И снова все набросились с кулаками на Пытлика. Только вот кулачки бабочек, знаете ли, мягкие, как пух, так что Пытлику было совсем и не больно.
Но тут одна из бабочек воскликнула:
— Раз ты, бестолочь такая, всё испортил, тебе и исправлять! Ты стёр ей узоры, теперь будь добр, рисуй новые!
Как можно обойтись
без зелёных бабочек
Вот с такого недоразумения, милые дети, и началась вся эта история. Ведь Пытлик был пареньком хорошим и порядочным.
— Вообще-то, вы правы, — согласился он и почесал в затылке. — Что ж, так я и сделаю. Только вот красок у меня нет.
Бабочки сказали, что это не беда, краска сейчас будет, и тут же взялись за дело. Одни отряхивали с крылышек разноцветную пыльцу, а другие собирали её в баночки. Голубянки натрясли голубой краски, желтушки — жёлтой, павлиний глаз насыпал коричневой, красной и радужной, а с печальной бабочки траурницы собрали полные банки тёмной, почти чёрной краски. Но вот досада, не хватает зелёной!
— Эй, бабочки, есть тут кто-нибудь зелёный? — выкрикнула одна юная белянка.
— Эх ты, летунья, откуда же тут взяться зелёной бабочке? — отозвался махаон. — Такие разве что в Африке водятся, у нас нет.
— Нет так нет, подумаешь, я сам сделаю зелёную краску, — сказал Пытлик.
Как же он сделает зелёную краску? Ну, взял он немного жёлтой и немного синей да смешал на палитре, как заправский художник, и смотрите-ка, и правда получилась зелёная. Потом ещё смешал красную с синей, и, надо же, теперь получилась фиолетовая. Оказывается, Пытлик в этом знает толк!
Потом ощипали самую малость волосатых гусениц и смастерили кисти, и тут уж Пытлик взялся за дело.
— Ну, не будем тебе мешать, — сказали бабочки. — Мы пока полетим пить нектар из цветочков. Но когда вернёмся, чтобы всё было готово!
Недолго думая Пытлик принялся за работу: велел новорождённой бабочке расправить крылья и начал на них рисовать. Тут же, конечно, собрались тучи букашек и мошек — ещё бы, кто же упустит такое зрелище?
— Вы узор берёте просто так, из головы? — спросил один жучок с метлой, который крутился ближе всех. — Даже не сверяетесь со справочником, как выглядят такие бабочки?
— Какое там! Я всё сам придумываю, — ответил Пытлик, и это было правдой, так он и делал.
Впрочем, рисовал он довольно странные вещи — всякие глупые смешные картинки, какие бывают в детских журналах, так что мушки то и депо взвизгивали от восторга, а жучки покатывались со смеху.
Нарисовал, к примеру, гусеницу на колёсиках, комара на лыжах и блоху, которая сражается с крокодилом. Ещё нарисовал цыплёнка, который проглотил живого червячка, червячок в нём так извивался, что шея цыплёнка ходила ходуном. Или нарисовал такую картину: две козы на дворе разорвали одеяло, пух разлетелся, а все решили, что пошёл снег. И ещё вот какую: улитка гонялась наперегонки с поездом, а потом решила закурить, как паровоз, чтобы его обогнать.
О том, как бабочка плакала,
а мышка смеялась
— Интересно, что на это скажут другие бабочки, — пробормотал жук с метлой.
— А вот и они! — тут же воскликнул он.
И правда, бабочки летели назад. Зрелище им представилось хоть куда! Завидев, какими картинками разукрасили их подружку, бабочки бешено замахали крыльями, стремительно спикировали на землю и снова бросились с кулаками на Пытлика.
— Что ты натворил, негодник? Разве такие узоры бывают у бабочек? Что это ещё за цирк? В жизни такого не видели!
И давай опять дубасить Пытлика что есть силы. Бабочка, которую Пытлик разрисовал, принялась рыдать, да так горько и безутешно, что все вокруг тоже стали утирать глаза и носы.
Вдруг зашуршала трава, и из вороха листьев высунулся мышиный носик.
— Что стряслось? Кто тут ревёт, детям спать не даёт? — пропищала мышка и вылезла целиком.
В отличие от остальных, она не заплакала, а, наоборот, расхохоталась, как сумасшедшая, так что слёзы у неё навернулись уже от смеха.
— Господи боже мой, кто все эти глупости нарисовал? — еле выговорила она. — Дайте мне, я покажу детям!
Свернула бабочку в трубочку, как лист бумаги, и юркнула с ней в норку. Ошарашенный Пытлик бросился вдогонку, а за ним и все остальные. Только тот жук с метлой сначала аккуратно всё подмёл, а потом уж пополз следом.
Вот врываются они в мышиную норку, а там восемь маленьких, ещё совсем лысеньких мышат, у них режутся зубки, и они не могут уснуть.
— Смотрите, детки, — ликует мышка-мама, — я принесла книжку с картинками, сейчас буду рассказывать вам сказки!
Она стала показывать им картинки на бабочкиных крыльях и рассказывать о цыплёнке, который проглотил червячка, о комаре на лыжах, о том, как улитка состязалась с поездом. Мышата так смеялись, что совсем забыли о своих зубках.
— А сейчас я вам расскажу последнюю сказку, на ночь, — сказала мышка-мама и стала рассказывать такую сказку.
О том, как глупые козы
лепили снеговика
На одном скотном дворе жили-были две глупые козы. Их никогда не привязывали, так что они бегали где хотели. Гоняли собак или кур, а однажды увидали одеяло, которое проветривалось на подоконнике.
— Смотри, он рога на нас наставил! — сказала одна коза.
— Я этого так не оставлю! — тут же заявила другая и наподдала одеяло рогами.
— Я этого тоже так не оставлю! — подхватила первая и тоже подцепила его рогами.
— Тррр-ах — одеяло порвалось, и из дыры повалил пух. Козы так и подпрыгнули от испуга.
Вууух — взлетело в воздух облако перьев, будто снег пошёл. Козы подскочили ещё выше, и пустой чехол свалился с рогов.
— Смотри, снег пошёл! — взвизгнула первая коза, когда увидела облако перьев над головой.
— О, вот здорово! Слепим снеговика! — воскликнула вторая.
Глупые козы, и правда, подумали, что наступила зима, и собрались лепить снежную бабу.
— Слепи комок из снега и кати ко мне! — скомандовала вторая коза. Тогда первая принялась сгребать рогами и ногами пух на земле, чтобы скатать из него ком. Но ничего не получалось, пух не скатывался.
— У меня не получается, попробуй ты! — удивлённо проблеяла первая коза.
— У меня тоже не выходит, ме-е-е! — проблеяла в ответ вторая.
— У меня ничего не получается, ме-е-е! — пожаловалась первая ещё громче.
— И у меня нееет, мееее! — подхватила вторая ещё немного громче.
— У меня совсем неееет, мееее! — блеяла первая уже во весь голос.
И всё пыталась скатать из перьев ком.
— У меня всё время рассыпается, мееее! — сетовала первая.
— И у меня тоже, мееее! — блеяла вторая.
Так сказка мышки-мамы и продолжалась — из одних только «неее» да «меее».
Мышата выдержали недолго и вскоре заснули как убитые. И не только мышата. Спала и бабочка с картинками, и Пытлик, и все, кто пришли с ними за компанию, и остальные бабочки, которые ждали снаружи, чтобы не сломать крылья, и слушали сказку перед входом в норку.
