Музыка грохотала, народ дергался на танцполе или заливался алкоголем у барной стойки. Световые вспышки выхватывали фрагменты лиц и тел. Грозный, оставив в кабинете пиджак с галстуком, присел на высокий стул в углу стойки с чашкой кофе. Глаза привычно отмечали работу персонала и возможных проблемных персонажей. Не все умеют пить, особенно в людных местах и в окружении полуголых тел.

Все было как обычно, но он спиной ощущал, что Марков ходит кругами, выискивая шанс для удара. Да такой, чтобы не получить ответку. Этот чудом выживший бандит из 90-х предпочитал решать дела кровавыми методами, которые и вынесли его наверх в кутерьме начавшегося бардака. Он любил запугивать жертв, заставляя паниковать и совершать ошибки. Но тут просчитался, хотя еще не знал об этом. Если Грозный обычно решал дела цивилизованным способом, это не значило, что в случае крайних мер, он будет себя сдерживать. Хорошо, когда враг не знает всех твоих возможностей, тем больше пространства для маневра. Но просто поставить его на место вряд ли получится, слишком упрям. А значит возможный вариант – физическое устранение. Бешенных зверей нужно отстреливать.

К Грозному подошла Анжела – старшая над официантками. Вот у кого был полный набор стереотипов: грудь четвертого размера, искусственные ресницы, губы и категорическое отсутствие моральных зажимов. Он никогда не трахал персонал своих заведений, но для нее сделал исключение: сама попросила, сославшись на больную мать и маленького ребенка. Что было правдой, Костя проверил инфу. Что ж, ей просто нужны были деньги, что может быть банальнее? Грозный согласился, ему было удобно иметь рабочее тело под рукой, но запретил афишировать, требовать преференций, и уж тем более считать это «отношениями». Их он принципиально не заводил, понимая, что окружающие женщины смотрят на него в первую очередь как ходячий банковский счет. Все же проще, да и дешевле, иметь кого-то с твердо установленным ценником, чем попадать на зуб всем этим «моделькам и телеведущим». Анжела знала, что за малейшее нарушение договора с ее стороны, она мгновенно вылетит с его дивана и с работы. И это в лучшем случае: Грозный не терпел бабских капризов. К тому же Анжела, несмотря на вид кукольной дуры, хорошо знала свою работу, официантки в клубе работали безукоризненно. Так же как периодически ее рот.

– Устал? – томно прошептала Анжела, демонстрируя внушительное декольте.

– Как обстановка? – лениво спросил он, мазнув взглядом по едва прикрытой груди.

– Все работает, как часы. Суббота, клуб забит. Отдохнуть не хочешь? – выдохнула она, облизнув густо накрашенные вареники.

– Пошли в кабинет. И помаду сотри.

– Как скажешь, – промурлыкала Анжела и, виляя бедрами в короткой юбке, направилась к лестнице на второй этаж. Грозный лениво расстегнул и закатал рукава рубашки, потом не торопясь допил кофе. За бабами он не бегал никогда, даже если это гостеприимный рот.

Грозный почти дошел до лестницы, когда увидел, что в проходе, ведущем в сторону туалетов, какой-то мажор не дает прохода девчонке в коротком серебристом платье. Она шагала в сторону – он с пьяным гоготом делал тоже самое, перегораживая ей дорогу. Это в принципе не его забота, ребята из охраны разберутся на раз. Грозный уже занес ногу на ступеньку, когда мужик схватил ее за плечи, она резко дернулась, оступилась на высоченных каблуках и неловко повалилась на пол, подвернув ногу… а он увидел знакомые светлые кудри! Писательница? Она что тут делает, в его развратном королевстве? Как ее отпустили единороги и бабочки?

В несколько шагов преодолел расстояние между ними, практически отшвырнув парня.

– Эй, ты чего? – попытался быкануть тот. Грозный просто остановил на нем свой взгляд, холодный и пронизывающий. Подействовало незамедлительно. – Ой, Грозный, она с тобой что ли? Прости, брат, не знал.

– Какой я тебе брат? Вон пошел, – процедил он, махнув подтянувшейся охране, мол сам разберусь. После чего повернулся к девушке.

Она, сидела на полу, и морщась, ощупывала голеностоп. Очень недурственные ноги, заметил он мимоходом.

– Писательница, ты что ли? – присел рядом на корточки.

– Демон? И снова здравствуйте! – светло улыбнулась она.

– Тебя что привело в мое царство разврата?

– Писательское вдохновение и день рождение подруги, – девушка наморщила нос, пытаясь состроить рожицу, – вот говорила ей, что сверзнусь с этих каблуков. Так нет, заставила, ради дурацкой красоты.

– Дай гляну, – он осторожно ощупал лодыжку, – кажется опухает. Не видно них… ничего. Темно тут. Идти сможешь? – он встал и протянул руку.

– Гордо как цапля – однозначно, – ухмыльнулась, сияя веснушками.

– Одна беда с вами, людьми искусства, – Грозный недовольно поджал губы, но подхватил ее на руки.

– Спасибо, добрый демон, – виновато улыбнулась она.

– Только никому не говори. В аду засмеют.

Грозный легко поднялся со своей ношей по лестнице, толкнул плечом дверь в свой кабинет… и кажется онемели все трое. Он с писательницей на руках и Анжела в расстегнутой блузке на столе с широко разведенными ногами. Благо дело – в трусах. Наращенные ресницы и вареники хлопали одинаково растеряно. Первым в себя пришел Грозный.

– Вон пошла, – негромко бросил он девке, а сам зашагал к кожаному дивану. Когда уложил девушку и обернулся – Анжелы уже не было. Вот за понятливость он ее и ценил.

Достал из встроенного холодильника банку тоника, завернул в полотенце и приложил к опухшей лодыжке.

– Что тут у нас? – второй рукой осторожно ощупал ногу, – похоже на легкое растяжение. Хорошо бы наложить плотную повязку, но не уверен, что у нас такое найдется.

– О, не беспокойтесь, пожалуйста. В конце концов здесь не травмпункт. Хотя суккуб в вашем царстве потасканный, как из районной поликлиники.

– Что? – он на мгновение потерял дар речи.

– Простите, не удержалась, – она смущенно спрятала проказливую улыбку.

– Для раненного эльфа, ты, слишком языкастая, – опасно прищурился.

– Могу только пообещать, что в книге суккубы будут лучше.

– Не сомневаюсь. Главное, чтобы минет делали также качественно, как Анжела. Из-за тебя я остался с нетронутым стояком, – попытался поставить нахалку на место.

– Уверена, ваш минет ушел недалеко, – девушка слегка покраснела, но продолжила, – и сейчас подслушивает за дверью, – словно в подтверждение ее слов из коридора раздалось полузадушенное восклицание, после чего зацокали каблуки.

– Языкастая и наблюдательная, – ухмыльнулся Грозный.

– Издержки писательства. Вы извините за беспокойство. Я, пожалуй, пойду, – она отложила компресс и взяла в руки туфли, намереваясь встать с дивана.

– Сиди. Тебя отвезут.

– Но…

– Морж, зайди, – бросил он в трубку. Зашедшему плечистому водителю бросил короткое, – отвези и проводи до двери.

– Принял, – кивнул тот.

Вета поднялась с дивана и встала, стараясь не опираться на больную ногу. Туфли надевать не стала и стояла, прижимая их к себе вместе с сумочкой.

– Еще раз спасибо за помощь, Иван. Берегите себя.

– Езжай домой, чудачка. Этот мир не для тебя, тебе здесь нечего делать.

Когда девушка вышла, Грозный невольно втянул воздух. В комнате еще витал легкий запах ее духов. Она даже пахла по-другому: чем-то нежным, свежим, словно весна решила просочиться в это царство порока. Малышка действительно не для этого мира, не для его мира. Пусть так оно и остается. Где там Анжела?

Морж осторожно подсадил девушку на заднее сиденье джипа, чтобы она не напрягала ноющую ногу. Когда автомобиль тронулся, в ее сумке пикнул мобильный. Подруги сообщали, что поехали с новыми знакомыми праздновать куда-то еще. Что поделать, кому-то ночью тусить, а кому-то прикладывать холодные компрессы. Хорошо еще, что все закончилось благополучно. Мало ли как этот пьяный неадекват мог среагировать. И насколько быстро успела бы охрана. Хотя про клуб и были только положительные отзывы, но с ее везучестью можно предположить самое невероятное.