После праздника мы долго все отсыпались. Проснувшись и почувствовав жгучий голод, я спустился в столовую в гостинице, там за столом уже сидели Мира, и Христофор и что-то активно обсуждали.

– Добрый день, – равнодушно сказал я, плюхнувшись на свободный стул. – Какие новости и планы?

– Кто-то очень долго спит, – улыбнулась принцесса, внимательно рассматривая меня.

– Кто-то пьёт больше, чем вся ваша компания вместе взятая, – аргументировал я свой сон.

– Есть ещё новости: мы задерживаемся в городе на неопределенный срок, – отвлекся от беседы с принцессой Христофор.

– Выкладывай, щеночек, – с надменной улыбкой дразнил его я.

После недавнего разговора в таверне у меня был полный и тотальный контроль над Христофором. Теперь он моя игрушка, и я вправе делать с ним всё, что вздумаю. По нему было видно, что такой расклад событий ему не нравится, но и выбора нет. Стиснув зубы и глуша агрессию, он проговорил:

– Принцессу Миру попросили присутствовать на суде. Дабы утвердить, что закон Империи Солярис един для всех, – Христофор старался не смотреть мне в лицо.

– И? Нам что с этого? Пусть судит наша принцесса Мира, она справедлива, – проговорил я, смотря на её улыбающееся лицо. Она часто моргала, отчего глаза её казались более блестящими и детскими. – Верно я говорю? – натянув на лицо самую добродушную улыбку, спросил я.

– О, нет, я не буду судьёй, я всего лишь прослежу, чтобы всё шло согласно закону и справедливости, – она была определенно собой довольна.

– Тогда я вовсе не вижу проблем.

Христофор поникнул, как только я появился, и всё внимание Миры обратилось ко мне. К нам подошла официантка, и я сделал большой и сытный заказ. Мира заказала ещё немного напитков для всех, а Христофору казалось ничего не надо, но чтобы не отставать, он тоже сделал заказ. Когда принесли съестное, я с удовольствием накинулся на еду.

– Так, когда будет суд? – поинтересовался я, методично жуя.

– Через день, – пробубнил Христофор.

– У нас будет целый свободный день, чтобы провести его вместе! Без навязанных нам планов! – воскликнула радостно принцесса. – Люцифер, чем вы планируете заняться? – не отрывая взгляда, спросила Мира.

Пока Мира сверлила меня взглядом, на неё обиженно смотрел Христофор. Его задевало, что она даже не собиралась включать его в свои планы на свободный день.

– Да так, думаю, надо выгулять своего песика, – протянул я.

Христофор метнул на меня гневный взгляд.

– Но у вас же нет собаки… – растерялась Мира, – или вы уже успели приобрести?

– О, моя милая принцесса, это магическое создание, своего пса могу видеть только я, – не сводя с Христофора высокомерного взгляда, протянул я. – И команды он слушает только мои. До ужаса верная скотина.

Христофор уже кипел, но сдержанно молчал. Его лицо покрывалось багрянцем от злости. Какой же он забавный.

– Думаю, что Христофор с удовольствием составит мне компанию. Не так ли? – я взметнул брови верх и вопросительно смотрел на юношу.

– Да, я с удовольствием присоединюсь к вам, мой герой, – сквозь зубы процедил он.

– Тогда я с вами! – принцесса хлопнула в ладоши от радости. – Можно будет устроить пикник!

– Не думаю, что принцессе стоит присоединяться к нам. Мы же не знаем, может быть, собака моего героя очень злая и опасная. Вдруг она навредит своему хозяину? – Христофор предпринял попытку отговорить Миру от идеи идти с нами.

– Моя милая Мира, – обратился я со слащавой улыбкой к принцессе, наблюдая за её восторженной реакцией и за злобным выражением лица Христофора. – Наш друг прав. Псину нужно обучить, и её опасно выпускать в свет. Думаю, меня и Христофора хватит там.

– Какая досада… – Мира поникла.

Покончив с обедом, я уже был готов заплатить за всю нашу компанию, но Христофор опередил меня. Также он пригласил Миру на прогулку по парку. Сама Мира решила, что я просто обязан составить им компанию, но сославшись на головную боль от похмелья, я аккуратно отказался от этой затеи.

Весь оставшийся день я посветил крепким напиткам и обдумыванию дальнейших планов на моего щенка по кличке Христофор. Я делал записи и пометки, сидя за письменным столом в гостиничном номере. Каждый новый план мне казался абсурднее предыдущего, и от отчаяния я пил всё больше и больше. Напитки быстро заканчивались, и горничные приносили мне всё новые и новые. Одну из них я попросил разбудить меня на рассвете. Я уснул за столом в нескольких десятках скомканных бумагах и разлитом эле, который липким пятном удобно расположился на рабочем столе и моем лице. Боже, мне самому от себя стало противно утром.

На рассвете, как я и просил, меня разбудила горничная. Я тут же встал и пошёл в ванную, она начала прибираться в номере. Выйдя из ванной, я заметил, что у горничной есть два чистых ведра.

– Вёдра чистые? – спросил я, наметив на одно из них свои планы.

– Да, господин, – сложила перед собой руки и, опустив голову, сказала горничная. – Мы тщательно следим за порядком везде.

– Тогда налей в одно из них ледяной воды.

Горничная удивилась такому приказу, но молча его выполнила. Я же неторопливо стал собираться, надел на себя легкую рубашку и удобные штаны, из комода достал свои высокие кожаные сапоги. Горничная принесла мне к этому моменту ведро с холодной водой. Я опустил в ведро кончики пальцев, дабы убедиться, что вода действительно холодная. Она и вправду была ледяной.

– Я его верну, – сказал я и, забрав ведро, пошёл к выходу. – Пока приберитесь здесь и сожгите всю испорченную бумагу.

– Хорошо, господин.

Я вышел из своего номера и уверенно направился к Христофору. Во всей гостинице царила тишина. Было раннее утро, солнце ещё не взошло. И все населявшие гостиницу жильцы сладко спали и видели свои нежные сны. Номер Христофора был недалеко от меня. Я ворвался в него без стука, как присуще мне. По-хозяйски. В комнате был мрак, но даже сквозь него можно было всё разглядеть. Небольшая спальня, может, раза в два меньше моей. Здесь не было удобных и мягких диванов, камина, ванной комнаты и прочих удобств, что были у меня. Обычная комната: плотно закрытые тяжёлые шторы, небольшая кровать, письменный стол и стул к нему. Одинокое кресло стояло в углу напротив кровати. На самой же кровати мирно спал Христофор.

Я подошел к нему и с минуту наблюдал за его сладким сном. Он спал так безмятежно. Его волосы были разбросаны по всей подушке. Одеяло не прикрывало его торса. На его теле не было ни одного шрама. Слишком нежный для солдата. Лицо Христофора не было обезображено эмоциями. Он мирно спал. Я резко поднял ведро и окотил его ледяной водой.

– Подъём, собака! Пора служить! – заорал я на всю гостиницу, когда обливал его водой.

Христофор подскочил на кровати с громким визгом. Я громко рассмеялся. Мне показалось, что мы перебудили всех постояльцев своими криками.

– Даю тебе время на сборы, пока горит свечка, – сказал я и поставил на стол ту свечку, которой пользовались хитрые проститутки. Свечка рассчитана на 10 минут. – Время пошло! – я зажег фитиль.

Христофор смотрел по сторонам и не понимал, что происходит. Он сидел, облитый холодной водой, и был крайне напуган. По нему было видно, что так с ним раньше не поступали. Смерив его надменным взглядом, я удалился. Вернув ведро горничной, собрав сумку, я снова обратился к той с просьбой собрать нам завтрак и обед в дорогу. Она тут же удалилась на кухню, а я вернулся к Христофору. Тот бегал по комнате с мокрой головой и пытался собраться в дорогу. Я видел судорожный ход его мыслей. Удобно расположившись в кресле, я наблюдал за ним. У него все валилось из рук. Какой же растяпа.

Свечка давно уже погасла, а Христофор всё никак не мог собраться. Я отпускал унизительные гневные реплики в его адрес, отчего он терялся ещё больше. По итогу еле как собравшись, он выдал:

– Зачем так жестоко? Для чего это всё? – вид его был несчастный.

– Ты думаешь я с тобой нянчиться буду? Мне, может, ещё зад за тобой подтирать? – усмехнулся я.