– Я уезжаю по делам, меня не будет до весны примерно, – сказал Матвей. – На связь со мной, гм-м, на связь лучше не выходи, решай вопросы сам. Лабаддо в курсе. Тут появится парень из Австралии, помогай ему. Самое главное, не забывай каждую декаду отчёты в Совет направлять, что у нас всё хорошо и мы успешно защищаем права, здоровье и прочее у свободных людей. Сводку им не отдавай, но в ней ничего не скрывай. Её я и шеф смотрим постоянно. Ясно?

– Всё понял, – Сморода приложил руку к сердцу и вытянулся.

– Там два раба у входа в бюро, я забираю их с собой, – Матвей встал и оглядев свой кабинет, ушёл.

Проверка крови Кикахи и его детей показала полное соответствие. Он был им отцом, вне всякого сомнения. Пан Сморода сидел в тайном убежище ордена Бондурант, искусственных пещерах, пробитых тысячи лет назад в горах Кавказа.

– Полагаю, проверка окончена, – сказал он и покосился на коллег. Те пожали плечами, вроде всё установлено, а то, что показалось Борбану, так бывает. Мозг человека так и оставался тайной, и какие он рождал ассоциации и воспоминания, было совсем неясно. Тем более члены Бондурант жили вечно, только всякий раз меняли при этом тела.

– Но, всякое может быть! – пан Сморода постучал пальцами по каменному столу. – Предлагаю вынести на решение капитула предложение запретить пользоваться клонированными телами. Борбан уже триста лет один и тот же. Вдруг его опознают Вечные? Нам против них не выстоять в схватке. И так, загадочные случаи гибели наших братьев происходят иногда. Как думаете, коллеги?

Звякнул коммуникатор. Сморода отжал кнопку, на связи был Йонас, один из руководителей Бондурант.

– Надо переговорить, приезжай, как сможешь, – сказал он: – Привет, друзья, – Йонас махнул рукой коллегам. – Я вас прошу, пока приостановить все проверки этого Кикахи, есть некоторые идеи. Не стоит его тревожить.

Матвей Жебрак допрашивал раба Марка с помощью одного из тех давно забытых приборов, что беспрестанно изобретали люди. Пентелум, шлем с застёжкой на подбородке. Надеть на голову трясущегося от страха раба, прыснуть ему в лицо снотворное, выждать несколько секунд и спокойно копаться в чужих мозгах.

Детство, работа, первые радости с девчонками, работа в Бюро. Ага, это можно записать, интересные картинки видел Марк. Вот и встреча с тем самым беглецом на Венере. Так, так, любопытно. Хейден, значит. А ведь он в розыске был за убийство кого-то из Понтификата. Ага, и сам Демут его искал. Очень непростой этот бывший гвардеец. За что его турнули из элитных войск? Видно, было за что. Служил себе, карьеру делал, и вдруг убийство, потом он пропал на много лет. Вот и прошлый год, тогда Хейдена снова в розыск подали, причём экстренно. Кто-то спалил монастырь святого Торреса тогда.

Раб лежал недвижим, только улыбался, пентелум слал ему слабые импульсы, раздражая мозжечок, повышая количество эндорфинов. Пусть балдеет. А семьи у Хейдена нет, но сам по себе очень интересен. Что же ты, парень, делал-то в монастыре столько лет? Судя по тому, что есть в отчётах, переданных в жандармерию Службой Демута, форму он не потерял. Зачем ему быть таким готовым в глухом монастыре? Уж не занимался ли он боевой учёбой? А кого – монахов? Судя по тому, что их всех порезали, нет. Ладно, пусть будет версия, что Хейден кого-то готовил, передавал свои навыки, умения по быстрому умерщвлению.

Так, с рабами что делать? А думать нечего.

Жебрак отключил пентелум, убрал его в сумку. Подошёл к столу, набрал на коммуникаторе старого приятеля – вождя одного из племён, обитавшего на Енисее. Договорился, что отправит к нему сегодня двоих женихов. Пусть поживут у него лет пять, а там как сами решат. Вдобавок Жебрак обещал привезти тонн десять продуктов, патроны, ножи, всякие необходимые лесным людям предметы.

Утром, сбросив бывших рабов на парашютах, и посмотрев, как те благополучно приземлились на песчаной косе, Матвей сделал ещё один заход на гравилёте, скинув обещанные грузы. А сейчас надо вернуться в Австралию, переговорить с Борбаном. Может, неспроста ему показалось, что они виделись. Что-то тут есть. Дав курс аппарату, Матвей прошёл в салон, на полу валялись рабские ошейники. Да, эти двое получили свободу, но заплатят за неё немало. Лесные люди умеют взять с пришельцев всё, что хотят, да ещё с процентами.

Верхушка Бондурант обсуждала проект «Секира». Новость от Борбана о том, что Хейден жив, вновь меняла расклады. Йонас, организатор тысячелетней игры с Вечными, был напуган. Проект шёл аккуратно, каждый шаг просчитан, всё, что могло помешать его исполнению, немедленно устранялось, причём любыми способами, несмотря на размеры потерь – с ними никто не считался, ставки были чрезмерно высоки. И вдруг один из участников игры, применявшийся втёмную, оказался жив! А ведь позиции и роли были уже расписаны так, что Хейдену здесь места не было.

– Как поступить? – спросил Йонас у Фёдора, помощника экзарха Мельха. Он непосредственно контролировал исполнение «Секиры». – Помешает он нам? Или не брать его в дальнейший расчёт, забыть и не суетиться?

– Мы не сможем влиять на Хейдена, – Фёдор взял бокал и отпил глоток золотистого вина. – Ваши виноградники? Вкус чисто японский, тонкий, ароматный.

Йонас поморщился. Он про свои виноградники, лелеемые несколько тысяч лет, мог говорить часами, но сейчас страх краха «Секиры» вытеснил всё из головы.

– Я предлагаю послать по следу Хейдена этого парня из жандармерии, – Фёдор посмотрел вино на свет. – Недавно проверяли его, Борбану там что-то показалось. А он как раз занимался розыском того самого грузовика «Мамтела», что угнал Хейден. Пусть роет.

– А если он не захочет?

– Да ты что? Это же сыщик, а они не могут спать, пока не докопаются до истины, или того, что вместо неё. Кикаха любит такие дела, это Сморода сообщил.

– И что это нам даст?

– А то, что Хейден в розыске, его ищет второй человек в жандармерии, значит, все будут настороже и если наш беглец где проявится, мы узнаем. А не проявится, и не надо, – Фёдор поставил бокал на стол и улыбнулся: – От свободников ещё никто не возвращался, а Хейден обычный тупой солдат. Повезло ему с заморозкой, и думаю, удача его кончилась.

– Как дать поручение Кикахе? – спросил Йонас, расслабляясь. Он тоже плеснул себе вина. – Через Лабаддо? Или не стоит?

– Через «Мамтел», – сказал Фёдор. – Организуем звонок от них Кикахе, узнать, как дела с грузовиком, новости какие есть. Намекнуть, что деньги неплохие может получить. Сморода говорил, он жадный очень.

– Как все жандармы, – буркнул Йонас. – Отлично, так пока и сделаем.

Разговор с Борбаном не получился. Матвей сделал вид, что интересуется гибелью счетоводов и задавал рабогону вопросы, упоминая мимоходом имена друзей из школы диких сердец.

– Сергеев, Лёха-Франкенштейн, Рустик Мирзоев, Стас Бидмайер, – перечислял Жебрак, но Борбан никак не реагировал. Видно было, что имена ему не знакомы.

– Непонятно, отчего жандармерия придаёт столько важности смерти счетоводов? – пожал плечами рабогон. – Были бы это свободные люди, а так, прах земной, почти животные, только читать да считать умели.