Дикари жили на раскидистых деревьях и в пещерах напротив рощи. Под землёй у них была целая сеть ходов на случай атаки Гильдии или грувимов. Я успел мельком осмотреть входы в пещеры, однако Нари и Маноя поспешили к деревьям.

Я наконец спешился, мрачно глянув на кошку — её спина отбила мне всю задницу. Нари показала наверх, прямо на кроны и толстенные ветки с замаскированными постройками.

— Спрятаться там!

— Думаешь, на деревья боги не заглядывают? — Я скептически нахмурился.

Пока дикари быстро, слаженно и бесшумно поднимались по верёвкам на деревья по всей роще, Маноя стоял и ждал, считая каждого по головам. Внизу остались только я и Нари.

— Ты бояться высоты? — внезапно спросила у меня девушка.

Я глянул на деревья.

— На мой взгляд, если не умеешь летать, то прятаться на деревьях не слишком разумно.

Она улыбнулась.

— Ты не всё про нас знать. Я покажу! — Нари подскочила к ближайшему дереву и отдёрнула от ствола замаскированную верёвку. — Смотри!

Она подпрыгнула, ухватилась и начала взбираться рывками, как белка. За несколько секунд девушка забралась на нижнюю ветку, перепрыгнула на соседнюю, с неё — на другую и скрылась в небольшом домике, замаскированном листвой.

— Сюда, шаман!

— Ну ладно. — Я плюнул себе на ладони, ухватился за верёвку и начал взбираться, отталкиваясь ногами от ствола.

С силой бога это оказалось настолько легко, что я почти не напрягался — можно сказать, взошёл на дерево по стволу.

Нари наблюдала за мной сверху и улыбалась всё шире, а когда я добрался до домика, то сказала:

— Ты совсем нэ Катьяру. Ты как медвэдь!

Ну спасибо. Мне показалось, что я очень даже неплох.

Она втянула веревку наверх и помахала старику, который на дерево не полез, а начал какой-то необычный ритуал.

Он поднял руку с мечом и прочертил знак по кругу у самых корней дерева, после чего направился к соседнему, где сделал то же самое. Так он начал обходить каждое дерево, где прятались люди.

— Что он делает? — спросил я у Нари.

— Маскировка, — пояснила та. — Заклинание. Боги нэ ощущать нас здесь, нэ видэть и нэ знать.

Я внимательно следил за стариком внизу, пока Нари не отдёрнула меня от края и не закрыла вход в домик сеткой из веток.

— Всё. Будем ждать тут. Только тихо.

Часометр показывал без пятнадцати полдень. В домике была лежанка из старого тряпья, рядом — несколько луков со стрелами.

Я уселся на лежанку и вытянул стрелу из колчана, оглядев костяной наконечник, пахнущий чесноком.

— Отравлена?

— Да, — кивнула Нари. — Это яд из слюны кошек-ману. От него сильное онемение. Ничего нэ чувствовать.

Я вложил стрелу обратно в колчан и приготовился ждать. Ещё час назад даже мысли не было оказаться на дереве, а сейчас сижу, развалившись на лежанке, как будто так и надо.

Нари опустилась на пол рядом с лежанкой и уставилась на меня. Её пальцы поглаживали амулет на шее, но сама она не сводила с меня глаз. Через пять минут мне это надоело.

— Слушай, может, ты присядешь рядом и посмотришь в другую сторону? Чего на полу торчать?

— Нэт, — отрезала она. — Ты вэликий шаман. Мне нравится на тэбя смотрэть. Я буду сидеть на полу и наблюдать.

Я вздохнул и прилёг, заложив руки за голову. Ладно, пусть пялится сколько влезет. Этот час всё равно будет долгим.

Через десять минут стрелка часометра вошла в красную зону циферблата. Начался Полдень Гнева.

Нари приложила палец к губам и придвинулась ближе ко мне, продолжая при этом глазеть на меня. Чтобы не ощущать на себе её взгляд, я прикрыл глаза.

Не знаю, сколько времени прошло, наверное всего несколько минут, как вдруг я услышал далёкий шёпот. Внизу, под кронами деревьев, шуршали листья, и кто-то тихо шептал:

— Ты-ы-ы… забрал… прах… Тихирос-с-с-с-а…

Я мгновенно открыл глаза.

Неужели явился сам Бог Могил и Праха?

Нари медленно поднялась с пола и снова приложила палец к губам, давая понять, что бог нас не видит и не найдёт, если не шуметь. А ведь, и правда. Он шуршал где-то внизу, но будто никак не мог понять, где я нахожусь. Возможно отыскал путь сюда по следам или запаху, но вот маскировку не распознал.

По крайней мере, пока.

Я медленно перевёл дыхание и нахмурился, ощущая прилив неприятного жжения по всему телу. Мой организм внезапно решил, что я целый час живу без проблем, а значит, надо их устроить.

Судя по ужасу на лице Нари, моё тело снова начало меняться.

От боли я зажмурился и зажал ладонью рот, чтобы не издать ни звука…

Нари застыла в ужасе, наблюдая, как я корчусь от боли на лежанке, и как моё тело меняется.

Мутация опять начала проявляться, хотя я ничего не делал: ни пожирал души, ни повышал ранг, ни применял магию — ничего. Она будто реагировала на потенциальную опасность.

Тем временем шёпот снизу, из-под дерева, продолжался:

— Отдай мне ис-с-стощающий амулет, Ангел С-с-с-смерти…

Сквозь щели деревянного домика проникла пыль — Бог Могил и Праха был совсем рядом.

Нари бесшумно склонилась надо мной и взяла за плечи. Она умоляюще посмотрела на меня, прося потерпеть.

Я же ощутил, как ладонь, которой я сам себе зажал рот, покрывается чёрной бронёй, а вместе с этим в сознании будто темнеет. Лицо девушки расплылось в глазах, потом снова собралось в целое и опять расплылось. На секунду мне показалось, что я её не узнал — не сразу вспомнил, кто это.

Худшие опасения Годфреда сбывались прямо сейчас — я терял память. Пока что только частично и совсем ненадолго, но это случилось.

Пыль заполонила домик, вихрями закружилась рядом со мной и Нари, но нас не касалась. Бог Могил и Праха всё ещё не мог нас найти. Он лишь продолжал шептать:

— … отдай мне амулет…… или я заберу ос-с-стальных… не с-с-скроется никто из тех, кто тебя укрыл…

Нари закусила губу и мотнула головой, прося меня не реагировать на угрозы бога. Если честно, мне было не до этого. Броня мутации на моём теле продолжала укрепляться и расти, снова делая меня монстром.

И опять мой разум начало накрывать. Я смотрел на девушку и никак не мог вспомнить, кто это и почему она надо мной склонилась, почему с таким ужасом на меня смотрит, но не убегает.

Мне вдруг захотелось оттолкнуть её и встать. Сила бога во мне зашкалила: ощущение совершенства внутри, чувство безграничной мощи и власти. Никакого страха, ни единой капли сомнения в том, что мне можно всё, абсолютно всё.

Девушка, будто чувствуя, что я вот-вот сорвусь, навалилась на меня, усевшись сверху, и зашептала мне на ухо:

— Шаман, ты человэк, а нэ бог. Вспомни… шаман…

Её голос вернул меня в реальность, я убрал ладонь от своего лица и посмотрел на руку: да, полностью чёрная, в броне. И, скорее всего, лицо тоже. И всё тело.

Пыль вокруг стала гуще — она проникала уже со всех щелей: через пол, стены и потолок. Дерево затряслось, домик вздрогнул.

Нари схватилась за амулет на шее и стиснула его пальцами, после чего что-то беззвучно зашептала на своём языке, только её губы шевелились, произнося то ли заклинание, то ли молитву.

Она будто к кому-то обращалась, сидя на мне и немного покачиваясь взад-вперёд. Я смотрел на неё и уже понимал, что эта хрупкая девушка меня не остановит, а если встанет на пути, то умрёт в то же мгновение.

Похоже, она тоже это понимала, но не собиралась отступать.

Дикарка действительно кому-то молилась. Её амулет мерцал ровным жёлтым светом, а она всё шептала и шептала. Неужели обращалась к Богу Ночи? Призывала силы?

Пыль в домике внезапно осела, осыпав всё вокруг, Бог Могил и Праха смолк и перестал требовать от меня амулет. Наступила тишина. Нари оставила молитву и с надеждой посмотрела на меня.

Наверное, подумала, что враг ушёл.

Но я точно ощущал его присутствие где-то внизу. Эта тварь просто так не уйдёт, можно было не надеяться. Оставался вопрос: смогу ли я справиться с богом Солнечного класса в одиночку? Сейчас у меня не было поддержки: ни Годфреда, ни Тхаги, ни Афены, ни остальных. Только кучка суеверных дикарей с зачатками магии и деревянными стрелами…