– Чего?! – переспросил он.

– Юра подвез меня до работы! А потом на день рождения позвал! В «Марс»!

Ярослав открыл рот, а потом снова закрыл. Такого поворота он не ожидал. Слушая Анькины розовые бредни, он никогда не верил в то, что ей светит хотя бы заговорить с Кабаном, а тут такое. Он слил лишнюю воду из чайника, поставил его на плиту, зажег конфорку, а потом сел на табурет рядом с подругой.

– Ты уверена? – наконец спросил Ярик.

– В чем?

– Что у тебя не начались галлюцинации? – уточнил парень, думая о том, что Анька вполне могла тронуться умом на почве своего фанатизма.

– А вот это было обидно, – вдруг надулась Плюшка. – Думаешь, я такая страшненькая, что Юра…

– Так, прекрати это.

– Прекратить что?

– Вот эти женские провокационные штучки. Ты не страшная. Просто Юра…

Пока Ярослав выбирал между «лесной гоблин» и «долбанафт космических масштабов», Анька переключилась на мысли о предстоящей тусовке.

– Ярик, что мне ему подарить? Может, что-то для машины? – возбужденно трещала она. – А ты прикроешь меня? Мама не пустит меня в клуб, я скажу, что у тебя останусь?

Ярик поперхнулся воздухом от одной мысли, что будет помогать Ане выбирать подарок Кабанову. Он сжимал и разжимал кулаки, чувствуя, что его вот-вот подорвет, как на мине. Мало того, что этот ушлепок приперся к нему в сервис и выделывался, как будто он владелец Газпрома, не меньше, так еще и Анька со своими подарками.

Какого хрена Юра вообще позвал ее?!

Ярик-то был уверен, что он и имени ее не помнит.

– Ань, остынь, – сказал он наконец. – Не пойдешь ты ни в какой клуб.

– Это еще почему?! – возмутилась девушка, вскидывая на него свои серые глазищи.

– Потому что я так решил. Нечего тебе там делать. Ни с ним, ни с его друзьяшками.

– Я все равно пойду, – упрямо ответила Аня.

– Мать тебя не пустит, а я прикрывать не стану, – отрезал парень. – Все. И вообще, держись от Кабанова подальше, он…

– Прекрати! – Анька вскочила на ноги, опрокинув табуретку. – Хватит указывать мне! Держись подальше от Эрика, не общайся с Юрой! С чего ты решил, что можешь мне указывать?!

– Я не указываю! – Ярик не сдержался и тоже повысил голос. – Просто не хочу, чтобы ты вляпалась в какое-нибудь дерьмо. Юра конченый урод!

– Заткнись! – Аня выскочила из кухни и побежала в прихожую. – Я не буду больше это слушать! – Она стала обуваться, не обращая внимания на друга, который смотрел на нее, едва сдерживая рвущийся наружу гнев.

– Дура ты, Анька, – только и сказал он. – Спорим, сбежишь через полчаса? Максимум через час. Кому ты там нужна? Сама говорила, одноклассники в старших классах были мерзкими, думаешь что-то изменилось? Или думаешь, Юра, как в слюнявом кино, резко воспылал к тебе чувствами?

Аня посмотрела на него. В глазах у нее стояли слезы. Ярик тут же пожалел о своих последних словах, но вернуть их уже не мог. Чипс бегал между ними, жалобно поскуливая.

– Сам ты дурак, – всхлипнула Анька, вытирая слезинки, сбежавшие по щекам. – Ну и сиди один и ненавидь всех дальше!

Она выбежала, хлопнув дверью. Ярик зарычал и стукнул кулаком по стене, жалея, что не может прямо сейчас дать в морду Юрцу. Он шагнул к двери, чтобы закрыть щеколду, и наступил в лужу. Видимо, Чипс испугался их воплей и описался.

– Чипс! – в бессилии заорал Ярослав.

Фабрика грез зажигает огни… [3]

– Чипс, не лезь, – попросила Аня, тщательно прокрашивая ресницы тушью.

Сборы в клуб были нервными. Она наврала маме, что ночует у Ярика, и не могла выйти из дома в платье и на каблуках. Она знала, что у него сегодня смена, так что внаглую решила воспользоваться ключами от его квартиры, несмотря на то что они не общались после ссоры.

Ярик обычно возвращался после десяти, а Аня должна была уйти в половину десятого, так что она не беспокоилась о том, что они пересекутся до. Вопрос был в том, что будет после. Плюшка была уверена, что он разрешит ей переночевать, несмотря на ссору, а если нет…

Мама ее четвертует.

– Если, – напомнила сама себе Аня. – Все будет хорошо.

Она покосилась на большую коробку – подарок для Юры. Она купила всякие прикольные мелочи для машины и надеялась, что ему понравится. На самом деле Плюшка до последнего боялась, что Юра про нее забыл, но утром он добавил ее в группу, куда скинул время и место.

После этого Аня впала в такое возбуждение, что к вечеру чувствовала себя едва живой. Ее бросало то в жар, то в холод, ладони то и дело потели, а макияж никак не получался. Она трижды пыталась нарисовать смоки, но потом сдалась и просто чуть-чуть подвела глаза коричневым карандашом.

Очень хотелось, чтобы Ярик был рядом и сыпал, как всегда, язвительными комментариями, но она была одна. Некому было высмеять ее высоченные каблуки и короткое платье с открытыми плечами, которое она сама сшила прошлым летом, но еще ни разу не надевала. Не было случая.

– Тоже мне, друг, – проворчала Анька, обращаясь к Чипсу. – Нагадь ему в «найки», а?

Тот фыркнул и побежал лежать в свое любимое кресло.

– Бесполезный пес, – резюмировала Аня, пшикнув духами на волосы. – Вроде ничего, – неуверенно протянула она, глядя на себя в зеркало.

Волосы были слишком прямыми, платье слишком цветастым, а на лице было такое же выражение, с которым Чипс клянчил у Ярика еду. Аня вспомнила Настю, которая офигенно выглядела, даже когда выносила мусор, и едва не заплакала. Она так никогда бы не смогла. Было в этой девчонке что-то такое, что не измерялось прическами и шмотками.

То, чего в Ане точно не было.

Эта мысль расстроила Плюшку, и она напомнила себе, что Юра пригласил ее на день рождения. А значит, в ней тоже что-то было. По крайней мере, так она себя утешала, вызывая такси.

Закрывая дверь квартиры, Аня испытала жгучее желание написать Ярику. Ей было ужасно страшно, но она не собиралась сдаваться на полпути. Она должна была пойти. Грех было упускать такой шанс пообщаться с Юрой, а может, даже потанцевать.

Сумка завибрировала. Аня достала телефон и увидела сообщение от Ярика. На душе потеплело.

Аня села в такси, чувствуя, как отступает напряжение. Она не любила ссориться с Яриком и поэтому сейчас радовалась, что они помирились.

Плюшка улыбнулась, пряча телефон в сумку. Она едет в клуб к Юре на день рождения. Ярик на нее не злится. Вечер обещал быть отличным.

Настя устало потерла глаза и отложила книгу. Вечер субботы ее угнетал. Она думала, что, отработав две смены в кофейне, будет отсыпаться, убираться и читать хорошие книги, но все это быстро надоело. Один вид их временного жилища ее нервировал, хотя за прошедшие две недели они с Эриком как могли навели уют и чистоту, даже прикупили пару необходимых вещей. И все же суть оставалась неизменной.

Они заперты в маленьком городе без семьи и друзей, они не пошли первого сентября на учебу, они работают в черную на дурацких работах, и у них нет даже нормального интернета. В какой-то момент Настя почти со злостью посмотрела на новый простенький сенсорный телефон с дурацкой камерой и на такой же дешевый ноутбук, напоминавший кирпич. Мать не просто выгнала, она отняла даже их хорошую технику и запретила заходить в соцсети от своего имени. Самое обидное, что Настя не могла написать или позвонить подружкам. Она вообще не знала, когда все это закончится и можно будет вернуться в Москву. Стало совсем тоскливо и обидно, и Эрик, словно читая ее мысли, стал играть грустную мелодию в соседней комнате.