– Да нормальный он, – пожала плечами Анька, снова поправляя съехавшую сумку. – И с чего ты взял, что он мажор? Я видела его телефон – простой китайский смартфон. И, начнем с главного, он работает в рестике за гроши в нашей глуши. Стал бы мажор так делать?

– А вот это реально странно. Как и то, что он не смог подключить интернет, потому что паспортом не хотел светить. Я случайно услышал. У вас он официально работает? – вскинул брови Ярик.

– О чем ты? Он же музыкант, какое еще официально, – отмахнулась девушка, а потом вдруг замерла. – Стой…

– Думаешь о том же? – хмыкнул Яр, победно улыбаясь. – Работает в черную, чтобы паспортом не светить.

– Ну, – Аня задумалась, – такое. Сама работа не подразумевает оформления. Типа, отыграл – получил бабки, запил – пошел на фиг. Вспомни того же Андрюшу. Так что ты нагоняешь туману туда, куда не надо.

– Возможно. Но мне все-таки интересно, почему он не хотел показывать паспорт. Как-то это мутно, – Ярик почесал подбородок, а потом вдруг прищурился. – А знаешь что? Вам же в одну сторону после работы? Вот и расспроси у него, что он забыл в нашей глуши.

– Я что-то пропустила? – вскинула брови Аня. – То держись подальше, то расспроси. Нестыковочка выходит. И вообще, не хочу я с ним разговаривать. Он чудила.

– Я не говорю тебе с ним дружить, – замотал головой Ярослав. – Надо просто разговорить его и добыть информацию.

– Разговорить? – скептично уточнила Аня. – Ты обратился не по адресу, дружочек.

– Ой, не заливай. Вы очень мило щебетали вчера, – подколол подругу Ярик. – Давай, Плюха, соберись. Проведем расследование.

– Хм… ну, ладно, я попробую, – неуверенно пробормотала Анька, перекинула сумку на другое плечо, а потом скривилась. – Ярик, я больше не могу. Неси.

– Не буду я нести женскую сумку. Еще и желтого цвета. Крипота! И на кой ты вообще ноут прешь? – Ярик знал, что не надо спрашивать. А еще знал, что Анька все равно скажет.

– Короче, – Плюшка покраснела, побледнела и снова покраснела, отчего веснушки загорелись даже под слоем тональника. – У меня план-капкан. Я увижу Юру и попрошу помочь установить антивирус, ну, точнее, скачать. Он мне поможет, и мы поболтаем… а там, как знать? – Анька снова поплыла в розовые грезы с Кабановым.

– Серьезно? – Ярик порой думал, что Анька силой своих фантазий о Кабанове могла бы взорвать землю. Ее бы энергию, да в другое русло.

– Рим тоже не сразу строился! Кстати, ты в технарь когда собираешься?

– На следующей неделе. Надо уточнить, что там с экзаменами, – пожал плечами Ярик.

Он почти обрадовался, что Аня сменила тему, но, оказалось, это был фальстарт.

– Думаешь, у меня совсем нет шансов с Юрой? – Анька застенчиво и как-то по-детски обиженно посмотрела на друга.

– Думаю, что план с ноутом неплох, я б до такого не допер, – хмыкнул Яр. – А еще думаю, что Кабан – чмо болотное. Найди кого-нибудь получше.

– Ой, все. Ничего ты не понимаешь, – Анька гордо перекинула через плечо тяжелую сумку и потащилась к черному входу в рестик, оставив Ярика хихикать в одиночестве.

Парень покачал головой, а потом пошел домой, параллельно раздумывая о том, почему же новые соседи никак не давали ему покоя? Может, Анька права, он зациклился и пытается докопаться до них просто из вредности? Возможно, все дело в «найках» и бесячей физиономии скрипача? Или в том, что Эрик, который не Картман, не заслуживал ни «найков», ни Насти?

И все же Ярик чувствовал, что с этой парочкой что-то явно не так. Это ощущение свербело внутри, разжигая в нем любопытство, к которому он не был склонен. Он должен был выяснить, какого черта эти мажоры забыли в его городе. В его доме. На его этаже.

И почему парень, который менял дорогие кроссовки, как носки, работал ресторанным музыкантом?

Эрик закрыл крышку фортепиано, чувствуя себя совершенно разбитым. Что бы там ни говорила Настя про то, что нет недостойных работ, он считал, что его работа ужасна. Он играл, а его никто не слушал. И Эрик чувствовал, что бездарно тратит свое время. Вместо того чтобы репетировать и готовиться к конкурсу, он играл каверы, чтобы развлекать жующих людей. Это повергало его в уныние.

Завтра он мог бы впервые пойти в консерваторию, познакомиться с другими людьми, решившими связать свою жизнь с музыкой, а вместо этого он здесь. В убогом городе, среди убогих людей. В раздевалке бармены и официанты обсуждали девчонок-официанток, а Эрику хотелось смеяться и плакать одновременно. Мелкие людишки с мелкими желаниями и глупыми разговорами.

– У Стаськи задница такая, что хоть мотоцикл паркуй, хоть кружку пива поставь. Идеальная женщина, – мечтательно протянул официант, которого, если верить бейджику, звали Славой.

– А у Анжелки зато грудь о‐го-го, – хохотнул помощник повара, руками показывая нужные объемы.

– Дурные вы, молодежь. Вроде не собаки, а все на кости ведетесь, – отмахнулся повар, сухой и высокий мужчина лет пятидесяти, – вот Верка – огонь‐баба.

– Была. Лет двадцать назад, – хихикнул лопоухий Витя, уворачиваясь от фартука, которым в него запустил Иваныч.

Эрик аккуратно убрал в шкафчик красивый костюм, который с разрешения менеджера оставлял в ресторане, чтобы не таскать каждый раз из дома на работу. Посмотревшись в зеркало, он пригладил чуть растрепавшиеся волосы и уже собирался уходить, как его окликнул Витя.

– Пианист, а че там конопатая вчера от тебя хотела? – с какой-то противной интонацией спросил он.

– Думаю, тебя это не касается, – заметил Эрик, смерив парня высокомерным взглядом.

Ему не понравился ни его тон, ни то, что он назвал Аню конопатой, ни сам вопрос. Но, очевидно, грубость и привычка совать нос не в свое дело были отличительными чертами аборигенов.

– Да лан те, колись, – не отставал Витя, приближаясь к парню и панибратски закидывая руку ему на плечо.

Эрик опешил от такой наглости. Ему подумалось, что бармен прибухивает во время работы – ничем другим он не мог объяснить подобное поведение. Эрик совершенно растерялся, не зная, как отреагировать на это. Хотелось стряхнуть конечность мерзкого Витька и послать его, но обострять отношения в коллективе было явно не лучшей идеей. Ему была нужна эта уродская работа, как бы она его ни бесила.

– Витя, отстань от него, – вмешался Слава, отпихивая парня. – Эрик, не обращай внимания, он просто…

– Заткнись! – Витя пнул ботинок друга, а потом оставил Эрика в покое и пошел к своему шкафчику.

Эрик вдруг понял, что Вите, очевидно, нравилась Аня. Только он вел себя, как пятиклассник, который дергал девочку за косичку, чтобы привлечь внимание. Хотя не исключено, что тут так заведено и ненормальным кажется только ему. В любом случае, Витины чувства Эрика нисколько не интересовали, главное, чтобы он больше к нему не цеплялся.

Парень вышел на улицу, жадно вдыхая ночную прохладу. Ему необходимо было пройтись и проветрить голову. Меньше всего хотелось тащить свое раздражение в дом и выливать его на Настю, которая тоже не в восторге от всего, что с ними происходит. Он вспомнил, как она расстроилась из-за интернета, и снова стал злиться. Мать выкинула их, как котят, даже не подумав о том, каково им будет одним в чужом городе, где они никого не знают. Эрик не говорил этого сестре, но сам остро осознал, насколько они не приспособлены к жизни. Они не умеют готовить, экономить, да, чего уж там, газовую плиту и ту не смогли без помощи Гугла включить!

Вспомнилась ссора с интернетчиками, которые сказали, что без договора интернет не проведут. А чтобы заключить договор, нужен паспорт. А паспортами светить категорически запрещено. Замкнутый круг. Почему-то Настю добил именно интернет, Эрик услышал это даже по телефону. Вроде бы мелочь, но…

Но почему-то они никогда не задумывались о том, что их жизнь состоит из тысячи привычных мелочей, которые они воспринимали как данность. А сейчас, оставшись без всего того, что было обыденно и привычно, вдруг осознали, как им это нужно.