– Что, даже яванская принцесса не подходит? – спросил он.

– Она и раньше не подходила, – спокойно сказал зеркало. – Только Людмила.

Константин ненадолго задумался – и внутренне возликовал. Если зеркало настаивает на кандидатуре этой девки, то она ещё жива, и тело сможет её настигнуть и вернуть обратно. А если он не будет экономить силы и поможет, то хороший исход почти что гарантирован.

На радостях Константин даже решил не ругать зеркало за то, что тот не сразу ответил своему хозяину.

– И где эта... Людмила? – небрежно спросил он.

– В Нави.

– Навь большая, а мне нужно знать точно.

Он всё-таки встал с сундука и подошел к зеркалу, положил одну руку на раму и послал небольшой импульс. По поверхности зеркала пробежали круги – древний дух принял подарок.

– На самой границе, идет вдоль неё... если ничего не случится, то выйдет к заставе.

Не самый приятный вариант, но лучше, чем узнать, что девка уже мертва.

– Ей что-то угрожает?

– Да.

– И что же?

– Навь забирает её силы. Людмила пока не замечает этого, но скоро заметит. И если не пересечёт границу, то...

Зеркало замолчал, но Константин и сам хорошо представлял последствия. Отец рассказывал ему о своих опытах, да он и сам кое-что проверял когда-то – последствия блуждания в тумане были однозначными и неприятными.

– Что ж... – пробормотал он, подарив зеркалу ещё одну порцию силы. – Придется вспомнить то, чего я вспоминать не хотел.

Константин вернулся к сундуку, легко открыл его и достал оттуда нечто серебристое и текучее, издававшее еле слышный металлический шелест. Он встряхнул свою добычу – и в его руках оказалась длинная кольчуга.

– Никак за ней собрался? – с легким удивлением спросил зеркало.

– Могу тебя послать, – ухмыльнулся Константин. – Но ты же ведь не пойдешь.

– Не пойду, – согласился зеркало. – Но и тебе не советую. Сам же говорил – съедят.

– Пусть попробуют, – отозвался он.

Константин быстро и привычно надел кольчугу через голову, снова склонился над сундуком – а когда выпрямился, в его руках были шлем с высоким шишаком и длинный меч с широким лезвием.

Меч даже на вид был тяжелым, но Константин легко удерживал его одной рукой – и даже вытянул хищный острый конец в сторону зеркала.

– Я бы на твоем месте продолжил поиски невесты для отца, – сказал он. – И не слишком надейся, что я сгину в Нави, сил, чтобы вернуться и разбить твоё вместилище, у меня достанет. Так что поторопись.

Шлем он надел на голову, меч подвесил на пояс. Достал из сундука остроносые сапоги и длинный красный плащ – они сменили модные кожаные туфли и пиджак с золотистыми нитями от одного модного дома. Константин расстался с ещё одной толикой силы – и плащ пошел волнами, словно на ветру.

И быстро вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Зеркало немного помолчал, а потом тихо произнес:

– Пижон.

***

Раньше невидимых лесорубов Людмила наткнулась на бревна, которые друг за другом куда-то целеустремленно бежали. Бревна были необычные, хотя на первый взгляд это действительно были просто куски дерева, некоторые – с неровными пропилами и выступающей щепой, оставшейся после того, как дерево упало до срока. Вот только они бежали на маленьких мохнатых лапках, похожих то ли на собачьи, то ли на волчьи. Про волков Людмила подумала, разглядев серую шерсть – а разглядеть она сумела очень хорошо и подробно, потому что из-за тумана выскочила на эту странную процессию буквально нос к носу. И от неожиданности дернулась назад, не удержалась на ногах и шлепнулась на перепревшую листву, сломав подвернувшуюся под пятую точку палку с громким хрустом.

Бревна явно услышали этот звук. Одно из них, то, что находилось напротив Людмилы, остановилось, предыдущие убежали в туман, а последующие покорно замерли на месте. Это бревно повернулось передом в сторону девушки, и Людмиле почудилось, что её разглядывают внимательные глаза, которых, разумеется, на срезе не было – только несколько прилипших травинок, один черный листок и, кажется, много паутины. Бревно постояло с пару мгновений, потом бочком-бочком, сохраняя направление на Людмилу, сдвинулось в ту сторону, куда скрылись её товарки, развернулось – и тоже побежало дальше. Другие бревна последовали за ней, уже не обращая на неё никакого внимания.

Людмила облегченно вздохнула. Конечно, эти бревна выглядели не слишком опасно и даже забавно, и если бы она повстречала подобное в городе, то, наверное, присоединилась бы к другим зевакам, которые собрались бы посмотреть на это зрелище. Но здесь, в этом лесу, она была одна, а бревен было много – их поток и не думал заканчиваться, – и никто не мог гарантировать, что они не стали бы нападать. Но они не напали. Правда, бежали эти бревна как раз в сторону того хеканья, которое раздавалось уже не так далеко.

Людмила поднялась, отряхнула платье от налипшего на ткань мусора и повернула налево. Теперь она шла вместе с бревнами, но как бы отдельно от них, стараясь не смотреть в их сторону. Впрочем, бревна тоже не проявляли интереса к своей неожиданной соседке.

Туман закончился неожиданно. Только что он был на месте – прежний, густой, не позволяющий с высоты человеческого роста разглядеть землю. И вот его уже нет совсем, только за спиной возвышается мутная стена с неопределенной границей, в которой туда и сюда текут и сталкиваются потоки чего-то неприятного. Людмилу передернуло –только что она находилась внутри этого, и пусть она ничего особенного тогда не чувствовала, но раз оно было заметно снаружи, то наверняка присутствовало и там. Зато теперь она могла хотя бы рассмотреть эту местность, в которую её отправила «Машка» – впрочем, ничего нового она не увидела, всё те же пустые, без коры и листьев стволы с ветками. Но теперь она могла идти, не осторожничая. Бревна бежали по небольшой тропинке, сбоку от которой было достаточно места для одного человека.

***

Лес закончился так же внезапно, как и туман, и остался позади ровным строем давно умерших деревьев. Людмила остановилась. Перед ней лежало широкое поле, зажатое между двумя холмами, и тропка, по которой бежали бревна, проходило как раз между ними. Но там стоял высокий человек и размахивал чем-то, очень похожим на топор, только с длинной рукоятью и огромным лезвием – такие любят показывать в мультфильмах как орудие труда всяких палачей. В принципе, человек этот и был похож на палача, только его жертвами были не люди, а бревна с ножками.

Стоило одному бревну добежать до человека, как он хекал, широко размахивался – и его топор сбрасывал жертву с тропы, срубая лапы и оставляя на древесине глубокие борозды. Такие бревна уже не могли никуда бежать – какие-то из них просто замирали на краю огромной кучи себе подобных, другие ещё шевелились, пытаясь вернуться в нормальное положение, но без особого успеха. А человек работал, как робот – размеренно, без особой спешки, но наверняка. Каждый его удар достигал цели.