Позорище какое.

Как только дверь за нами захлопывается, Лёва обнимает меня сзади и коротко целует в плечо.

Тело сковывает ужас.

Какая я мерзкая… Из одних объятий сразу в другие.

Может, Мирон был прав, и надо было позволить ему поговорить со Львом? Почему я не согласилась?!

– Что за запах? – морщится Лёва, убирая волосы в сторону.

– Земляника, – пытаюсь аккуратно избавиться от его рук. – Не нравится?

Демидов неопределённо пожимает плечами. Разворачивает меня к себя и тянется к губам. Потом застывает, разглядывая их.

Как мышонок обмираю.

Какая я мерзкая. Подлая. Мои губы горят от поцелуев Громова так, что даже проверять глупо.

– Где вы были? – спрашивает нахмуриваясь.

– В области, – еле слышно произношу.

– Почему мне не сказала?

– Думала ты и не заметишь моё отсутствие, – отвожу взгляд.

На словно из камня высеченном лице мелькает искреннее недоумение.

– Это намёк на то, что я невнимательный?

– Нет, что ты, – краснею.

– Знаешь ведь, что у меня диплом на носу. Момент ответственный. Надо перетерпеть, Ми. Потом нагоним наши отношения.

Снова тянется к губам.

В последний момент отвожу лицо и убираю руки с поясницы.

– Прости, плохо себя чувствую.

– Ого, – произносит Лев удивлённо. – Я наказан?

– Нет, конечно, – позволяю всё же себя обнять. – Не сказала, потому что не хочу тебя расстраивать. Знаю, как ты загружен.

– Ладно, – кивает он.

Поглаживает по спине и отстраняется.

Затем усаживается в кресло, вытянув перед собой ноги. Молча наблюдает, как я выкладываю вещи из рюкзака, и произносит:

– На следующей неделе в клубе вечеринка в честь Дня святого Валентина. Студклуб устраивает. Я заказал столик на двоих. Пойдём?

В горле противная боль. Единственное чего хочу – поскорее остаться одна и принять противовирусное.

– Наверное, – отвечаю почти шёпотом.

– Окей. Ты не заболела? – хмурится он.

– Может быть. Устала сильно. Приму ванну и лягу пораньше.

Демидов усмехается и резко поднимается.

– Ладно. Намёк понял, тогда поеду. Я два часа тебя прождал. Общались с твоей мамой. Классная она у тебя и я её кажется по душе.

– Это правда, – пытаюсь тепло улыбнуться.

Проводив его, около часа отмокаю в пене и обернувшись полотенцем, возвращаюсь в комнату.

Телефон моргает в темноте.

Взволнованно бегу к нему и тут же расстраиваюсь.

– Привет, дорогая, – свободно произносит Энж.

– Привет, – уныло здороваюсь.

– Я тебя потеряла. А сейчас еще увидела, ты покинула «Четвёрку», что случилось-то?!

– А что вы ещё не обсудили? – ядовито выговариваю.

– Так, с кем обсуждать-то? – смеется она. – Ивка в работе вся, Валеева вообще не в сети.

– Ясно.

Воспоминание о Тае заставляет меня стиснуть зубы. Ко всему надо привыкнуть, а к отсутствию в моей жизни лучшей подруги тем более.

– Поругались, что ли? – тянет Энж.

– Типа того…

Подхожу к окну и, привстав на носочки, пытаюсь высмотреть свет в комнате Мирона, мать его, Громова.

Кусаю губы от нервов.

Что я буду делать, если обидела его настолько, что он… решит всё отмотать назад?

В груди противно тянет.

– Ладно. Не буду тебя отвлекать, – продолжает подруга. – Давай завтра пообедаем вдвоём, поболтаем?

– Я не против, – произношу из вежливости.

– Ну всё тогда. До завтра. Целую.

– Пока.

Убираю телефон и вглядываюсь в темноту.

Пульс долбит как сумасшедший от догадки.

Быть не может.

Бегу к письменному столу, подхватываю стул и кряхтя тащу его к окну. Поднимаюсь, чтобы разглядеть дом соседей получше.

Нет.

Темно.

Нет света... Совсем.

В одном полотенце выскакиваю в коридор и бегу в комнату парней, чтобы осмотреть соседскую стоянку.

«БМВ» тоже нет на месте.

Потираю вмиг похолодевшие щёки. Горячие слёзы на них ощущаются, как совсем кипяток.

Громов!..

Он…

Всхлипываю.

Он снова остался у неё… Да?

Глава 31. Жестокая Карамелина.

Подъехав к модному ресторану «Раки, гады и вино», пытаюсь удачно припарковаться. Сделать это практически нереально из-за офисного центра неподалёку. Машин столько, что место нахожу за двести метров.

Выбираюсь из «Вольво» и прогулочным шагом дохожу до дверей ресторана. Радуюсь тому, что, убегая из дома, успела захватить шарф. Самочувствие с утра гораздо лучше, но горло всё ещё даёт о себе знать режущей болью.

Синий «Мини-купер» Поповой замечаю сразу. Улыбаюсь и размахиваю руками.

Шокировано наблюдаю за тем, как подруга оставляет машину чуть ли не на дороге, и запахнув светлую шубку, стремительно направляется ко мне.

– Привет, – принимаю поцелуй в щеку, окунаясь в облако сладкого аромата духов. – Не боишься так оставлять? – киваю на автомобиль.

– Привет, мась. Да пофиг, у папы знакомый гаишник есть. У меня его номер на быстром наборе. Хочешь и тебе дам?

– Да нет, не надо, – вежливо улыбаюсь и мотаю головой. – Но спасибо.

Энж такая Энж. Мажорка, конечно, но бесхитростная, что ли.

– Классная шуба, – киваю.

Анжела закатывает глаза и заговорщически шепчет:

– Соболь. Миллион двести вышла в рублях с комиссией, прикинь. Папа подарил за успешно сданную первую сессию.

– Огонь, – искренне за неё радуюсь.

– А тебе что купили? – подозрительно на меня смотрит.

– Хмм… – пожимаю плечами. – Я даже не думала об этом.

У нас в семье не принято презентовать подарки ценой в миллион двести тугриков за один сданный экзамен и несколько зачётов. Не то чтобы у папы не было этих денег и, если я попрошу шубу, наверняка мне её купят.

Но смысл?

– Могу дать контакт миланского байера, который устраивает шуб-туры, – поднимает перед моим лицом руку и проводит по мягкому меху наманикюренными пальчиками. – Берёт, конечно, дорого. Но и результат – суди сама.

– А почему Милан? Откуда там соболь-то? Он же только в тайге водится.

Ничего не понимаю.

Зачем всё усложнять? Логичнее было бы купить шубу в России.

Морщусь, представляя бедных, крошечных соболяток. Слишком жалко ни в чём не повинных животных, поэтому модная фиолетовая «чебурашка» из искусственного меха – моё спасение.

Ты всё равно лучшая, – мысленно проговариваю и поглаживаю свою шубку.

– Ну даёшь, мась, – хохочет Попова. – Их же разводят на фермах, – задумывается, – наверное… Да всё равно!

Машет рукой, а у меня дрожь по телу проходит, как представлю…

Брр… Нет.

Всё-таки никаких мехов!

Энж продолжается прихвастывать, кружится пару раз и принимает модельную стойку.

– Блин, – смеюсь заливисто. – Офигенная, реально. И главное – тебе очень подходит. Но себя в такой не представляю. Правда.

– Ой, ничего ты не понимаешь. Пошли давай.

– Пойдём, – беру Анжелу под руку.

Раздевшись в гардеробе, занимаем столик у окна. В этом ресторане я была лишь однажды. С родителями, конечно. Здесь так дорого, что даже Лёве не пришло в голову устраивать свидание с гадами и раками.

– Как у тебя дела с парнем? – интересуюсь. – Костя, кажется.

– Не спрашивай, – вздыхает Энж. – У него девушка есть. Официальная.

– Несвободен? – приоткрываю рот от удивления.

Ого.

– Да, – Анжела поправляет кудри и задирает подбородок. – Но я забила. Он её скоро бросит. Пообещал. А я умею ждать. Правда, это так напряжно, всё время понимать, что он с ней… там.

Задумчиво потираю пальцами вилку. Тревога накатывает взрывной волной.

Все ночные переживания всплывают.

– А если не бросит? – закусываю губу.

– Почему это? – хмурится подруга, словно такого варианта вообще не планирует. – Конечно, расстанется, как миленький. Кто я и кто она?! – закатывает глаза комично.

Увожу взгляд.

Странно это… Хотя, пожалуй, не моё дело.

– Так, рассказывай, что у вас с Валеевой произошло? Соболева не поделили? – усмехается Энж, откидывая светлые волосы за плечи.