Хвать — и восемь могучих лап, клешней и когтей вцепились в Пыт-лика.

— Ну всё, тебе конец! Это будет жалкая смерть! Мы погребём тебя заживо. С-с-сдохнешь! — обрушились они на Пытлика и приказали могильщикам, чтобы те рыли могилу побольше.

Жучки, ночные цикады, сверчки и светлячки хотели убежать, но не тут-то было.

— Если кто посмеет убежать, я полечу за ним и поймаю! — пригрозил Майский жук.

Букашки не знали, как долго взлетает Майский жук, и испугались. Музыкантам пришлось играть, а остальным петь погребальную песню канарейке и Пытлику.

Это было так невыносимо грустно, что дело у могильщиков продвигалось еле-еле. Пришлось Медведке вмешаться.

— Придётся вам по-по-помочь. Вот та-та-так надо рыть! — встряла она.

Вы видели когда-нибудь, дети, как роет Медведка? Вот посмотрите хотя бы на картинке, какие у неё передние лапы, а? Как ковши у экскаватора. Ох, как она вгрызалась ими в землю, её просто не узнать! Ведь Медведка лучше всего на свете умеет рыть ямы! Земля летит во все стороны фонтаном, и под Медведкой в мгновение ока появляется глубокая яма.

Вида собственной могилы Пытлик не выдержал. В животе у него снова всё заходило ходуном, голова закружилась, и он опять хлопнулся без сознания на землю.

Повезло, пожалуй, что он не увидел всего остального. Не увидел, как Скорпион сбросил его в яму, могильщики уложили рядом канарейку, а Медведка молниеносно засыпала могилу землёй.

Всё. Нет больше Пытлика. Музыканты сыграли последнюю песню и разошлись по домам. Хрущак, Майский жук, Скорпион и Медведка посмотрели, как могильщики прибирают могилу, и тоже разошлись. Хор последовал за ними.

Последними уходили светлячки.

— Бедняга, — говорили они. — Это же был друг муравья Ферды!

— Жизнь у него была бестолковая, вот и конец бестолковый! — рассуждали они.

— Всё равно обо всех этих глупостях, что он натворил, даже книжку не напишешь! — сказал кто-то.

— Пойдёмте скорее домой! — решили они наконец.

Светлячки порассуждали ещё немного в том же духе и тоже разлетелись по домам.

В общем и целом, конец Пытлику.

Почему

такой бестолковый конец

Потому что это ещё не конец, кое-что произошло на следующий день.

На следующий день трое детей — девочка и два мальчика — пришли к забору проверить, есть ли там могилка, как обещала мама.

И, надо же, могилка там и впрямь была. Да ещё какая красивая.

— Могильщики вырыли могилку, помолимся за нашу канарейку, чтобы она попала в рай, — сказала девочка, она была самая старшая, и все встали на колени у могилы.

Но не успели они помолиться, как увидели, что на верхушке могилы что-то шевелится, комья глины разлетелись в стороны, и в дырочку вылез жук Пытлик, целый и невредимый. Его уже даже не мутило. Он резво отряхнулся, расправил крылья — и фррр! — улетел в небо, подобру-поздорову.

Дети не знали жука Пытлика. Они и о муравье Ферде ещё не читали, а уж эту книгу и подавно прочесть не успели.

— Смотрите, смотрите! — вскрикнула девочка, показывая на Пытлика, который уносился ввысь. — Это душа нашей канарейки, она летит на небо!

— Она теперь ангелочек! — сказал один мальчик.

— Теперь больше не нужно за неё молиться, раз она попала на небо! — сказал другой, и все встали.

Потом дети побежали к маме и рассказали ей, что видели душу канарейки, которая улетела на небо.

* * *

Мама смеялась. Она решила, что дети всё придумали.

Вот что произошло на следующий день.

А что было потом, я уж не знаю.

Художественная школа жука Пытлика

О том как жука Пытлика отлупили бабочки

Как-то ранним погожим утром, когда всё вокруг уже просыпалось, Пытлик, тетеря сонная, всё ещё валялся в траве, закинув лапы за голову, и спал.

Точнее даже не спал, а дремал, так что, едва заслышав треск, поднял голову и оглянулся.

Оказывается, что-то за его спиной лопнуло. Какая-то пухлая коричневая штуковина в виде заострённого кверху валика висела на ветке и тихонько покачивалась. Похоже, это было что-то живое. Из появившейся трещины выглядывал кусочек какой-то цветастой тряпки.

— Эй, у вас тут рубашка торчит, — крикнул Пытлик. Он вскочил и, как настоящий блюститель порядка, запихнул цветастую тряпку обратно в дырку. А потом снова довольный улёгся в траву.

Но только он прикрыл глаза в сладкой дремоте, как опять «хрясь!»: дырка стала ещё шире, и высунулся кусок тряпки побольше.

— Господи боже, да у вас тут целая корзина с бельём треснула, — запричитал Пытлик и опять вскочил, чтобы всё поправить. А валик при этом так крутился, будто и правда был живой.

Само собой, как только Пытлик всё уложил на место, свёрток опять треснул, и из дыры, которая с каждым разом становилась всё шире, уже свешивался целый измятый парус.

— Что за глупые шутки вы тут со мной шутите! — стал ругаться Пытлик, вскочил и запихал весь парус обратно в отверстие, и уже не ложился обратно, а уселся и стал украдкой наблюдать за свёртком.

— Если он ещё хоть раз треснет и мне придётся снова запихивать тряпки обратно, такую взбучку задам, ого-го.

Взбучка, и правда, вышла ого-го. Потому что опять раздался треск, и из дырявого свёртка вывалились уже целых два измятых паруса.

— Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! — бросился Пытлик к свёртку. Но не успел он к нему прикоснуться, как и случилась эта взбучка. Откуда ни возьмись прилетели две бабочки, за ними третья, четвёртая, пятая, и все накинулись на Пытлика:

— Ах ты, такой-растакой, оставь в покое нашу сестрицу! Хулиган ты этакий, не видишь, она вылупляется? Бестолочь никчёмная, не понимаешь что ли, как ей, бедняжке, тяжело просунуть в дырку свои крылья, а ты ей их обратно запихиваешь, остолоп!

И давай Пытлика колотить. Лапами, крыльями, чем попало.

Знаете, дети, что это был за свёрточек? Куколка, из которой собиралась на рассвете вылупиться бабочка. Она высовывала, бедняжка, крылышки, хотела выбраться наружу, но у неё никак не получалось, потому что Пытлик снова и снова запихивал ей крылья обратно.

Теперь-то уж, стоило Пытлику отвернуться, она воспользовалась случаем и быстренько выбралась из куколки целиком. Головой вниз, как и полагается бабочкам, с мятыми и мокрыми, как тряпки, крыльями. Но это ничего, едва на них посветит солнышко, они разгладятся и расправятся.

И правда, от солнечных лучей начали тряпочки расправляться, крепнуть, и вот уже превратились в красивые ровные крылья.

Но вот беда, вы только посмотрите! Это совсем не похоже на крылья бабочки! Вместо прекрасных узоров, как у мамы с папой, на них только мазня, пятна и потёки — просто смотреть стыдно!

— Это всё из-за тебя, Пытлик! — закричали бабочки. — Из-за того, что ты запихивал ей крылья обратно в куколку, все узоры стёрлись или смазались!