен была развалена, а посередине когда-то даже находился фонтан. Сейчас его чаша стояла расколотой.

Мозарт стоял у одного из окон башни и смотрел на улицу. Одна его рука так и висела плетью. Услышав, что я проснулся, Бог Гор обернулся и кивнул мне.

— Хочешь перекусить? — спросила Афена. — У нас есть несколько кусков пирога по-кристобальски.

— Чего… есть? — Я подумал, что ослышался.

— Пирог. — Афена вскочила и поспешила к другому камню.

А там было что-то вроде импровизированного кухонного стола. Стоял термос, а на листке мятой бумаги, как на тарелке, действительно лежали куски пирога.

Того самого. По-кристобальски.

— Это Жмот стащил у Криса, — быстро пояснила Афена, видя мою оторопь. — А термос я взяла у тебя в рюкзаке. Извини, что пошарилась. Я даже там плед нашла. Ты такой молодец, что собрал вещи… как будто знал, что так случится.

— Не знал… просто приготовил, на всякий случай.

Я убрал с себя плед и куртку, и спустил ноги на пыльный каменный пол, а заодно обнаружил, что знак чёрной короны на тыльной стороне ладони так и не исчез.

Пока девушка наливала мне воды из термоса в кружку, я оглядел себя.

Одежда на мне была уже другой: новые штаны без оплавленных дыр и тёплая вязаная кофта. Это были вещи, которые я тоже на всякий случай сунул в сумку.

Ботинки с меня стянули и поставили их на пол у импровизированной кровати. Вряд ли моими шмотками занимался Мозарт. Скорее всего, со мной возилась Афена, и оттого стало не по себе. Представляю, какое безобразное тело с мутацией предстало её глазам.

Я сунул ноги в ботинки и быстро зашнуровал.

Затем, взяв у Афены кружку с тёплой водой, поднялся на ноги и сделал пару осторожных шагов, чтобы ощутить правую ногу. В колене всё ещё сохранялась боль, но не такая сильная, как раньше.

Видимо, чтобы отвлечь меня от мыслей о мутации, девушка вдруг сказала:

— Я в роще небольшое тёплое озеро обнаружила, представляешь! В нём даже можно помыться. Остров вулканический, и есть горячий источник. А ещё тут даже родниковая вода есть, ключ бьёт и стекает небольшим водопадом. Красота!

Она заулыбалась, как маленькая. А вот я, вместо того, чтобы обрадоваться, нахмурился.

— Тебе нельзя ходить одной, это опасно. Ты забыла, где мы?

На моё ворчание Афена обижаться не стала.

— Со мной ходил Мозарт. А тебя стерегли Жмот и Князь Тьмы. Так себе охрана, согласна. — Она с озорством глянула на меня, а потом показала большим пальцем куда-то за стену башни. — Поэтому за старшего был Зефир.

— Кто? — уставился я на неё.

— Дракон. Его зовут Зефир. Я познакомилась с ним в зоопитомнике, и мы подружились. Он умный. Хотя он, конечно, принадлежит Ордену Тайн, а мы, получается, украли имущество Ордена на огромную сумму. За такое следует немедленный арест. Сейчас Зефир спит, там дальше, среди деревьев. Он слишком заметный, сам понимаешь. Пришлось даже закидать его немного землёй и запачкать.

Я наконец зажевал пирог.

Причём с ощущением, что не жрал неделю. Весь кусок улетел за считанные секунды. Афена с улыбкой наблюдала, как я уплетаю еду, и подсовывала ещё. В итоге я слопал два куска и две конфеты. Видимо они тоже были выужены из запасов Жмота.

— У нас ещё есть вот это! — Девушка показала мне бутылку ликёра, наполовину опустошённую.

Ту самую бутылку, что мы пили вчера за завтраком.

— Жмот точно знал, что прихватить, — усмехнулся я, забирая бутылку и делая глоток прямо из горлышка.

Если честно, после Праздника Морфи хотелось упиться вусмерть, но всё же не этим сладким ликером. Я быстро закрыл крышку и отдал бутылку Афене. Самого опоссума, кстати, тут видно не было.

Оказалось, они вместе с котом обследуют остров. «В поисках полезного» — так сказала Афена.

Я медленно обошёл небольшой зал башни. Стены кое-где были пробиты, но в целом даже жить можно, если заткнуть дыры от ветра. И крыша сохранилась. Из окна открывался вид на морской пролив и далёкую полосу земли. Это и были Земли Рассвета, до которых мы не дотянули.

«А меня ты воплощать не собираешься? А?» — Голос Годфреда появился так внезапно и был таким громким, что я поморщился и схватился за лоб.

— Тебе плохо? — забеспокоилась Афена.

— Нет. Это Годфред, — признался я.

Она уже знала про Годфреда, так что теперь можно было не врать и не изворачиваться.

Как же это приятно — говорить всё, как есть.

Ну почти всё. Афена ведь не знала, что я парень из прошлого, из самых истоков цивилизации Одинай. Но, думаю, это ей точно будет неинтересно.

«Эй! Ты! Да, ты!!! — опять оглушил меня Годфред. — Не ты ли угрожал меня воплотить? Кажется, самое время! И молись Вечной Ярости, чтобы я смог изменить тело этого зелёного урода и сделать его умопомрачительным мужиком. И пусть богиня Смерти обомлеет, когда меня увидит!».

— Да погоди ты немного! — рявкнул я, причём вслух. — Дай в себя прийти! Будешь ты умопомрачительным мужиком!

«Зачем вслух-то говорить⁈ — возмутился Годфред. — Подстава подстав!».

Афена уставилась на меня, хлопая ресницами.

— Это Годфред, — опять сказал я. — Требует его воплотить.

Девушка тихо рассмеялась в ладонь и кивнула в сторону стены. Там лежала длинная коробка с морфи. Ясное дело, что Афена знала, какой именно морфи там хранится. Сильно далёкий от умопомрачительности.

«Ты уже пришёл в себя? Или ещё нет? — опять возник Годфред. — Ладно, разрешаю сходить отлить по-быстрому, а потом сразу к делу!».

Через пару минут я вышел из башни. И не только за тем, чтобы отлить. Надо было хотя бы беглым взглядом изучить местность для начала, а потом и пройтись по острову.

Быстро обойдя башню по кругу, я не обнаружил никаких следов недавнего пребывания тут людей или грувимов. Это место и сам остров вот уже много лет, а может и десятилетий, никого не интересовали.

Среди деревьев, чуть дальше, я натолкнулся на спящего Зефира. Он свернулся клубком, как кот, и издалека правда напоминал зефир — гигантский, белый и волнистый. Немного грязный. И если бы не этот зверь, то мы бы из города вообще не выбрались.

Я не стал подходить к нему ближе и будить.

Вернулся обратно в башню.

Правда, застал забавную картину. Афена, видимо, решила подготовить гоблина и переодеть, ведь на нём не было ничего, кроме простыни. В тот момент, когда я зашёл, она как раз собралась сдёрнуть с него простыню.

«Оу… детка. Вот так сразу? — Годфред аж взбодрился. — Ты видел? А? Она меня уже раздевает! Да я хорош!».

Пришлось остановить девушку. Гоблин так и остался лежать в коробке, укутанный в простыню.

«Зря остановил, — вздохнул Годфред. — Она бы увидела меня во всей красе».

«Там ничего нет, Годф, — ответил я, на этот раз мысленно. — Между ног морфи я, конечно, не заглядывал, но уверен, что там что-то такое же, как у кукол. Неясное изображение полового органа».

«Сам ты — неясное изображение полового органа! — возмутился Годфред. — А у меня там будет ого-го! Даже если у этого уродца ничего и нет, я сделаю так, что будет! А потом познаю счастье бытия. Думаешь, Мозарт себе ничего не отрастил? Да в жизни не поверю!».

Я усмехнулся, поднял гоблина на ноги и привалил к стене.

— Ну что? Готов быть умопомрачительным мужиком? — спросил я, опять вслух. — Даже не верится, что после этого я перестану слышать твоё нытьё у себя в голове.

«Теперь ты будешь слышать его в реальности! Аха-ха! Дай обниму!».

Я глянул на Мозарта и Афену, которые замерли в предвкушении чего-то невероятного, ну а сам снова повернулся к гоблину, как будто бог был уже там.

— Ладно, Годф. Говори, что надо делать.

Оказывается, чтобы воплотить бога и вытащить часть его души из своего тела, надо было отдать своей крови.