Между тем прошел один год, царь Арчил пришел ил Имерети, пожаловал султан Имерети тому же Александру, перешел [Александр в Имерети], схватили имеры царя Александра и прислали царю Гиорги, скончался [Александр] и похоронили в Руиси, перешел царь Арчил и сел в Имерети.
Собрал царь Гиорги войско, подошел к Лило, приступил к переговорам с кахами, обещали те верность. В то время в Кахети правил Абазкули-хан. Послал царь мдиванбега Бардзима, Гиви Амилахора, Тамаза сардала [и] отборных картлийцев. Прибыли они в Ниноцминда для соединения с кахами, обещавшими верность. Один отряд кахетского сахлтухуцеса Реваза и его люди ждали Дурмишхана и его отряд. Оказывается, то была хитрость: подошли к Ниноцминда сверху, открыла пальбу, убили мдиванбега Бардзима, картлийцы потерпели поражение, возвратились в Лило, ушел царь и стал в Мцхета.
В это время преставился шах Сулейман, сел сын его шах Султан-Усеин, был он юношей, а враги этих [картлийских царей] выискивали зло. Обиделся он из-за захвата Картли оружием, выслал войско и сардала Калбали-хана. Был он ганджинским ханом, а также послом у султана и ему же поручили Кахети.
Правил царь Гиорги в Картли три года и пришел Калбали-хан с бесчисленным войском. Вышел царь Эрекле из крепости, явились к нему кахи и те из картлийцев, которые находились с ним в крепости. Луарсаб сардали и Автандил Амилахори встретили сардала [Калбали-хака] в Чапала. Царь Гиорги стоял в Дидгори. Прошли [кизылбаши] Сабараташвило и стали в Триалети. С этой стороны, в Клдекари, стали картлийцы. Нападали наши воины на их сторожевые посты, убивали и обращали в бегство. Стали советоваться о битве, решили отказаться от сражения со своим государем. Но картлийцы тоже не пожелали [битвы]. Ушел царь Гиорги, прошел Кркони, незадолго до этого преставилась в Кркони царица Хварашан, отнесли ее в Кватахеви, забрал с собою невестку Русудан, дочь господаря черкезов, которая была просватана с царевичем Багратом, ушел и сам перешел в Имерети, а царевичей Гиорги[5], Вахтанга и невестку отправил в дом Кайхосро Чхеидзе, ибо тот был предан им, а сын сего Кайхосро, Теймураз, находился в Испаане с царевичем Леваном и не пожелал сопровождать царя Эрекле [в Грузию]. С царем ушли Гиорги эристави, Гиви Амилахори, брат Амилахора — каталикоз Николаоз, корчибаши Датуна, сын Мухранбатона, Зураб, сын Зураба, другие князья и азгауры многие.
А когда дошел до Чхеидзе гнев царя Эрекле, царевичи не могли уже оставаться у него, ушли, повел их Сехниа, Гиорги Абашидзе был родственником [и] крепость имел сильную, в Харагеули поселил царевича Вахтанга [и] невестку царя Русудан, в Кваби осталась госпожа Тинатин, царевич Кайхосро вступил в Цифа.
В это время царь Эрекле и Калбали-хан прибыли в Гори и созвали картлийцев и взяли с них клятву. Царь Гиорги стал советоваться, так как братья его пребывали при шахском дворе. Отправил он племянника Кайхосро с целью, чтобы тот как-нибудь добрался до шаха и уладил дело. Как царь Эрекле и Калбали-хан узнали о решении Кайхосро, послали к нему Кайхосро Цицишвили с твердой клятвой [о невредимости], прибыл [Кайхосро] в Гори, почтили его чрезмерно и одарили премного, послали к шаху гонца [с донесением], прошли Картли, не повредив ничего прибыли в Тбилиси, помирились с Давидом Ксансним эриставом. Па-пуной Мухранбатоном и Тамазом сардалом. И как только те оказались в их руках, всех троих отослали в Испаан, причем Тамаза сардала с двумя сыновьями и двумя дочерями. Как только прибыли они в Испаан, шах разгневался на них и всех отправил пленными в Кирман.
Прошло немногое время, пришел от шаха мехмандар с жалованным фирманом царевичу Кайхосро, отпустили его с честью, но с немногими людьми, сопровождал его Сехниа Чхеидзе и взял с собою некоторых азнауров и слуг и наложницу. Как только прибыл в Испаан, в тот же день попросил разрешения и поселил его у отца. А шах не видел ни царевича Левада, ни Луарсаба. На третий день призвал государь, принял всех троих, пожаловал их искренно, понравилось ему дородство и мужественность их, выделили им чудесный дворец и поселился отец с сыновьями вместе [и], насколько это было возможно, жили в довольстве. [Было это] лета 389, в июле. Жили мы в праздности, [но скоро] перестали давать нам корм, стало нам тяжело, отпустили всех картлийцев, пожелавших уйти. Но Сехниа Чхеидзе не захотел уйти, [ибо] был он воспитанником Левана и рос вместе с Кайхосро и [жили мы] в скудости великой.
И прошло время и прислал царь Гиорги к государю Зураба, сына Зураба с просьбой [о помиловании]. Узнав о просьбе царя Гиорги, шах обрадовался великою радостью, но не подобало это, настолько был тот прославленным человеком. [Шах] сильно желал его видеть, послал мехмандара с жалованным фирманом: «Если повидаешься со мной, получишь от меня жалованье бесчисленное». Пришли Зураб с имерами и мехмандар в Али, выступил царь с бывшими с ним вельможами. Амилахори умер в Имерети, а остальным царь Эрекле вернул их вотчины, ибо шах повелел: "Верни всем свои вотчины". Оставили [вельможи] своих домочадцев, а сами пошли с царем Гиорги, перешли Триалети и прибыли в Ереван, известили шаха. Возрадовался тот сильно и выслал навстречу пятьсот туманов, халат и убранную золотом лошадь. Прибыл [царь] в Испаан лета 385 (1697), марта 5, встретили его братья и племянник, увидев друг друга, обнялись, плакали от радости. Клянусь солнцем бога и их благополучием, если бы видели всех четверых, сказали бы, что нет на свете никого лучше них.
Вступили [в город], пожаловали [царю] (прекрасный дворец и вельможам отдельные [дома]. На четвертый день принял [царя] шах, встретил его с радостью и любовью, как отца, и оказал подобающую честь, понравилось ему благородство царя Гиорги.
Прошло четыре месяца, попросил царь Гиорги государя, чтобы «пожаловал и отпустил из Кирмана Давида эристава, Папуну Мухранбатона и сардала Тамаза». Пожаловал и послали гонца и прибыли они тоже.
Прошло немного времени и предложили грузинам переменить веру: «Если не откажутся от веры, пусть возвращаются в Картли». Опечалились сильно из-за веры, а затем разлуки с господином [царем Гиорги]. Было их немало — грузин — было около шестисот. Стали советоваться, не было выхода, дали согласие грузины. Но отпустили не всех. Омусульманили Гиорги Арагвского эристава, Давида эристава, Вахтанга Цицишвили, Папуну Цицишвили, Давида Абашмшвили, Зураба, сына Зураба, сардал Тамаз и его сын Кация еще до того были мусульманами — кандаарский хан был из его рода — Капланишвили. Поэтому выпросил [Тамаз] своего же сына, Мамуку, и отправил в Картли. И остались с царем Гиорги эти омусульманившиеся и другие князья до двухсот человек.
А при встрече с царем Гиорги [шах] не оставлял его без почестей и жалованья, хотел государь жаловать его. Однако время и судьба не пожелали того. Прошло три года и преставился царевич Луарсаб, стали братья горевать и печалиться сильно. Была божья благодать и простиралась она на них.
Лета 387 (1699), ноября 20, пригласил государь царя Гиорги, стали пить и встретил государь его с улыбкою, посадил близко и угощал вином своею рукою. Веселились славно, сам государь был достойным дворянином, но с шутками и остроумием царя ничто не могло сравниться. Пожаловал [шах] бегларбегство Кирмана и нарек [царя] именем отца, Шанаоза. Не пожелал царь Гиорги Кирмана, так как был он владетелем Грузии и не подобало ему Кирман, и отказался. Но не отстал государь, взял его за руку. Не было выхода, приложился [царь] к его колену. Обрадовался государь его повиновению, напились оба сильно, наливали друг другу вино. Ушли мы оттуда в веселом настроении и веселились, но не из-за Кирмана, а за поправления дела и расположения [шаха]. На следующий день пришли беглары и поздравили с милостью государя и поднесли дары многие всем, хотел того кто или нет.
На третий день призвал [шах] царевича Левана, пожаловал его наибом Кирмана и послал его туда гонцом. Оказывается, кирманскую землю разоряли булуджи и были они врагами их. И вот, господи, не напрасно придумали они пожаловать им Кирман. Отправился царевич Леван, взял с собою Сехниу Чхеидзе, царь Гиорги придал ему Давида Абашишвили и около десятка других. Шли мы двадцать дней, прибыли в Кирман, был город прекрасный и навстречу нам вышли войска и горожане, обрадовались своему спасению.
