– Знаю, что не говорила, это такой прием. Психологический, – объяснило зеркало. – Ей тоже было двадцать пять... да, двадцать пять. Семьдесят шесть лет назад. И она тоже спрашивала, кто же самый красивый на свете. Я тогда одну француженку назвал... тогда она была самой милой. Жаль, недолго.

– Почему? – вырвалось у Людмилы.

– Что – почему?

– Почему недолго?

– Убили её. Война была, если ты забыла. Большая.

У Людмилы к горлу подкатил комок. Она мысленно прикинула – это были сороковые... да, до сорок пятого. И в самом деле – война.

– Но Константин говорил, что ты уже рассказывала про принцессу с Явы, – напомнила она.

– Это он спрашивал... лет десять назад. Я и отболтался этой принцессой. До неё он точно не дотянется.

– А зачем она ему могла понадобиться? – Людмила на всякий случай за спиной скрестила пальцы.

– Как зачем? Ему отца нужно женить, чтобы род силу не потерял, – объяснило зеркало. – Но не на всякой... да, не на всякой.

Сердце Людмилы рухнуло в самые пятки.

– И я тут поэтому? Чтобы... выйти замуж? – тихо спросила она.

– Да. Поэтому. А ты слишком много болтаешь, зеркало.

Голос Константина раздался так неожиданно, что Людмила взвизгнула и подпрыгнула, моментально спрятавшись за сундуком – всё-таки она была в одних трусах и бюстгальтере.

– Вы... вы...

– Да, я, – твердо ответил Константин. – Свадьба будет на Купалу, и уже завтра тело начнет тебя готовить. Так что советую выспаться, чтобы обучение шло лучше. А ты... – он повернулся к зеркалу. – Ты, похоже, уже не можешь без вранья. Но постарайся ненадолго обойтись без него. Всего три дня. Будешь помогать телу и Людмиле. Нам не нужны неожиданные сюрпризы.

Он безразлично посмотрел на спрятавшуюся за сундуком Людмилу, сделал очередной загадочный жест – и исчез.

– Замуж? Свадьба? Через три дня? – растерянно пробормотала Людмила. – Да какого хрена тут происходит?

Зеркало на этот раз промолчало.

Руслану было откровенно лень переться в районный отдел полиции – пусть и почти в центре города, но всё равно добираться было не очень удобно. Загадка бомжа, который знает его имя, могла оказаться элементарным пшиком – тот увидел где-то его звание и фамилию и решил воспользоваться своим знанием, чтобы слегка улучшить свои позиции перед предстоящим и неизбежным судом. Впрочем, Руслан не мог представить, как именно это могло подействовать, когда состав преступления налицо, а преступнику грозит пятнадцать суток максимум даже с отягчающими. В отдельную камеру, что ли, его поместят? Ну и в чем тут смягчение?

На его решение всё же посетить этого всезнающего обитателя улиц Руслан решился по двум причинам. Ему кровь из носу нужно было закончить этот день, разобравшись хоть с чем-то – и бомж для этого подходил как нельзя лучше. К тому же поездка в соседний район пусть и небольшого города позволяла отложить неизбежное объяснение с родителями и сестрой, во время которого ему предстоит каяться и платить по счетам. Руслан не любил делать ни того, ни другого, но и жить дальше без обнуления прежних отношений было невозможно.

Поэтому он вышел из здания прокуратуры, оглянулся на обвисший государственный флаг – ветра сегодня почти не было, и наступивший вечер не принес долгожданной прохлады, – и решительно двинулся к большому проспекту, чтобы поймать такси. Это был ещё один способ немного потянуть время – если воспользоваться приложением на телефоне, всё произойдет быстрее и без ненужных проволочек. А на проспекте – как знать...

Но и там всё случилось очень быстро. Руслан проторчал на краю тротуара с поднятой рукой всего лишь минуту – и перед ним остановилась желтая, с черной полосой «Киа». Водитель был местный и не слишком разговорчивый; он лишь уточнил адрес, спросил, нужно ли заводить счетчик – Руслан заверил, что не нужно – и молча тронулся в путь. Конечно, езда без счетчиков была нарушением; конечно, этого водителя можно было на этом подловить, а завтра, например, передать его данные коллегам, которые занимаются вот такими индивидуальными предпринимателями и тем, как они избегают налоговых платежей. Но Руслан решил не портить человеку вечер и неделю – штрафы там были совсем не конские, но заметные для простых таксистов.

И уже через десять минут он вылезал из машины рядом с пунктом назначения.

***

– «Скорая» у него, – обрадовал Руслана капитан Угольников, которого вызвал дежурный полицейский. – Подозревают приступ, может, вообще от наказания отвертится, в больничке отлежится. Там тоже кормят.

Лицо капитана не выражало никаких эмоций, словно ему была безразлична судьба отдельно взятого бомжа; скорее всего, так оно и было – найти в себе эмпатию ко всем «клиентам» могли немногие сотрудники правоохранительных органов.

– Они же летом вроде к вам не торопятся, – сказал Руслан. – Это по зиме, как я слышал. Погреться, в тепле поспать и всё такое.

– Да кто его знает, – капитан дернул плечами. – Может, санаторий решил себе устроить, может, ещё что. Он же не рассказывает, про внезапно возникшую ненависть к витрине говорит. Хотя как можно витрину возненавидеть? Это колбасный киоск, очень популярный, его один фермер держит, – зачем-то пояснил он.

– А про меня не спрашивал? Откуда мои звание-фамилию знает?

– Спрашивал... – капитан отмахнулся. – Тоже молчит.

– А приступ серьезный? – уточнил Руслан. – Если долго ждать, я лучше пойду, и так день уже почти закончился, а я ещё до дома не добрался.

– Да нет... вон докторша выходит, сейчас скажет.

Со стороны камер КПЗ к ним действительно шла молодая девушка в белом халате и маске на лице. Она как-то безошибочно определила главных в этом помещении и подошла к капитану с Русланом.

– Воняет от него – жуть, вы бы его хоть вымыли, – недовольно сказала она через маску.

– Осудят – помоем, – философски заметил Угольников. – Что с ним?

– Да поживет пока... правда, боюсь, не слишком долго – при его-то образе жизни. Лечение нужно серьезное, но у нас и в центральной больнице такое не делают... Только в столице. Я бы рекомендовала его сразу в тюремную больницу определить, пусть там свой срок отбывает, может, протянет ещё год или два. На сколько его планируете?

– Там хулиганство, пятнадцать суток.

– А... это он переживет, – устало констатировала врач. – А потом обратно, на улицу? – капитан кивнул. – Ну тогда не два... год, дай бог, проживет.

– Над этим мы не властны... – пробормотал Угольников. – Вы с ним закончили?

– Да... укол сделала, аспирин дала, там больше ничем не помочь... в таких условиях.