Нас троих хватит, да даже двоих, меня и Алисии, чтобы прорваться на базу и уничтожить там всё и вся! Я больше чем уверен, что, кроме командования и небольшого количества обслуживающего персонала, там больше никого не осталось. Значит, можно смело идти и устроить там ад похуже, чем был здесь. Но я могу ошибаться. Я могу сильно ошибаться. Точной информации у меня нет.

Но это всё эмоции, которые отвлекли меня от того, что я хотел сделать.

Найдя более-менее свободную полянку размером примерно два на два, где не было трупов, где не было руин, я уложил возле неё Дигрея. Лопатки при нём не было, но это не значит, что её не было у всех. В пылу боя я иногда анализировал снаряжение противников и союзников, так что прекрасно знаю, что малые пехотные лопатки у них были с собой. Да, ими вырыть яму будет сложно и хатратно по времени… но роют же как-то окопы люди? Вот и сейчас мне нужно просто вырыть окоп, только чуть-чуть больше обычного.

Обойдя всего несколько квадратных метров, мне удалось найти целую и почти невредимую лопатку. Она была пробита всего в одном месте, ближе к правому краю. Она была символом того, что ничто не способно сейчас спасти от пули. Попала – ранен или убит. В ходе всего сражения было понятно, что броня не эффективна, что она только замедляла и стесняла движения бойцов…

Но это всё лирика и, опять же, мои эмоциональные всплески. Что-то древнее во мне начало пробуждаться, что-то от прошлой жизни. И это что-то так сильно начало на меня влиять, что я не могу просто так, как раньше, смотреть на мертвецов. Сейчас у меня их вид вызывает горечь, чувство некой утраты… а если это кто-то из знакомых, так ещё и ввергает в крайнюю степень уныния. После «возрождения» у меня не было друзей, у меня было мало реального и спокойного общения… я мог творить беспредел и не чувствовать никакой ответственности за это. Сейчас же… сейчас всё иначе.

Опустившись на колени, я начал рыть яму. Сначала ее засыпало близлежащим песком, но чем глубже я рыл, тем меньше сыпалось с боков и самого верху. В определённый момент даже попадались клочки нормальной земли, которую я тут же использовал для того, чтобы укрепить форму будущей могилы, но помогало слабовато. Сухая земля плохо липла, ломалась, крошилась…

Прошёл примерно час времени, прежде чем яма была вырыта настолько, чтобы в неё можно было спокойно уложить тело пацана и закопать. Что в принципе я и сделал. Взяв Дигрея на руки, я спрыгнул в яму и аккуратно его туда уложил, скрестив руки на груди. Не знаю, как правильно хоронят в этом мире, не помню просто… но именно такой способ мне казался максимально правильным. Его лицо всё ещё озаряла счастливая улыбка, тело всё ещё было слегка тёплым… интересно, что ему снилось перед тем, как его мозг прекратил свою деятельность?

На всякий случай пощупав пульс, я убедился окончательно в том, что парнишка мёртв. Хороший, видимо, сон был ему провожающим знамением. Не знаю, есть ли другой мир, куда отправляются все умершие, но я искренне хочу, чтобы Дигрей был в том мире, если он есть, счастлив.

Зарыть яму было не особо сложно. Так что небольшой холмик образовался уже через пятнадцать минут после начала закапывания. Осталось дело за малым, нужно было найти целый автомат и шлем. Старая военная традиция, опять же, у меня не было никаких баз данных по этому поводу, просто я это откуда-то знал, просто так мне подсказывали отголоски моей памяти. Верить им… не знаю.

Поиск оружия занял больше времени, чем я планировал. Почти всё, что осталось после боя, оказалось настолько покорёженным и поломанным, что без слёз на него было невозможно смотреть. Но спустя время и тысячу шагов удалось всё же найти целое и невредимое оружие.

Нашлось оно в пещере, которая образовалась из-за разрушения нескольких зданий. Падали они, судя по всему, все в одну точку, в сторону эпицентра взрыва, так что и получилась искусственная пещера. Солдат, у которого я взял автомат, по всей видимости, отказался сражаться, из-за чего его командир тут же наказал по всей строгости военных законов. Расстрелял. В шлеме бойца была одна единственная дырка, которая вела точно к середине его лба со стороны затылка. Даже не в лицо ему стрелял, а в спину…

– Ты хотя бы не мучился, – зачем-то сказал я, вытаскивая из уже одубевших рук его оружие.

Осталось найти шлем, но это уже не сложно. Поднявшись к установке, я подобрал с пола рядом с приборной панелью слегка исцарапанный осколками шлем. Удивительно, что он остался цел. Но оно и к лучшему. Когда я уже выходил из операторного отсека установки, меня окликнула Алисия, что было весьма неожиданно.

– Зачем тебе автомат и шлем? – спросила она, слегка опустив голову вниз, перестав наблюдать за уже почти ночным небом.

– У военных есть одна очень старая традиция, – начал я издалека. – Появилась она ещё в те времена, когда пошли первые стальные каски на голову. В чем суть традиции… если кратко… когда боец умирал и его было невозможно похоронить где-то со всеми почестями, то хоронили его на месте смерти, грубо говоря.

– Так зачем автомат-то со шлемом? – лицо у неё не изменилось, но интонация слегка поменялась. Ей сложно справится со своими силами, с теми изменениями, которые с ней произошли.

– Не перебивай и слушай, – упрекнул я её, затем продолжил свой рассказ. – Так вот, вместо надгробия в таком случае выставляли винтовку, с надетой на неё каской. Вещи должны были принадлежать бойцу, но если они были утеряны или испорчены настолько, что нельзя было на них смотреть, то использовали вооружение сослуживцев этого бойца.

– Ему? – с лёгкой опаской спросила Алисия, сразу после рассказа поняв, что именно я хочу сделать.

– Дигрею, – кивнул я, после чего посмотрел на ночное небо, среди которого ровно над моей головой просто исчезла одна звезда.

Пустота? Тьма?

Неважно… уже не первая звезда пропала с небосвода. Но сейчас… это символично.

Попрощаться с парнишкой пришёл я один в силу возникших обстоятельств. Алисия пыталась поднять на ноги немного обезумевшего Ивана, сам же Иван забился в угол и говорил что-то нечленораздельное. И так сложно было разобрать, что он говорит, так как почти любое его слово сопровождалось каким-то безумным хихиканьем, так ещё и все его слова необходимо было собрать в единую кучку… Тьма всех меняет и не в лучшую сторону. Но, может, справится. Может…

Но есть один плюс. Эффект, по всей видимости, временный. Алисия начала медленно отходить от того, что с ней было ночью. Медленно, но верно в ней просыпались прежние эмоции, подкреплённые слегка изменённой психикой. Она оказалась более стойкой, чем Иван, но всё же тоже слегка была не в себе. Да и не особо сложно было это понять, жесткости в ней столько не было, да и спокойствия, граничащего с безразличием.

Примерно спустя час после того, как я похоронил парнишку, Алисия решила устроить тому торжественное прощание… сложно, конечно, назвать марш трёх коробок по тридцать трупов торжественным маршем, да и выглядело это очень нелепо… и страшно. Дать бы мёртвым покой, но нет. Но зато она показала превосходный контроль над своей силой, что несомненно является большим плюсом.

Выглядело это реально жутко, понимаю просто убить, ну или убить так, чтобы тело точно нельзя было использовать… но вот чтобы почти сотню трупов поднять и заставить их идти, при этом тихо и немного злорадно хихикая… тут даже мне жутко стало. Даже не по себе. А ещё я думал, что Тьма меня с ума свела. Но, видимо, прежний я начинает обуздывать всё то безумие, которое крутилось внутри меня.

Сейчас же, когда где-то за горой начала проявляться голубая полоска, символизирующая восход светила, рядом с могилой Дигрея было тихо и спокойно. Даже трупов не было, Алисия, видимо, позаботилась, даже вокруг могилы при этом из обломков зданий был возведён забор. Какая-никакая, а всё же дань памяти и уважения. Вот только эта могила со временем исчезнет, как и руины. Песок занесёт всё, сточит, скроет.