Истоки древнего искусства врачевания скрываются в темной глубине доисторических веков. Уже индуистская мифология давала такой лечебный совет: «Три орудия есть у врача: «Слово, растение и нож». Слово – это магические заклинания, целебные растения служат и современному человеку, нож же – простейшее средство для хирургического вмешательства.
У автора данной книги нет ни сил, ни желания излагать полную историю медицины. Но, начиная разговор о западной, в основном европейской ее ветви, трудно в первую очередь не упомянуть греческого врачебного гения – ГИППОКРАТА. Уже в те далекие годы он ратовал за соединение медицины с философией, писал: «врач-философ подобен богу».
1.1. Гиппократ
Настоящий, чуткий, душевный и внимательный врач, если он истинный целитель от Бога, какой бы специальности он ни был, в своей практической деятельности должен руководствоваться пятью заповедями Гиппократа:
Врач лечит – Природа исцеляет.
Нужда заставляет людей искать врачеванья и найти его.
Для медицины, так же, как и для других искусств, позорно не сделать ничего полезного после многой болтовни и хвастовства.
При лечении болезней надо всегда иметь в виду принести пользу или, по крайней мере, не навредить.
Можно сказать пациенту, что он выздоровел благодаря молитвам, а те снадобья, которые ему давались, лишь в малой степени помогли выздоровлению. Пациент поверит, потому что древние греки привыкли верить жрецам. Но как быть, если пациенту нужна операция? То есть как скрыть от пациента факт хирургического вмешательства, действия тайного, о котором никому из посторонних знать не нужно?
Все делалось очень просто, причем так, что одним камнем убивалось сразу две птицы – сохранялась тайна и укреплялся божественный авторитет.
Любой больной человек, обратившийся к жрецам-асклепиадам за помощью, вне зависимости от его диагноза и состояния, должен был провести в храме ночь. Считалось, что сны, которые ему снились в эту ночь, насылаются богами. Сны толковались жрецами, и на основе этих толкований назначалось лечение.
Каждый пациент получал от жрецов некое питье, которое должно было помочь установить контакт с богами, а на деле являлось усыпляющим. Если жрецы видели, что пациенту нужна операция, они давали ему особое питье, которое не просто усыпляло, а вводило в бесчувственное состояние наркоза. В таком состоянии пациенту проводили операцию. Наутро, когда пробудившийся пациент с удивлением смотрел на послеоперационный шов, ему объясняли, что это дело рук бога, Асклепия или кого-то еще. Мол, ночью, пока пациент спал, бог просунул руку в его живот, и извлек оттуда опухоль (или, к примеру, удалил пораженную язвой часть желудка), а затем зашил рану… Одураченный пациент рассказывал всем о чуде, которое с ним произошло, восхвалял исцелившего его бога, рекламировал храм… Число пациентов возрастало, соответственно, увеличивались и прибыли. Бедняки, которых жрецы лечили бесплатно, составляли малую часть пациентов. Большинство платили за лечение и вдобавок делали храму подарки.
Иногда снадобье не отключало сознание полностью, и пациент помнил какие-то обстоятельства операции, например, как его крепко связывали или же как тело его резали ножом. Жрецы объясняли., что пациенту посчастливилось увидеть самого Асклепия… Желая сохранить память о таком чуде (мало кому доводилось видеть богов собственными глазами) на века, счастливчик записывал рассказ о случившемся на глиняной табличке и приносил ее в храм вместе с какими-нибудь дарами. Табличку размещали на видном месте для того, чтобы любой зашедший в храм мог бы ее прочесть. Несколько таких табличек дошло до нас.
В храмах Асклепия существовал запрет на оказание помощи умирающим. Лечение умирающего приравнивалось к попытке воскрешения, а это уже было святотатством, вмешательством в божественный промысел. И потом, раз уж боги решили, что дни человека сочтены, как можно просить их помочь ему? Примечательно, что, согласно легенде, сам Асклепий был наказан Зевсом-громовержцем за то, что дерзал воскрешать умерших. Наказание было истинно олимпийским, полностью соответствовавшим вспыльчивому характеру владыки Олимпа. В порыве гнева Зевс убил Асклепия молнией, а когда успокоился – оживил его. Асклепий усвоил урок и больше воскрешениями не баловался. Согласно одной из версий происхождения Асклепия, которая рассматривает его не как сына Аполлона, воспитанного кентавром Хироном, а как обычного человека, именно после воскрешения Зевс сделал Асклепия богом врачевателей.
Запрет на помощь умирающим был очень выгоден жрецам, потому что позволял им отказываться от лечения тех, в чьем исцелении они не были уверены. Заодно сохранялась незапятнанной репутация Асклепия и прочих богов, якобы откликавшихся на просьбы жрецов о помощи. Получалось, что если уж жрецы асклепиады оставили человека переночевать в храме, то он может быть уверен в своем исцелении. Гарантия была практически стопроцентной. Светские же врачи помогали всем, кто был в состоянии им заплатить, и далеко не все их пациенты выздоравливали. Вдобавок светские врачи лечили пациентов открыто, не скрывая того, что они делали. Иначе и быть не могло, ведь платили им за сделанную работу. Чудеса всегда выглядят привлекательнее и ценятся дороже, а стопроцентные гарантии невероятно нравятся клиентам, поэтому репутация жрецов-асклепиад была гораздо выше репутации светских врачей. Однако все знаменитые врачи Древней Греции были именно светскими врачами. Жрецы ничем не обогатили медицинскую науку.
Андрей Сазонов «НЕ ЖИЛЕЦ! История медицины в увлекательных заметках»
Клянусь Аполлоном-целителем. Асклепием и Гигиеей… В какой бы дом я ни вошел, я войду для пользы страждущего. Я буду далек от всего неправедного, я не вручу никому ядовитого средства, и что бы я ни увидел в жизни людей из того, что не следует разглашать, я умолчу о сем, считая подобные вещи тайной.
Клятва Гиппократа
Два с половиной тысячелетия прошло с того времени, когда эллинские врачи, члены косского (Кос – остров у берегов Малой Азии) братства Асклепиадов, впервые произнесли слова этой профессиональной клятвы – первого дошедшего до нас кодекса медицинской морали.
Много воды утекло с тех пор, но и сейчас врачи верны все той же этике, сформулированной еще на заре цивилизации. А сама медицина? Ее взгляды, приемы лечения? Они непрерывно обновляются, и во многих происходящих в медицине переменах повинен также и стресс.
ГИППОКРАТ (460–377 до новой эры), «отец медицины», древнегреческий врач, родился в городе Меропис на острове Кос в семье врачей (врачевали и дед его, и прадед, и многочисленные родственники; считается, что Гиппократ относился к 17-му поколению врачебной семьи).
Медицине Гиппократа обучали его отец – Гераклид и мать (она была повитухой) – Фенарета. Гиппократ много путешествовал по разным городам Эллады, Фессалии, Малой Азии, посетил берега Черного моря, был у скифов, знакомясь с медициной разных стран и народов. Ведя жизнь странствующего врача (периодевта), он обязан был, в частности, бесплатно лечить бедняков.
Богатейшая врачебная практика помогала ему накопить огромный опыт, который он затем обобщил в своих трудах: «О ветрах», «О воздухе, воде и местности», «Прогностика», «Диета при острых болезнях» и так далее. В них, однако, полезные наблюдения перемежались с простительными для тех времен нелепостями. Так, Гиппократ учил, что компоненты человеческого тела связаны между собой огнем – жаром. Жар этот находится в сердце и отсюда по сосудам растекается по всему телу, регулируя взаимоотношения всех его частей. Например, пищу переваривает «желудочный жар», а старики отличаются от молодых тем, что имеют меньше прирожденной теплоты…
Гиппократ – родоначальник медицины научной, он освободил ее (став реформатором античной медицины) от влияния жреческой храмовой медицины. Он полагал, что болезни людям посылают не боги, они возникают по разным, причем вполне естественным причинам. Гиппократу приписывают текст так называемой врачебной клятвы («Клятва Гиппократа»), которая сжато формулирует нормы поведения врача (хотя, полагают, что первоначальный вариант клятвы существовал еще в Древнем Египте).
То, какой была медицина во времена Гиппократа, нам представить непросто. Замечательный знаток греческой древности российский филолог, историк античной литературы, переводчик Михаил Леонович Гаспаров (1935–2005) в книге «Занимательная Греция. Рассказы о древнегреческой культуре» объясняет, о чем тогда спорили врачи. Он, в частности, отмечает:
«Вскрытый труп – это новость для греческой науки. Вскрывать трупы грекам казалось нечестивым, и о строении человека они судили только по вскрытым животным да по изувеченным телам на войне и по наблюдениям за здоровыми – на гимнастических площадках».
«Что люди знали о своем живом теле до сих пор? – продолжает Гаспаров. – Оно теплое (а мертвое становится холодным). Оно дышит (а мертвое не дышит). Оно принимает в себя пищу, а выделяет по большей части разные жидкости: слюну, слезы, пот, мочу, гной… Если разрезать руку – пойдет кровь, если разрезать живот – потекут еще какие-то жидкости. Главные части тела – голова и сердце; если их проколоть – человек умирает. Как все это объяснить?»
Еще тонкое замечание Гаспарова о Гиппократе, современнике Сократа и Платона. «Он – человек эпохи маленьких городов-государств, и на больных своих смотрит как на маленькие, но самостоятельные государства: у каждого – свой склад, свой закон здоровья, его нужно разгадать и поддерживать, а вмешиваться и перелаживать его – нехорошо. Любопытно, что даже заразой при болезнях Гиппократ интересовался мало (а заразу знали отлично – одна афинская чума чего стоила!) – настолько привык он, что каждый больной – сам по себе и непохож на других».
Известны многочисленные переиздания «Афоризмов Гиппократа», их и сегодня интересно читать. Древний грек предстает тут не только великолепным знатоком природы человека. Об этом, к примеру, свидетельствуют его афоризмы: «Беспричинная усталость указывает на болезнь»; «Осмотр тела – целое дело: он требует знания, слуха, обоняния, осязания, языка, рассуждения». Но Гиппократ одновременно был еще и большим философом. Он смотрел на медицину и философию как на две неразрывные науки. Здесь стоит привести еще один афоризм этого великого человека. Вот он: «Жизнь коротка, путь искусства долог, удобный случай скоропреходящ, опыт обманчив, суждение трудно. Поэтому не только сам врач должен делать все, что необходимо, но и больной, и окружающие, и все внешние обстоятельства должны способствовать врачу в его деятельности».
