Цепным излучателем Дрого вскрыл боевую машину врага. Обычно лейтенант не делал так. Просто сжигал противника, не интересуясь им. Но Обормот заставил себя уважать. Кто это такой?

Из рапидгана выпала маленькая фигурка в потускневшем комбинезоне, задёргалась, встала на четвереньки, замотала головой. Шлем свалился, вывалились длинные спутанные волосы.

Дрого остановил боевой ход своей машины, оставил только навесную оболочку сверху, чтоб с развороченного потолка ничего не упало на голову. Выждал минуту, давая комбинезону отключился от рапидгана и сам вышел наружу.

Подошёл к Обормоту, взял за длинные волосы и резко повернул его лицом к себе. Ребекка!

– Здравствуй, любимый! – прохрипела та. – Ты в самом деле лучший боец пещер. Даже бойцы из моего гарема не помогли, ты всех убил.

В мозгу Дрого мгновенно пробежал план: оставить эту падаль здесь, загрузиться в рапидган и вернуться обратно. Ребекка, женщина-ловушка, в этот раз поймала сама себя. А ведь знал Дрого, знал, что нет никаких тайн в этих загадочных красавицах, и всё равно повёлся. Ребекка же оказалась одной из тех загадок, с виду многозначительных и манящих, на которые надо плевать сразу. Или всаживать такой загадке пару равнодушных пуль в башку и контрольный выстрел сверху. Просто и внятно.

Лейтенант разжал пальцы, мягко упали волосы и Ребекка ткнулась лицом в грязь. Дёрнув уголком рта, Дрого развернулся и пошёл к рапидгану. Сверху сыпались обломки, их держала упругая сторожевая оболочка. До боевой машины оставался один шаг, когда Ребекка выстрелила ему в спину из старинного автоматического пистолета.

Три пули пробили сердце лейтенанта Дрого, он упал ничком.

– Я победила, – Ребекка выпустила пистолет из ослабевшей руки и поползла к своему рапидгану.

Со всех концов центрального зала начали осторожно подходить крысы. Они чуяли хорошее угощение. Лейтенант Дрого захрипел, изо рта пошла ярко-красная пена, кровь полилась на пыльный, грязный перрон и он снова умер.

Матвей только развалился в своём кресле, бросив сумку рядом, как в вагон зашли парень лет двадцати пяти и две девицы. От них сразу понесло сладкой кислятиной, модным нынче дешёвым афродизиаком. Парень мутными глазами глянул на Матвея и быстро ушёл за одной из подруг, той, что посимпатичнее.

Они уселись подальше, рядов за пятнадцать от Матвея. Сразу видать – тупая деревенщина. Здоровенный дурень, считающий себя круче всех и две жены. Одна, пострашнее, для домашних работ, вторая, посимпатичнее, для секса. Всё как обычно, и ничего не меняется сотни лет. Уселись, даже не посмотрели в сторону Матвея и сразу принялись жрать. Да, деревня есть деревня. Или в дерьме роются, или трахаются, или жрут. Не жизнь, а мечта.

Матвей озабоченно помял бок у сумки. Вроде истончается кожа. Ещё бы, столько лет таскает её. Но как память хороша, надо будет после поездки оставить сумку дома, в коллекции раритетов. Сам делал, из кожи Нетупа. Замечательный был ублюдок. Единственный, кто смог убить Матвея дважды и чуть не прикончил в третий раз. Скотина. Гремел когда-то Нетуп в определённых кругах, сейчас никто его не помнит, кроме Матвея.

Над дверями вспыхнул транспарант: «Поездка началась». Пять часов до Австралии. Кстати, зачем эти дебилы туда едут? Все, кто хотел на гладиаторские бои, уже там. Поезд Мещера – Большая Арена пустой. Матвей вспомнил, что набралось буквально около сотни пассажиров. Почти все в третьем классе едут. Только здесь, в первом, они вчетвером.

Да, и отчего это деревенщина первым классом? Они ведь жадные, удавятся за грошик и вдруг шикуют. Что-то вдруг заныло, закололо – беспокойство проснулось. Матвей расстегнул сумку, вытащил драйсер, подключился к сети контроля поезда, посмотрим на них поближе через камеры наблюдения. Так, чем занимаются деревенские? Жрут. Ага, у каждой девицы на левой руке браслетик с зелёными камешками. Замужние, официально, по закону свободных земель. Парень грызёт кость, зубами сдирая с неё мясо, похоже, сырое, впрочем, с них станется. Взгляд отсутствующий, будто думает о чём-то. Или он под контролем?

И тут Матвей вспомнил, отчего вдруг проснулось беспокойство. Когда шли по коридору посадки, у той девицы, что сексуальная, одна из ладошек на миг позеленела. Конечно, это может быть наложение света от разноцветных ламп. А может, и нет.

Проверить личность. Секунда, другая. Готов ответ – нет таких в базе. Бывает, бывает, сидели их племена в лесах или горных ущельях тысячу-другую лет, сейчас вылезли. Идентифицироваться не хотят – вера не дозволяет, так и мотаются. В свободные граждане таких не запишут, кретинов и так достаточно, а вот в рабы запросто могут оформить, особенно парня. Здоровенные дураки всегда в цене.

Впрочем, обычно такие выезжают из своей вонючей деревни только за новым видом навоза или секс-игрушками. А эти в Австралию, на родину Безумного Макса. Подняв голову, Матвей глянул на тех троих. Они наверняка не слыхали про Безумного Макса, и вообще, кроме Матвея, никто на Земле не помнил этого брутала. Давно это было.

– «А может, это марсанки? Кожа зеленовата, вполне могут быть», – Матвей насторожился. – «Как они проникают на Землю, проклятые твари?! Бывшие поклонники бога Амаранта, то есть меня. Хорошая была афера, жалко, не удалась. Ну, это было давно, а сейчас надо сообщить в жандармерию Большой Арены».

Жебрак, сам будучи криминал-советником Центрального бюро жандармерии, ни секунды не сомневался. Дал по драйсеру сигнал тревоги, пусть местные проверят попутчиков. Хотел подремать, а сейчас вряд ли получится, марсанки известные полудурки, если это они. Да и деревенщина, пока по башке сапогом не получит, не успокоится, в случае чего. Будем бдить, в вагон-то никто не зайдёт сейчас до конечной остановки.

Прошло минут пять, как вагон стронулся с места. Поезд летел сквозь толщу Земли по прямой, к далёкой Австралии. Надо быть готовым ко всему, марсане любители скандалов. Парень, судя по всему, земной, на Марсе такие не рождаются. А девушки низкие, мощные, типичные марсанки. И почти пять часов впереди!

Одна из девушек огляделась, зацепилась взглядом с Матвеем, встала и двинулась к нему. Вторая уткнулась в какой-то экранчик, водя по нему тонким стилом.

– Грудь высокая, – машинально отметил криминал-советник. – Прямо на меня прёт. Драться, что ли, захотела? Так это в Австралии, там пожалуйста, вербуйся в любое войско и сражайся. О! Боже мой!

Левой рукой быстро выдернув из кармана куртки солнцезащитные очки, Матвей нацепил их на себя, пальцами правой руки нырнул внутрь сумки, нащупал ганьтер и достал его. Левой ладонью прикрыл нос и рот. Шортены бьют по слизистой, чтобы их отрава быстрее впиталась, обычно это происходит почти мгновенно.

– Стой! – закричал Матвей, направив ганьтер на девушку. – Повернись ко мне боком.

Тактика шортенов проста и эффективна. Одна девушка подходит к жертве метра на два-три, издали заводя разговор, отвлекая внимание. Руки висят спокойно, и её жертва ничего не подозревает. А меж грудей спрятана маленькая гидропушка. Ею управляет напарница. Когда расстояние сокращается до боевого, под напором вылетает маленькая тоненькая струйка. Поражаются глаза, рот, нос – без разницы; препарат впитывается в слизистые и жертва парализована. Дальше всё проще, несколько движений и попавшийся шортенам мужчина кастрирован. Сделан, так сказать, ещё один шаг на пути спасения Земли от перенаселения.

– Стой, стреляю! – Матвей прикрывал лицо, девушка была метрах в пяти. Как-то раз, примерно семь тысяч лет назад, он попался шортенам. Ощущения незабываемые до сих пор.