Дальше её длинный и утомительный монолог я слушать не стал. Из раза в раз она повторяла одно и то же. Я мог предугадать её дальнейшие слова и действия. Уж слишком я её хорошо знал. Я знал каждое её движение, вздох и восклицание, все привычки, каждый изгиб тела мне был знаком. Ближе меня у Императрицы был только муж, но порой мне казалась, что не так уж они были близки.

Закончив под овации свой грандиозный монолог, Миражанна воссела на престол так же гордо, как и вошла в тронный зал. Взгляд императрицы устремился на цепи, что были намотаны на мою руку, а после она медленно перевела его на униженную королеву, что стояла на коленях, низко опустив голову. От былого величия уже ничего не осталось, и рядом с моей императрицей она выглядела жалко и никчёмно.

– Какое ничтожество, – тихо произнесла Миражанна. – Убери эту грязь с моих глаз.

И надев на себя самую великодушную маску с безупречной улыбкой, императрица вернулась к своим подданным, выслушивая честь и хвалу о своей особенной личности. Я же, недолго думая, натянул цепь и пошёл к незаметному выходу быстрыми шагами. Уж лучше сразу исчезнуть с её глаз, чем испытывать судьбу. Минуя дворцовые лабиринты коридоров, мы с королевой направились в её покои, которые последнее время принадлежали мне.

В покоях уже находилось несколько невзрачных служанок. Имя я их не знаю, да и запоминать мне незачем. Зашвырнув как вещь, Лилиан в комнату, я тут же отдал приказы о том, чтобы мне приготовили ванную с ароматными маслами, кровать и, конечно же, ужин с чем-нибудь опьянительным и прохладным. День выдался нудным и душным. Все отчёты, слова и цифры смешались у меня в голове немыслимым клубком ядовитых змей. Хотелось избавиться от всего гнетущего: и от клубка тех проклятых ядовитых змей, и от роя мыслей о недовольстве императрицы. Голова гудела, а телу не хватало прохлады. Как же хочется домой! В тень садов, где гуляет ветер, что приходит с гор. В моей цитадели может не так просторно, как в помпезном дворце королевства Ирис, но зато не так душно. Там множество террас и балконов, большие окна и уличные коридоры впускают в себя прохладу гор и рек. Свежие ароматы, что приносит ветер с полей, и звук пения птиц, неподвластных никому. Как бы ни были шикарны и огромны дворцы различных стран и государств, лучше Грозового Придела для меня нет.

Устав от духоты, я снял с себя верх и отшвырнул его в сторону. Хоть мыслями я давно уже был в прохладной и свежей цитадели, глазами я искал пропавшую из виду Лилию. Забившись за кровать, нервно потирая руки и перебирая пальцы, она сидела, поджав ноги к груди, и плакала. Страх затуманивал её разум.

– Она убьёт меня, да? – нервно шептала про себя Лилия.

Выглядела со стороны она жалко, дальнейших её невнятных бормотаний я не стал разбирать, да и неинтересно мне это было. Глубоко вздохнув, я отправился на балкон с мыслью о том, что дома служанки вдвое расторопнее, чем те, что прислуживали бывшей королевской семье.

На улице была уже ночь, но даже её прохлада не спасала меня. Уж слишком жаркий край. Я покрылся весь каплями испарины. Она стекала с моего уставшего лица и спины. Облокотившись на край мраморных перил, я стал следить за ходом небесных огней. Такие далёкие и такие притягательные. Здесь даже небо другое. Луна выходила из одинокой стайки облаков, озаряя светом одиноких ночных странников. Из покоев доносились тихое шебуршание служанок, их шёпот и, конечно, безнадёжные всхлипы несчастной королевы.

Утратив дом и семью, утратив всякую надежду, она из последних сил цепляется за свою никчёмную жизнь. Для чего она эта делает? Мне не понять. Уж лучше смерть, чем доля раба.

– Сказал я самому себе… – вслух произнес я.

Голос мой был тих и слаб. Взъерошив свои короткие и не светлые, и не темные волосы, я усмехнулся, вспомнив имперскую свиту в ярких нарядах, на каблуках, с длинными плащами и волосами, украшенными различными драгоценностями. Мужчины больше напоминали женщин на балу. Каждый из них норовил показать себя и своё богатство, скрывая за звоном серебра и праздным образом жизни свои недостатки. Никто из них не повёл своих вассалов на войну. Хоть Империя была огромной, героев, готовых отдать за неё свою жизнь, было мало.

– Вы скоро там?! – рявкнул я. Ожидание меня уже измотало.

Девушки зашевелились быстрее. Их юбки неприятно шуршали, в расторопности они то что-то роняли, то переговаривались друг с другом, выясняя отношения. Слишком много лишних звуков. Заметив тень одной из них, я понял, что моя ванная готова. Бросив взгляд на ночной небосвод, я увидел, что даже звёзды и луна в моём крае смотрятся куда красивее и изящнее, нежели тут.

Зайдя в ванную комнату, я, увидев полную большую ванну, над которой поднимались клубья пара. Я возжелал уединения и тишины.

– Помочь господину принять ванну? – дрожащим голосом проговорила одна из служанок. Откуда-то из-за спины.

– Нет. Постирайте мои вещи и отмойте мою рабыню, – приказал я спокойным тоном.

Я слышал, как удалялись шаги служанки, как закрывались двери в ванную. Тишина… Как долго я этого желал. Раздевшись, я подошел к зеркалу. Нервно потирая шею, я рассматривал искажённое, мутное отражение себя. Высокий, с короткими волосами и уставшим измученным лицом. Покрытый многочисленными шрамами и клеймами разных домов. Я больше походил на очередного раба, коих продают на рынках дешевле домашнего скота, нежели на герцога. На лице виднелись синяки от бессонных ночей, что я провёл в военных походах, и давно потухшие глаза. В них уже много лет не зажигалась искра надежды и любви. Усталость огромным камнем давила на мои плечи. Забравшись в горячую ванну и постепенно расслабляя напряженное тело, я прикрыл глаза. Тихо и безмятежно. Порой мне казалось, что моя голова пуста, а порой, что в ней живет огромный мир со своими законами. Когда я закрыл глаза полностью, мне показалось, что под мои веки насыпали горячего песка из той далекой пустыни, что я однажды пересек, будучи ребенком. Вода, с неразборчивым ароматом неведомого мне масла, приятно прилегала к телу своим теплом. И всё-таки как же хорошо порой побыть одному. На ум приходили навязчивые мысли о доме. Нет, не о Грозовом Приделе, а именно о доме. Я давно успел позабыть его детали, в голове моей остались лишь неразборчивые картинки, но какие яркие! Самой яркой был пепел на моих руках…

Мысли постепенно улетучивались, и, откинув голову назад, расставив руки по бортам большой и круглой ванны, я задремал. Сколько вот так я просидел, я не знаю, но мою дремоту прервало злобное шипение императрицы.

– Почему эта сука все ещё жива? – прошипела она, как змея.

– Эта сука убедила народ и знать присягнуть на веру империи и её великой императрице, – не открывая глаз, проговорил я ровно и спокойно.

– Да мне плевать! – воскликнула Миражанна, и к её возгласу добавился резкий звук падающих на пол железных кувшинов. Несомненно, она была в ярости. – Чтобы завтра же её голова висела рядом с головой её мужа! Сегодня дозволяю тебе с ней вдоволь навеселиться или что ты там обычно делаешь, да мне не важно! Хоть отдай её на растерзание всем своим похотливым солдатам и их псам, мне всё равно, но чтобы завтра она была мертва.

Я слышал её тяжёлое дыхание. Она напоминала мне зверя, жадного до крови. Или это была ревность?

– Она моя раба. Осмелюсь вам напомнить, о моя императрица, по нашему договору в каждом завоёванном государстве я имею право брать то, что душе моей вздумается, помимо прочих наград. И в Королевстве Ирис это его королева Лилия, – все таким же тихим и спокойным тоном проговорил я, смерив Миражанну своим взглядом.

Лицо её было красным от ярости, ноздри то надувались, то сдувались, будто у непривыкшей к ездоку кобылы. И каблуками она цокала так же. Я же находил забавным её состояние сейчас. От величия и благородства, что наблюдал я ранее в тронном зале, не осталось ни следа. Передо мной стояла разъярённая женщина.

– Ну же, Миражанна, успокойся, – проговорил я весело, – посмотри на себя в зеркало. Где же тут благородная императрица? Я вижу лишь разъяренную шарлатанку.