В любом случае, все выходило просто отлично.

Саша вышла на улицу, повернула за угол и принялась ждать. Как только Максим Сергеевич появился на улице, слава богу, один, девушка быстрым шагом направилась к нему.

– Здравствуйте. Вы меня не знаете, но я работаю на заводе. У меня имеется для Вас очень важная информация. У нас произошло чрезвычайное происшествие. Не знаю, в курсе ли Вы. Но в любом случае, у меня найдется, что вам рассказать. Приду вечером к вам в гостиницу. В районе восьми вечера. Только… если можно, хотелось бы остаться незамеченной. Сами понимаете. Гостиница ведомственная. Все друг друга знают. Могут пойти разговоры. Дойдет до коллег…

Не дожидаясь его ответа, Саша развернулась и бегом бросилась через дорогу к троллейбусной остановке, которая от драматического театра, как раз, находилась в двух шагах. Прыгнула в подошедший транспорт и только тогда перевела дух. Пробралась к заднему окну. Максим Сергеевич стоял на том же месте с таким видом, будто ему пару минут назад сообщили, что земля плоская. А законы физики – вообще полная чушь. Он смотрел вслед отъезжающему троллейбусу с совершенно ошалевшим лицом.

Саша добралась домой, достала свой узелок. К сожалению, рядом с заводом не было возможности поселиться в частном доме. Хотя, как показала жизнь, это более подходящий вариант. Поэтому на данный момент обитала Саша в заводском общежитии. И ей, между прочим, должны были скоро дать жилплощадь от государства. Нужный пузырек был вынут и определен в карман. До назначенного времени оставалось меньше часа, учитывая, что в театр за билетами девушка ездила после работы.

Саша вышла на улицу и пешком отправилась к гостинице. Ей нужно было всего лишь пересечь парк, чтоб оказаться на нужном месте. Ровно без десяти минут девять, она уже стояла возле «Востока». Окна на первом этаже находились достаточно высоко. Но если встать на вторую снизу ступеньку, то можно рассмотреть, что там происходит. Главное, чтоб сейчас никого не понесло заходить или выходить. А то Саша, как бельмо на глазу, маячит на порожках, вытягивая шею, чтоб лучше рассмотреть, что происходит внутри.

Как раз в это же время в холле появился Максим Сергеевич. Судя по всему, только заселился. Вместе с женщиной, которая оформляла его документы, они что-то активно начали обсуждать. Слышать, естественно, их разговор Саша не могла. Потом Беляев наклонился совсем близко к даме. Он что-то начал говорить сотруднице гостиницы прямо в ухо. Неприлично близко наклонился. Женщина явно засмущалась. Однако, махнула рукой особисту, приглашая его пройти следом за ней.

Как только парочка исчезла за дверью, которая вела к служебным помещениям, Саша шустро рванула вперед. Заскочила внутрь, максимально тихо прикрыв за собой дверь. А потом, так же, на цыпочках рванула к лестнице.

Дверь в номер тоже оказалась предусмотрительно открыта. Выходит, он ее ждал.

Максим Сергеевич появился через пять минут с электрической плиткой в руках. Так вот на что он соблазнил тетку. На преступление против правил. А Саша уж совсем о плохом подумала. Мало ли, на что готов человек ради своей цели.

Беседа у них состоялась. Как девушка и планировала. Правда, почти час ей пришлось нести полную чушь. О мировом заговоре империализма и о том, что на заводе прячутся враги. Кстати, об исчезновении Маслова она рассказала. Все равно Беляев либо узнает завтра, либо уже знает. Просто он был крайне молчалив и в большей мере слушал, что за чушь несет ему Саша. Но слушал внимательно. Не сводя взгляд с ее лица. А она тянула время. Особист – крепкий мужчина. Значит, ориентироваться надо минут на шестьдесят от того момента, как он выпил воды из графина. И кстати, заставить его выпить эту воду было не так уж просто. Саша сказала Максиму Сергеевичу, что во рту у нее пересохло и попросила попить. Он налил воды в стакан, но когда протянул, девушка вроде взяла его, повертела, но потом в сильном волнении отставила в сторону. Дальше последовал рассказ, в процессе которого Саша постоянно облизывала губы, имитируя ту самую жажду, о которой говорит. Дед учил, если хочешь спровоцировать человека на нужный поступок, например тебе надо, чтоб он выпил жидкость, убеди его в том, что ему очень хочется пить. Для этого достаточно себя вести так, будто очень сильно хочешь пить ты. Удивительно, но сработало. Не прошло и десяти минут, как Максим Сергеевич сам не заметив этого, схватил стакан и выпил воду.

Кто же знал, что ему в итоге станет плохо. А ему действительно стало плохо. Когда Саша выбиралась из номера, выглядел он мертвее мертвого. Потому что сложно оценивать человека живым, если у него отсутствует дыхание и остановилось сердце.

А потом это появление в отделе. Честно говоря, в первые секунды Саша сама чуть богу душу не отдала. Она смотрела на стоящего рядом с Мальцевым Беляева и думала, это что? Кара? Наказание? Или просто внезапное сумасшествие? Он точно был мертв. Саша проверила раз десять. До последнего пыталась помочь. Даже всплакнула, когда пришла домой. Ей, между прочим, больших сил стоило выбраться из гостиницы опять незамеченной. Вспомнишь, вздрогнешь. Но теперь Максим Сергеевич стоял неподалеку совершенно живой. А Саша полночи прорыдала в подушку. Не потому что ей было очень жаль Беляева. Наоборот. Потому что она поняла, как раз, совсем не жаль. И от этого чувствовала себя чудовищем.

Потом Максим Сергеевич повернулся и посмотрел прямо на Сашу. В его глазах вдруг вспыхнуло раздражение, почти ненависть. Саша вообще ждала, что после этого он ткнет в нее пальцем и назовет убийцей. Но ни черта подобного не произошло. Беляев, как ни в чем не бывало отвернулся. Девушка просто была в шоке. Появилась мысль, вдруг дедовы снадобья испортились со временем. Может ведь такое быть. Вдруг, ему стало плохо, но на время. А побочный эффект – это провалы в памяти. Просто, как еще объяснить такое поведение и вообще наличие самого Максима Сергеевича. Дальнейшее их общение показало, он действительно ее не помнит. Не совсем же особист идиот, чтоб изображать собственно беспамятство. В этом не ни малейшего смысла. Как бы то ни было, даже если Беляев и получил кратковременную амнезию, то сейчас она очевидно закончилась.

Саша медленно опустилась на кровать гостиничного номера. Что делать именно сейчас, она не знала. Действительно не знала. Бежать? Да ей никто теперь этого не даст сделать. В любом случае, нужно попасть в комнату. Забрать узелок. Без него вообще нет смысла дергаться. И еще она не могла понять Беляева. Его поведения. Он говорит о своей возможной смерти чуть ли не в шутку. С насмешкой.

Внезапно дверь медленно начала открываться. Саша напряглась. Он что, уже вернулся? Однако, в образовавшуюся щель неожиданно просунулась длинная, и, надо признать, весьма даже стройная, женская ножка, обладательница которой, повела коленочку сначало вверх, а затем вниз. Саша сидела молча, не издавая звуков и пока не очень понимая, как реагировать на происходящее. Далее появилось крутое женское бедро, обтянутое трикотажным платьем, а затем и сама обладательница всех прелестей. В этот момент, увидев всю гостью целиком, Саша впервые безумно захотела, чтоб Беляев был где-то рядом, потому как беды не миновать.

– Ты? Ты?! – Женский голос сочился ненавистью.

В дверях застыла та самая блондинка, каждая встреча с которой, мягко говоря, у Саши не очень складывалась. Лиличка. Актриса из театра.

– Я, – послушно согласилась девушка, совершенно не представляя, что еще можно сказать в данной ситуации.

Я оставил Александру Сергеевну наедине с ее мыслями, и бегом спустился вниз. Очень надеюсь, эти мысли, наконец, пойдут у нее в правильном направлении. Ужасно, конечно, было интересно посмотреть, какое сейчас у девицы лицо. Думаю, сильно удивлённое. Но не заглядывать же обратно в номер. Так весь эффект испорчу.

Калинин ждал меня в машине. При этом он продолжал всячески демонстрировать кровную обиду. Соответсвенно, до завода мы ехали в гробовой тишине, которую нарушало лишь его сопение. И слава богу. Мне нужно было подумать. Причем, очень хорошо подумать.