– Анна, милая, а может, мы опустим формальности и будем обращаться друг к другу проще? – поднялся я на локтях и посмотрел ей в лицо.
Глаза её загорелись.
– Мой герой, я бы хотела общаться не только проще, но и ближе…
Словно кошка она потянулась ко мне. Что ж, как герой я не смею отказывать в зове нуждающийся. Я резко встал и притянул её к себе. Герцогиня не возражала, даже наоборот, она принимала самое активное участие. От ее платья оказалось проще избавиться, чем я думал, и вскоре, лишившись его, она лежала подо мной. Хищная ухмылка и сияющие глаза. Ее руки стали изучаю бродить по моему телу, щекоча и пробуждая в нем определенное приятное напряжение. У Анны были невероятные нежные руки и горячи губы. Ни я, ни Анна играть долго не хотели и по это все шло слишком стремительно. То, что я сначала принял за активное участие, оказалось просто её любопытством. В самом же процессе соития она не выражала ничего, лишь пискляво постанывала. В моем представлении она были опытной девицей, готовой быть на равных, но Анна была из тех особо которые любят играть одну сторону. Я очень быстро потерял интерес к ней. Её лицо мне не казалось привлекательным и смотреть на него мне было противно. Резко развернув её к себе спиной и поставив на колени, я снова продолжил утолять одну из своих жажд. Взяв достаточный, хороший темп, я прикрыл глаза и стал отдаваться чувствам. Мне не хотелось думать о партнере, как она не думала обо мне. Мой слух всегда был напряжен, ему даже не мешали противные стоны Анны и ее кряхтение. Всем весом я напирал на ее изогнутую спину заставляя прогибаться глубже и глубже.
Кто-то смотрел на нас через приоткрытую дверь. Своим нутром я чувствовал, кто это был. Резко схватив Анну за волосы, я притянул ее к себе заставляя усаживаться себе на бедра демонстратируюя наблюдавшему ее наготу. Я уверен с того ракурса прекрасно видно и ее грудь с затвердевшими сосками, которой я поигрывал одной рукой и многие другие детали. Наблюдатель понимал, что я знаю о его присутствии. Анна снова стала издавать неприятные мне звуки, прижал её лицо к постели, чтобы заглушить её стоны. Искоса я наблюдал за тенью. Мои движения становились грубее, а стоны герцогини сильнее, даже несмотря на то, что я прижимал её. В тени я узнал силуэт. Теперь сомнений нет. Дверь поспешно закрылась. Чувствуя свой предел, я смог расслабиться и оставить Анну в покое. Демонстративный показ был завершен.
Поспешно встав с кровати, я стал вытирать себя полотенцем, что оставил, тут выходя из ванной.
– Мой герой, – Анна задыхалась, её лицо было красным, а на устах играла улыбка, – я… я…
Она всё никак не могла подобрать слов, то ли от усталости, то ли от эйфории. Её тело дрожало, и она лежала на спине, не стесняясь своего обнаженного тела.
– Ты скучная, – резко сказал я и бросил ей в лицо то полотенце, которым я до этого вытирал себя.
Не было предела её возмущению, я видел это по её лицу, но и сказать она мне нечего не могла. Герцогиня задыхалась от возмущения и обиды. Я надел на себя те вещи, которые мне оставили служанки. Закрыв за собой дверь, я услышал гневное рычание и ругательство Анны. Проигнорировав обувь, я босиком отправился бродить по старому новому замку моего друга.
Бродил не долго, меня нашла одна из служанок, что были в моих покоях, и сообщила, что ужин вскоре начнется. Есть хотелось смертельно. Резко вспомнив о Ахероне, я попросил служанку узнать о нём, и мои требования выполнили. Наверное, его мучал тот же голод, что и меня.
На ужин собрались все знатные персоны. Герцог с недовольной, злой дочерью, принцесса, на лице которой отображалось смятение, и обозленный Христофор. На столе было много яств, и мои глаза разбегались. От одного взгляда на блюда есть захотелось ещё сильнее. Сев за стол, я не стал дожидаться речи хозяина и приглашения к трапезе, тут же начав накладывать себе то, что хотел съесть. Высшее сословие проигнорировало моё хамство и сделало вид, будто ничего не произошло. Лишь недовольная герцогиня сделала мне замечание.
– Вы как будто из голодного края к нам приехали, – она ела маленькими кусочками, цепляя их на вилку. Я же набивал себе рот и обильно запивал вином.
– Верно подмечено, я почти триста лет ничего не ел, – с саркастичной улыбкой сказал я. – Изголодался по чему-то стоящему. – намекая на то, что было в спальне я не сверкнул глазами и ухмылялся Анне в лицо.
Дальше почти вся трапеза прошла в молчании, лишь парой фраз перекинулись герцог и принцесса. Наевшись досыта и взяв свой бокал и изящный графин с вином, я, не спрашивая разрешения, отправился в каминный зал.
Прохладные полы дарили неповторимые ощущения уставшим ногам. Когда я добрался до каминного зала, моему взору открылась великолепная картина, что висела над большим камином. Сам Грей Бесстрашный был на ней изображен. Портрет был большой, намного больше человеческого роста, обрамленный позолоченным багетом. На нём мой друг смотрелся невероятно мужественным и мудрым. Хоть он и был уже в преклонном возрасте, его глаза даже на картине сохраняли свой блеск.
Вслед за мной тихо вошла служанка и стала зажигать светильники.
– Не надо делать ярко. Пусть будет полумрак. – попросил я.
Поставив графин и бокал на небольшой столик около дивана, я прошелся по залу, вспоминая былое. Становилось грустно. Сквозь большие окна сверкала гроза. Служанка оставила меня, зажигая лишь малую часть светильников. Приятный полумрак окутал меня. В камине уже лежали дрова, их оставалось только разжечь. Недолго думая, я швырнул в них одну из своих молний, и сухие поленья тут же зажглись. Налив себе вина, я стоял напротив картины и смотрел сквозь века на Грея. Манерно подняв бокал и кивнув портрету, я хотел было осушить его до дна в память о великом и бесстрашном воине, как меня отвлекли.
– Правда величественный человек? – раздалось у меня за спиной.
Голос принцессы был тих и спокоен.
– Возможно. Я не застал его в старости, – усмехнулся я.
– Говорят, он был самым бесстрашным воином, каких больше свет не видывал. Я слышала, что даже вы не были настолько храбрым с вашей-то силой, – то ли пыталась меня уколоть принцесса, то ли из любопытства говорила она это.
– Да, бесстрашию Грея можно было завидовать, но на деле таких ненормальных, как он было много.
Принцесса подошла ко мне и тоже посмотрела на портрет, я же свой взор перевел теперь на неё. Она уже не выглядела так уставшей, новое платье смотрелась на ней крайне обвораживающей. Я поймал себя на той мысли, что с принцессой коротать ночь будет куда интереснее, чем с герцогиней. Она, наверное, невинна и я могу многое ей продемонстрировать.
– Грей был не таким бесстрашным, как вы себе это видите, принцесса Мира, – проговорил я, удобно располагаясь на мягком диване.
– Почему вы так говорите? – она удивленно смотрела на меня.
– Все его бесстрашие заключалось лишь в ведьмином мхе, который он и многие другие употребляли перед боем. Мох затуманивает разум, и тебе уже все равно. Для смертельно опасной битвы самое то. Помню, как мы держали пленных и ждали Миражанну. Грей переборщил со мхом и, зарубив всех пленных, обмотал себя их кишками и бегал голышом по всему лагерю, – засмеялся я, вспоминая эту картину. – В этом же виде он и встретил императрицу.
– Какой ужас! – принцесса присела рядом со мной и, не сводя с меня глаз, спросила, – расскажите мне, как все было на самом деле?
Поперхнувшись вином, я уточнил:
– Рассказать что?
– Абсолютно всё. Расскажите, как вы жили, что ели, что пили. Я хочу знать всё! Ведь вы вместе с Миражанной Великой основали целую империю. – восхищению принцессы не было предела.
Я засмеялся, не зная, что ей ответить и что рассказать. Видя мою реакцию, она смутилась.
– Нет, нет, я расскажу. Но вы знаете историю одну. А я жил по-другому, – сказал я и уставился на свои вытянутые босые ноги.
Да, историю я знал другую, нежели её трактовало государство.
– Знаете, я в своей жизни никогда не видела гроз. Лишь читала о них. И самые красивые из них были описаны в «Повести о великом герое и о свершениях его». Я всегда себе пыталась это вообразить, я представляла вас, как смелого и великодушного человека. И вот вы сейчас предо мной, а первая гроза, которую я вижу сейчас за окном поистине прекрасна. Такая мощь и сила диктует непосильный страх. Я представить себе не могла, что раскаты грома бывают такими страшными, – принцесса говорила это как завороженная. Смотря куда-то вдаль, в окно, она даже не моргала.
